К пониманию социализма

«Мне представляется, – пишет автор, – что этим общим является идеал...общества, построенного по принципу гигантской машины. Машина должна управляться некоторой центральной инстанцией, а для этого люди – беспрекословно следовать поступающим из центра сигналам». Такого добиться необычайно трудно, говорит Шафаревич, поскольку для этого человек должен полностью отказаться от своей индивидуальности, подавить ее в себе, а на это в полной мере практически никто не способен. Человек, полностью отказавшийся от своей личности, от свободной и богоподобной души, существовать не может. Таким образом, констатирует автор, социалистическое учение основано на таком идеале, полное осуществление которого привело бы к гибели всего человечества, прекращению его земного существования. «И в момент крайнего духовного напряжения, в роковые минуты борьбы такая возможность действительно ощущается. И, как ни странно, оказывается притягательной, чувство грядущей гибели создает подъем духовных сил».
Устремление к смерти, можно сказать, увлечение ею всех, кто был погружен в революционную стихию, автор демонстрирует рядом примеров из советской литературы раннего периода. Например, из творчества Андрея Платонова: «Ненависть – душа революции». Сначала, говорит Платонов, человек «подвергает гневу и уничтожению Бога, царей и богатых... за ними подвернется истреблению от человеческой руки природа». (Что понятно, поскольку машина и природа, взятые в своем пределе, несовместимы). Или Сергея Есенина (чье увлечение
революцией было, правда, недолгим): «Ради вселенского // Братства людей // Радуюсь песней // Я смерти твоей».
Привлекательность для конкретных людей такой, по сути, суицидальной программы тотального уничтожения жизненной органики, по мнению автора, весьма своеобразно объясняется в уникальном документе – т.н. «рассказе Пятакова». После 1917 года он был одним из ведущих деятелей партии, однако в сталинские годы, как внутрипартийный оппозиционер, был исключен из нее и в дальнейшем подвергся уже прямым репрессиям. Будучи во Франции, он говорил своему старому другу Валентинову, что большевизм содержит идею претворения в жизнь того, что в принципе считается невозможным и неосуществимым. Для этого большевик, по словам Пятакова, должен применить насилие прежде всего к самому себе, и, если партия прикажет считать белое черным и наоборот, нужно этому искренне подчиниться. Поскольку быть вне партии – еще хуже. Подобная психология, а отнюдь не только пытки в НКВД, и лежала в основе самооговоров и лжесвидетельств старых большевиков на процессах 1930-х годов.
Среди фундаментальных черт, свойственных всем социалистическим течениям (часто, на первый взгляд, не похожим друг на друга) во все эпохи и у всех народов, Шафаревич выделяет:
1. Упразднение частной собственности
2. Разрушение семьи, традиционных семейных отношений и
3. Самое главное, ключевое – уничтожение религии, тотальную войну с ней.
|
</> |