Жизнь в Новогирееве

Я хочу еще повспоминать о маминой новогиреевской квартире, об ее соседях и вообще об особенностях той жизни. Я понимаю, что вам это может показаться неинтересным, но мне это интересно, потому что, как вы знаете, меня интересуют люди, всякие, все. А мамины соседи принадлежали к той среде, с которой я прежде никогда не соприкасалась и ничего про нее не знала.

Я уже говорила, что кроме маминой совершенно роскошной комнаты в квартире были еще две комнаты поменьше. Большое окно маминой комнаты выходило в озелененный двор, а окна других комнат – на автобусную остановку. За мамино окно Игорь повесил кормушку для птиц и еще на веревочке кусок сала – его очень любят синицы. Птицы все время вились вокруг кормушки. Эта кутерьма начиналась до рассвета и кончалась, когда становилось совсем темно. Напротив маминого окна был фонарь, он превращал стену комнаты, противоположную окну, в экран. И на этом экране мы видели тени птиц, которые порхали вокруг кормушки и куска сала. И более прелестного зрелища невозможно себе представить.

Кухня в этой квартире была большая. В ней легко помещались три кухонных стола и еще шкафчики, полочки и т.п. Все обедали на кухне. Санузел был раздельный, и ванная комната была большая. Еще был просторный стенной шкаф, где у каждого из соседей были свои полки. В одной из комнат жили пожилые бездетные супруги Николай Иванович и Юлия Семеновна. В другой комнате жили Павел Иванович и Татьяна Захаровна, тоже пожилые бездетные супруги. Николай Иванович работал водителем автобуса, Павел Иванович – механиком в автобусном парке, их жены были пенсионерками. Николай Иванович был спокойный доброжелательный человек, порядочный. В нем была какая-то народная добротность и надежность. Павел Иванович с первого взгляда показался мне страшноватым. Когда я, бывало, думала о сталинских репрессиях, то организаторов репрессий и их мотивы я понимала, но мне трудно было представить себе конкретных исполнителей, тех, кто собственными руками избивал, пытал и расстреливал. Когда я увидела Павла Ивановича, я подумала, что вот он – человек, который мог бы это делать. Правда, потом мое мнение о нем несколько изменилось. Я поняла, что он не настолько страшен, сколько хочет казаться страшным, хочет, чтобы его боялись. Но со мной у него это не получилось, я не умею бояться, а про маму и говорить нечего.

Павел Иванович был убежденный принципиальный антисемит и любил на общей кухне пространно высказываться на эту тему. Остальные соседи, я думаю, тоже были антисемиты в том смысле, что евреи казались им какими-то другими людьми, не похожими на них. Но кроме Павла Ивановича никто этой темы не обсуждал. Когда Павел Иванович произносил свои антисемитские речи при нас, я видела, что Юлии Семеновне это очень неприятно. Она говорила мне: «Вот видите, какой это человек, никаких человеческих чувств у него нет».

Юлия Семеновна была родом из Саратова, человек городской, воспитанный, и выглядела она приятно. Мой дядя, дамский угодник, сразу на нее глаз положил. Она это заметила и приняла благосклонно. Особенно она расположилась к моему дяде, когда я рассказала ей о его великой любви. Я об этом подробно писала в нашем ЖЖ, но повторю вкратце. Дядя был членом нашей семьи, и я хочу, чтобы вы его себе хорошо представляли. Подростком дядя влюбился в девочку, жившую по соседству, ее звали Дина. И девочка его полюбила. Их родители были друзьями и обрадовались, что дети полюбили друг друга. Детей обручили. У евреев рано обручают, да и у русских в старину рано обручали. Помните, в «Евгении Онегине» няня рассказывала Татьяне:

…Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.

Но к 17 годам Дина стала сказочной красавицей, и к ней посватался немолодой и очень богатый человек. Родители Дины разорвали помолвку и выдали дочь за богатого нелюбимого. Дядя больше так никого и не полюбил и не женился. Дядя и Дина встретились случайно через двадцать лет, уже после революции. Муж Дины к тому времени уже умер, и у нее от него было двое детей, мальчик лет восемнадцати и девочка лет шестнадцати. Дядя и Дина очень обрадовались встрече. Дядя любил Дину так же, как любил, когда был подростком, и она его по-прежнему любила. Они поженились, дядя содержал семью и дал возможность детям Дины получить высшее образование. Сын Дины стал военным, а чем занималась ее дочь, я не знаю. Я обычно летом ездила в Днепропетровск к бабушке Еве, матери моего папы, и конечно, заходила и к дяде. Я зашла к нему, это было, кажется, в 1939 году, и прямо от двери увидела сидевших на диване двух сказочных красавиц с золотыми волосами, похожих друг на друга как сестры-близнецы. Они выглядели действительно как сестры, невозможно было поверить, что это мать и дочь. А вскоре пришел и сын Дины, тоже очень красивый молодой человек. Он был в военной форме, учился в каком-то военном учебном заведении. Когда Дина умерла, это было в эвакуацию на Урале, дядя стал разыскивать свою сестру – мою маму, нашел нас в Станиславе, приехал и стал жить с нами.

Все это я рассказала Юлии Семеновне. Когда Юлия Семеновна готовила что-нибудь особенно вкусное, то непременно угощала моего дядю, причем ему доставался первый лучший кусок еще задолго до того, как садились обедать.

Татьяна Захаровна была женщина деревенская, большая и казалась мне неуклюжей. Фигура как бы вырубленная топором. Своего мужа, своего Павлика, она обожала. Он был для нее и мужем, и ребенком, и вообще всем на свете. Как-то он заснул на кухне, положив голову на стол. Татьяна Захаровна вошла на кухню, увидела это, на лице у нее появилось выражение умиления. Она показала мне на него глазами, и выражение ее лица говорило: «Ну разве это не трогательно до слез?» А вот любил ли Павел Иванович свою, на мой взгляд, некрасивую жену, я не была уверена. Но он однажды сказал, рассказывая о какой-то женщине: «Она красивая, фигуристая как моя Татьяна». Вот, как говорится, на вкус и цвет товарища нет.

Наш с Игорем брак наших соседей удивлял бесконечно. Мало того, что Игорь женился на еврейке и любит ее, он еще и свою тещу-еврейку любит и, похоже, очень уважает. Они не могли этого понять и все время за нами пристально следили, стараясь разгадать эту загадку. Когда Игорь приходил с работы и я его кормила на кухне, сами мы обедали раньше, соседи приходили на кухню, как я понимаю, специально посмотреть, как я Игоря кормлю. Как-то Юлия Семеновна сказала мне, что я даю Игорю маленькие порции, что я кладу ему в тарелку как себе, а ему нужно давать больше. Я сказала, что Игорь может попросить добавку, и Юлия Семеновна мне объяснила, что Игорь может постесняться попросить добавку, он не знает, есть ли она. Я, между прочим, Юлию Семеновну послушалась и стала накладывать Игорю побольше.

А вообще, наш образ жизни удивлял соседей. Они жили изолированно, гости у них бывали крайне редко, только по большим праздникам, и приходили только близкие родственники. А к нам часто приходили друзья не на день рождения и не на Новый год, а без всякого видимого повода, когда вздумается. Мы их сажали за стол, я на скорую руку пекла пирожки… Вот просто ни с того ни с сего. Соседи этого не понимали.

С бабушкой жила Лена, а вскоре появилась и Маринка. Феликс стал работать в Москве, а жилья у него в Москве не было, так же как у нас с Игорем. Павел Иванович ворчал, что вот, тут еще дети ходят по квартире и мешают, а Юлия Семеновна сразу полюбила Лену. Потом, когда мы уже там не жили, Лена как-то приехала навестить своих подруг во дворе и зашла в квартиру. Юлия Семеновна ей очень обрадовалась, сказала: «Только ты у меня в сердце осталась».
Как-то у Павла Ивановича заболела рука, заболела так, что он не мог ею двигать. Хирург в поликлинике не смог ему помочь. Я понимала, что это неврология, и сказала Павлу Ивановичу, что, когда придет Феликс, пусть Павел Иванович к нему обратится. И Феликс вылечил ему руку. Лечение было сложным и продолжительным. Павел Иванович это оценил, и благодарность Феликсу отразилась на его отношении к Маринке. Теперь ему мешала только Лена.

Я хорошо относилась к Юлии Семеновне, а маме больше нравилась Татьяна Захаровна. Она говорила, что Татьяна Захаровна – человек очень прямой и искренний, говорит что думает. А Юлия Семеновна говорит что положено говорить. Мама с Татьяной Захаровной прямо-таки подружились.

Юлия Семеновна говорила, что, когда мамина комната стояла пустой, и ждали, кто туда въедет, она боялась, что въедет богатый человек, который будет на соседей смотреть свысока. Она радовалась, что въехала ровня. Мама понимала, что важно, что «ровня», и так и должно быть. Вы, наверное, помните, и я об этом писала, что тогда холодильников не было в открытой продаже. Чтобы купить холодильник, нужно было встать на очередь. Это делалось как-то по переписке. И когда приходила ваша очередь, вам присылали открытку, и вы могли поехать и выкупить холодильник. Как только мама переехала в Москву, мы ее поставили на очередь. Подошла очередь, но мама сказала, что не возьмет холодильник, у соседей нет холодильников – и ей не нужно. К этому времени мы с Игорем получили квартиру и холодильник взяли себе.

А вообще, новогиреевский период жизни нам вспоминается как очень счастливый. Мы все жили в одном городе, не то, что раньше – мама на Украине в Станиславе, я в Москве, а Феликс в Казахстане, в Лениногорске. Теперь мы жили близко и могли видеться хоть каждый день. Потом Феликс купил кооперативную квартиру и забрал Маринку. Мы все горевали. Нам было жалко расставаться с Маринкой, и Маринке было жалко расставаться с бабушкой и сестрой, да и мы с Игорем были ей близкими людьми, родными. Теперь у нас была только одна девочка, а у Феликса – две: Маринка и Маша, дочь его жены от первого брака. Но это была не такая уж полная разлука – мы продолжали видеться.

Предыдущие записи блогера :

16.10.2020 — В 125-м автобусе

14.10.2020 — Еще про нас с дочерью. Продолжение-3

09.10.2020 — Еще про нас с дочерью. Продолжение-2

01.10.2020 — Еще про нас с дочерью

25.09.2020 — На злобу дня

22.09.2020 — Еще по поводу комментариев к последним постам. Продолжение

10.09.2020 — Вместо поста

04.09.2020 — По поводу комментариев к последнему посту

Архив записей в блогах:

питерцы поддержали братьев-украинцев в протесте против Путина!

акция солидарности жителей Питера с Евромайданом в поддержку стремления большинства народа Украины к интеграции в Европейский союз фото na6ludatelb ...

Конечно же, инцидент в кафе "Му-Му", как верно отметил

Конечно же, инцидент в кафе "Му-Му", как верно отметил Кирилл Мартынов, заставляет вспомнить Германию последних лет Веймарской республики. Картина маслом, что тут скажешь. Однако же одна деталь меня несколько удивила. То, что среди людей, зашедших ...

Пошаговый план ремонта квартиры: от идеи до воплощения

Затеяли ремонт и не знаете, с чего начать? Не волнуйтесь, вы не одиноки. Многие владельцы квартир сталкиваются с этим вопросом. Как специалист компании "Центр-Отделки", я помогу вам разобраться в этапах ремонта и подскажу, как сделать процесс максимально эффективным. Давайте вместе ...

Какая она – современная начальная школа?

Давайте начистоту – кто из вас любил ходить в школу? Не пообщаться с друзьями, не подергать девчонок за косички, а именно учиться? Особенно в самые первые годы в начальных классах... Лично я любил начальную школу за «тусовку». Поводов полюбить родную школу за что-то еще у меня было не ...

Про вонючую полезную еду

Если помните, когда-то одна популярная в жж психологиня ванговала, что дети в школе будут Нику гнобить за её питание, потому что не как у них и воняет. Могу рассказать, как же у нас сложилось со школьной детской едой. И заодно про моего нового несчастного ребенка и его питание. Под ...

Жизнь в Новогирееве

Жизнь в Новогирееве

Оставить комментарий

Популярные посты: