Живые и мёртвые.

langobard — 02.04.2023 Дочитываю "Живые и мёртвые". Первую часть трилогии. Дальше читать не буду. Хотел составить общее представление о прозе Симонова, и оно составилось. Да и скажем прямо: поминают эту первую часть (она называется, как вся трилогия - "Живые и мёртвые") на порядок чаще, чем "Солдатами не рождаются" и "Последнее лето". "Последнее лето" я вообще не помню, чтобы поминалось.
Ну вот - некоторые соображения по поводу прочитанного.
Про трагедию Красной Армии летом, а потом и осенью 1941 года все более или менее известно. Беспрецедентное в военной истории количество пленных - от двух с лишним до трех с лишним миллионов человек. Чего уж, большинство сдались в плен, отказались воевать. С другой стороны, те, кто не сдались, оказали такое не предусмотренное военной наукой сопротивление, что блицкриговый план "Барбаросса" зашатался уже к концу лета. Те, кто не сдались, сопротивлялись и за себя, и за сдавшихся, и чуть больше, чем за тех и других. Тем и поломали Вермахту все планы и предопределили победу. Конечно, можно рассуждать, что если бы не сдались те, кто сдались, если бы они сопротивлялись так же, как сопротивлявшиеся, то и победа пришла бы раньше. Но тут бесчестно морализировать.
Как я понимаю, Симонов хотел написать героическую оду во славу тех, кто не сдался и дрался с немцами и за себя, и за тех, кто сдался. Ода получилась, ода удалась.
Кто не в курсе, Симонов завещал развеять свой прах - и не под Москвой, не в Сталинграде, не под Курском и не в Берлине, а на Буйничском поле под Могилевом, где бойцы полуокруженного подразделения полковника С. Ф. Кутепова (прообраз комбрига Серпилина) 11 июля 1941 года сожгли 39 немецких танков, по сути, доказав, что непобедимый Вермахт можно побеждать. Если не сдаваться. Воля покойного писателя была выполнена.
Но в романе Симонова, кроме этой оды героизму обреченных, но спасающих своим героизмом Родину, сквозит и другое. Буквально на каждой второй странице. Автор постоянно крутится вокруг темы, сколько вреда принесли всякие недоверявшие героям (намек - отравленные страхами имени 1937 года) шкурники, люди, лишенные души и сочувствия, буквоеды, бюрократы, окопавшиеся в тылу, но принимавшие решения. Как сказал мне когда-то один ветеран, если всех пересчитать, не удивлюсь, что у нас каждый второй из-за своих же погиб.
В романе есть эпизод - я уж не знаю, насколько правдивый - но как бы намекающий на многое. Пробившиеся с боями из окружения из-за решения "уставного начальства" вынуждены перед отправкой в тыл на переформирование сдать трофейное оружие. Чертыхаясь, они выполняют приказ. На грузовиках едут в тыл и попадают под очередной немецкий прорыв - немецкие танки расстреливают их, безоружных, выживших в страшном окружении. Пожалуй, единственный момент в романе, по поводу которого действительно можно удивиться, как пропустила цензура? Кстати, в фильме 1963 года это тоже есть. Конечно, интересно задаться вопросом, что хотел сказать Симонов этим эпизодом? И про непредсказуемость войны - что погибнешь, когда, казалось бы, опасность миновала - тоже наверняка хотел сказать. Ну и про то, о чем я написал выше, тоже сказал.
Полковник С. Ф. Кутепов, с которого Симонов сделал Серпилина, не был репрессированным. Но своему герою Симонов добавил в биографию посадку в 1937 году. Думаю, неслучайно. Боль из-за того, что могли бы воевать по-другому, если бы по-другому подготовились, по-другому себя вели по отношению друг к другу, читается у Симонова практически на каждой странице. Никакая цензура не помешала этому пробиться. Наверняка ветераны все понимали даже по намекам, без прямых указаний.
Есть момент очень непонятный. Симоновский материал "Горячий день" о сожженных у Могилева 11 июля 1941 года немецких танках вышел в "Известиях" 20 июля 1941 года не просто в виде текста, а с фотографиями подбитых танков, сделанных фотокорреспондентом П. А. Трошкиным. Это было, по сути, первое убедительное фотосвидетельство того, что Вермахт можно побеждать, которое увидели советские граждане. Это имело большое психологическое значение и все такое. Почему в романе "Живые и мёртвые" фотокорреспондент гибнет, засвечивая перед смертью кадры с подбитыми танками? То есть "по книге" никаких свидетельств победы до советских граждан не доходит. Почему Симонов сделал так? Хотел еще раз - и этим вот "ухудшением реального" - подчеркнуть трагедию лета 1941 года? Вот, правда, не знаю. Версий нет.
Ну и последнее. Симонов - неплохой писатель, но... Он совершенно не заботится о раскрытии персонажей в смысле их "внутреннего мира". Я вот три четверти романа прочитал, а главный герой Синцов и его жена - как были нераскрытыми, так и остались. Что там у них с прошлым, с детством, с какими-то внутренними заморочками, образующими структуру каждой личности - так и неясно. Описаны только их действия-поступки и самые простые, непосредственные внутренние реакции на происходящее. Может быть, это из-за того, что Симонов все-таки средний писатель и просто не умеет раскрывать героев, не понимает, что это нужно. А, может, и художественный прием, мол, на войне все превращаются в автоматы-роботы, в этом кошмаре исчезает "внутренний человек", выносится за скобки и пропадает все личностно-сокровенное? Не знаю. Скорее, первое.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив