Житие несвятого. Гл. 12, ч. 2 — (клочок 1728)

razbol — 18.01.2025

Что ж, в 1843 году Николай I наконец-таки позволил своенравной княгине остаться в Париже — понадобятся всего каких-то семь лет, чтобы гнев вершителя судеб утих. Она возобновила переписку с императрицей Александрой Фёдоровной, сообщая ей новости политического характера и отправляя их в письмах на имя графини Нессельроде. Императрица за завтраком передавала эти письма августейшему супругу. Княгиня не скрывала этой переписки, более того, умышленно говорила о ней, стараясь продемонстрировать, что она не заслуживает обвинений в предательстве.

Тем не менее секретную переписку симпатическими чернилами, проявлявшимися при нагревании, она вела — с братом Александром Бенкендорфом. Проделывала это даже до 1843 года, когда высочайшее разрешение остаться в Париже всё же получила, правда, без какого-либо извинения.

-/- Почему изволил гневаться не вопрос. Классика жанра. Напомню диалог из трагедии «Царь Фёдор Иоаннович» Алексея Константиновича Толстого:

Годунов. Государь, Дозволь тебе сказать...

Фёдор. Нет, не дозволю! Я царь или не царь?

Годунов. Дай объяснить мне... Лишь выслушай...

Фёдор. И слушать не хочу! Я царь или не царь? Царь или не царь?

Ведь и впрямь, не поспоришь — он царь. И значит первое его отличие от частного человека: он может себе позволить. И пусть потом историки гадают и мотивируют: почему всю жизнь Николай Павлович умудрялся совмещать в себе несовместимое? Почему в какие-то моменты жизни он являл рыцарство, храбрость и великодушие, а в другие — вероломство, жестокость, трусость и недомыслие? Почему письма Полины, которые были написаны на французском языке, родном языке Гёбль, что являлось нарушением этикета обращения к императору, то есть противоречили уставу, были им прочитаны, и три года на них следовала царская «реакция», принимались решения по поводу их содержания? Почему, когда Ентальцева обратилась к нему с просьбой разрешить ей вернуться в европейскую часть России, позволения дано не было? Почему после смерти декабриста Юшневского его жене отказали в возвращении в её имение в Киевской губернии? Почему Ивана Александровича отправили далеко и надолго, а его сослуживец по полку, сын фельдмаршала Витгенштейна, отделался ссылкой в своё имение? Почему с первых дней своего царствования Николай I явил себя личностью, исполненной незыблемой верой в то, что «долг верноподданного есть слепое и безмолвное повиновение к высшей и священной власти»? Именно так однажды сформулировал семейное понимание законного основания власти Константин Павлович.

Можно долго множить подобного рода «почему?». Но прежде хотелось бы понять логику его поступков и принятия решений. В конце концов, и частный человек, и император имеет право на ошибки. Но поступки не должны бесконечно противоречить друг другу. Управляя государством, нельзя подавать команду «налево» и сворачивать направо.

В начале царствования Николай Павлович, сознательно расшаркивался перед цесаревичем Константином. В середине царствования, к сожалению, он уже расшаркивался перед самим собой. Что происходило в дальнейшем, в конце царствования, вследствие недоверчивости и крутого характера государя, будет понятно из записок незаурядного человека генерала от инфантерии, Западно-Сибирского генерал губернатора николаевской эпохи Александра Осиповича Дюгамеля:

«Сколько благородных стремлений было окончательно подавлено этим невыносимым формализмом, никому не дозволяющим выходить из сферы своей специальности, сколько талантов иссякло в самом источнике оттого, что им не давали простора для развития! И кто же из этого более всего пострадал, как не сам Император Николай, так как в конце его царствования он очутился в одиночестве, не зная, на кого возложить своё доверие».

Однако, если причина царского гнева не вопрос, это не значит, что всё ясно. Вопрос есть, только он из другой области. Почему император Николай Павлович в итоге сменил гнев на милость и позволил княгине остаться в Париже? Вопрос тем интересен, что каждый поступок позволяет видеть возможные последствия действия. Когда совершает поступок частный человек — это один уровень, когда император — совсем другой. Поэтому нельзя не задуматься над проблемой выбора самих действий. Фигура императора в этом смысле наиболее подходящая. Тут выбор самих действий позволяет понять: царь ты или не царь?

«Несмотря на свою принципиальность и весь свой гнев, вызванный непокорностью и независимостью Ливен, а также несмотря на отвращение к режиму Июльской монархии, — полагает Наталия Таньшина, — государь поступил как весьма рациональный политик. Он понимал, что, находясь в Париже на легальном положении и обретя некоторую стабильность, княгиня могла быть ему полезной, учитывая её высокий авторитет во французских и европейских политико-дипломатических кругах.

Действительно, пребывание Ливен в Париже было в определённой степени фактором, стабилизировавшим весьма непростые отношения России и Франции. Понимая, что сближения между странами достичь невозможно, княгиня прилагала усилия, чтобы сформировать объективное представление о Франции как о стране, обуздавшей революцию и не вынашивавшей планов территориальной экспансии в Европе. Она находилась в тесном контакте с поверенным в делах России во Франции Николаем Дмитриевичем Киселёвым. Весьма вероятно, что продуманные, умеренные донесения российского дипломата создавались не без влияния княгини Ливен».

То есть никакой нравственностью поступок Николая I не был окрашен, одна сплошная прагматика, или, по-простому, выгода.

Есть желание сравнить два поведения по отношению к княгине: князя Ливена и Николая Павловича. Граф Бенкендорф объяснял жёсткость князя Ливена стремлением отомстить жене за долгие годы её доминирования. Он писал сестре: «Может быть, и это понятно, что он и теперь мстит тебе: он так долго терпел над собою твоё умственное превосходство». В ответе брату Дарья Ливен не без грусти заметила: «Это превосходство, ежели оно существовало, было посвящено служению ему в продолжение очень многих лет».

Граф Бенкендорф, смею думать, не мог себе позволить написать сестре про её мужа, что чиновничья сущность не допускала никаких проявлений вольности и личной свободы. Впрочем, у него самого они тоже не проявлялись. Он сам был «заточен» на подчинение «хозяину». Поэтому он ограничился сказанным, что князь психологически не смог вынести успешность и превышение её IQ. Такой фигуры речи тогда, конечно, не существовало. Разговоры про уровень интеллекта и умственного развития·не велись. Но все знали: не дай бог чтобы жена досталась умная. Казалось бы, выражение «горе от ума» у всех на языке. Но когда ум принадлежит женщине, а ещё хуже жене, то это просто непереносимо. С мужем Ливен больше не виделась. Христофор Андреевич умер в конце 1838 года в Риме, сопровождая цесаревича Александра Николаевича в его путешествии по Европе.

Хотя вникнуть глубже, почему Николай I был против проживания Дарьи Ливен в столице Франции, небесполезно для большего понимания самого императора. Сопоставим две точки зрения. Историк Наталия Таньшина:

«Представляется, что определяющим для государя фактором явился выбор княгиней именно Парижа — рассадника революционных потрясений и бунтов. К тому же после Июльской революции 1830 года отношения между двумя странами были очень натянутыми: император скрепя сердце признал режим «короля баррикад» Луи-Филиппа. То, что княгиня Ливен, особа, приближенная к императорской фамилии, предпочла Санкт-Петербургу именно этот город, государь категорически отказывался признать». «Кроме того, зная Ливен, которую многие сильные мира сего считали «опасной женщиной», император понимал, что вряд ли она будет вести в Париже спокойную и замкнутую жизнь. Скорее, вновь, как и в Лондоне, окажется в центре светской и дипломатической жизни, но теперь уже действуя абсолютно свободно».

Выходило, что император воспринял ситуацию, как факт, закреплённый фразеологизмом «без меня меня женили». Это унижение задело его больше всего. Вот тогда-то в нём и вскипело: царь я или не царь…

Сама Дарья Христофоровна увидела в содеянном Николаем Павловичем оскорбление её (ни больше ни меньше) и выразила своё отношение к этому куда витиеватей и с долей тщеславия. В письме Франсуа Гизо княгиня расставила точки над i:

«В моей стране, сударь, я очень знатная дама; я стою выше всех по своему положению при дворе и, главное, потому что я единственная дама во всей империи, по-настоящему близкая к императору и императрице. Я принадлежу к императорской семье. Таково моё общественное положение в Петербурге. Вот почему так силён гнев императора; он не может допустить, что родина революций оказала мне честь и приняла меня».

Между прочим, анализ политической атмосферы времени жизни княгини Ливен в Париже позволяет увидеть рождение русофобии во Франции, немалую роль в разжигании страстей которой сыграл «польский вопрос». Именно пропаганда, проводимая тогда польскими политическими эмигрантами, выходцами из Российской империи, которые осели во Франции после подавления польского восстания (1830—1831), взрастила образ России как варварского, деспотичного государства, угрожающего свободе европейцев.

Хотелось бы знать, насколько такого рода информация формировала политическое сознание государя, которого уже нельзя было назвать молодым. Или она, что не исключено, в одно ухо входила, а из другого выходила.

Кем была в Париже княгиня Ливен? Ушло то время, когда её называли послом, женой посла. Внештатный агент влияния? Аналитик-информатор? Всегда ли её политические прогнозы были точны и сбывались? В феврале 1848 года в Париже начались волнения, которые закончились революцией. Княгиня выехала в Англию. Вернуться во Францию смогла спустя полтора года и… вернулась к привычному для неё образу жизни. На её воскресные приёмы съезжались знаменитые политики и дипломаты. Как и предполагала Ливен, век республики оказался недолог. Уже на исходе 1852 года, принц-президент Бонапарт был объявлен императором Наполеоном III. С ним княгиня связывала надежды на сближение России и Франции. Но этим её надеждам не суждено было сбыться.

Получается, что на склоне лет проницательность изменила княгине Ливен: она не сумела объективно оценить расстановку сил накануне Крымской войны, и неверно ежедневно (!) информировала Николая I, что Франция не будет воевать против России? Была настроена излишне оптимистично и в итоге «проморгала» начало Крымской войны? Нет, она понимала всю сложность и серьёзность ситуации. Как свидетельствует Наталия Таньшина, Дарья Христофоровна сохраняла трезвость мысли и способность к объективному анализу. Весной 1853 года она писала, что «беспокойство, паника охватывает общественность. Война кажется одновременно неизбежной и невозможной». Из её писем никак нельзя сделать вывод, что она недооценила всей сложности ситуации, не увидела франко-английского сближения и объединения против России. Но ситуация была действительно неопределённая, подразумевавшая разные варианты разрешения конфликта, и это всё очень точно было подмечено княгиней. Даже после занятия Россией Дунайских княжеств Наполеон III всё ещё колебался в принятии окончательного решения по вопросу о линии поведения в отношении северной империи.

Начавшаяся Крымская война вынудила княгиню на время покинуть Францию. французские власти опасались, что княгиня будет интриговать в пользу России. Действительно, английский политик лорд Холланд докладывал из Парижа за несколько дней до начала работы мирного конгресса, что тут ждут всевозможной интриги: посол России в Великобритании барон Бруннов, Морни (французский политический деятель и крупный финансист, единоутробный брат Наполеона III) и Ливен «совещаются часами».

Дарья Христофоровна искренне надеялась, что войны удастся избежать. Именно эту надежду и только её видел в письмах от Ливен император Николай. Каждый, читая, обычно находит то, что хочет увидеть, услышать, найти. Сделать реальный прогноз оказались не в состоянии ни ведомство Нессельроде, ни сам Николай I, который талантом политического анализа не обладал.

В январе 1857 года сестра Бенкендорфа заболела бронхитом, который для одной из ключевых фигур европейской закулисной политики и дипломатии первой половины XIX века обернулся смертью. Сегодня мы вправе задать вопрос: почему отношения Николая I и княгини Ливен сложились так, а не иначе? Но историки что-то не вписывают её в ряд других фигур, избранных и неизбранных государем в своё окружение, способных способствовать его правлению.

Судьба — это результат, к которому приходит человек, несущий ответственность за содеянное — на первый взгляд, обычные, незначительные поступки, — когда подытоживает свою жизнь.

Получается: живёшь, тебе на блюдечке преподносят вишенку, черешенку, малинку и клубничку на выбор. Ты исходя из каких-то своих пристрастий отправляешь в рот вишенку, полагая, что она с кусочком торта будет самое оно. Но выясняется, что взятая тобой ягода кислит безмерно и лишает тебя удовольствия. За что виновной ты признаёшь не себя, свой выбор, а того, кто на блюдечко положил четыре ягоды, полагая, что за свой выбор ты и будешь отвечать, по простой причине — ты уже не мальчик, для которого раньше требовалось и ягодку сорвать, и разжевать её, и в рот положить, и помочь проглотить. Отвечать за принятое решение, ох, как не нравится. Даже если ты просто частный человек. А если не человек, а император? Тем более! К чему это я? К тому, что, подбирая кадры, ты не просто избираешь приятное тебе окружение, а выбираешь себе судьбу. А она оказывается завязанной на судьбу страны, для которой ты не частное лицо, а император.

Личная и всемирная судьба тогда ещё только будущего императора Николая I началась 6 июля — в тот день состоялось крещение. Почему младенца нарекли Николаем — сведений, насколько я знаю, нет. Исходя из того, что по церковному календарю имени «Николай», среди отмечающих именины в день его рождения или близко от него, нет, имя было выбрано исключительно по желанию родителей. Поэтому именины императора Николая I отмечались 6 декабря (по старому стилю) без соотнесения с днём рождения.

Примечательно, Великий князь был наречён именем, которым до того не называли членов Императорского дома. По случаю крещения утром произведён троекратный (при дворцовой церкви) колокольный звон и сделан 101 пушечный выстрел с Царскосельской батареи. Днём был парадный обед на 174 особы, кончившийся в 2 часа пополудни. В продолжение стола в зале была итальянская вокальная и инструментальная музыка, с хором придворных певчих. Первый кубок пит Императрицей за здоровье Великого Князя Николая Павловича, причём играли туш на трубах и литаврах и сделан был 31 пушечный выстрел с Царскосельской батареи. Вечером был придворный бал, продолжавшийся до 10-го часу при обыкновенной камерной музыке.

По принятому при Высочайшем Дворе порядку, Великому князю Николаю Павловичу немедленно назначили свой особый штат, в который многие лица были избраны ещё до его рождения. Они были следующие (без оценки и характеристики каждого из них):

1) Статс-дама Шарлотта Карловна Ливен.

2) Три дамы, исполнявшие обязанности гувернанток: полковница Юлия Фёдоровна Адлерберг, подполковница Екатерина Синицына, надворная советница Екатерина Панаева.

3) Англичанка Евгения Васильевна Лайон (Jane Lyon) — нянька.

4) Кормилица Ефросинья Ершова, красносельская крестьянка.

5) Две каммер-юнгферы: Ольга Никитина и Аграфена Черкасова.

6) Две каммер-медхен: Пелагея Винокурова и Марья Пермякова.

7) Два камердинера: Андрей Валуев и Борис Томасон.

Сверх того, при Великом князе вскоре потом назначено было состоять: лейб-медику доктору Беку, аптекарю Ганеману и зубному врачу Эбелингу.

Согласно традиции, новый Великий князь получил все высшие ордена России и сразу же зачислен на военную службу. Уже 7 ноября 1796 года пятимесячный малютка получил чин полковника, и был назначен шефом Лейб-гвардии Конного полка, первому батальону коего присвоено его имя, и, в звании полковника, уже за сентябрьскую треть 1796 года получил первое своё жалованье (1105 руб.).

Это я всё к тому, чтоб читателю легче было представить себя на минутку, каково это быть членом царского, причём, правящего рода, и после этого браться рассуждать о нраве «Николая Палкина». Между прочим, Лев Толстой, от кого пошло это прозвище, тоже ни минуты царём не был.

В 1814 году Николай, будучи в Пруссии встретил и влюбился в юную дочь короля Фридриха Вильгельма III Шарлотту (полное имя: Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина), на которой через три года и женился. Венчание состоялось 1 июля 1817 года в церкви Зимнего дворца, а 17 апреля следующего года на свет появился их первенец Александр — будущий император Александр II (через 100 лет большевики окончательно сметут с русской земли царскую власть).

Прусская принцесса приняла православие и получила в России имя Александры Фёдоровны. Она приходилась родной сестрой первому императору (с 1871 года) Германской империи Вильгельму I. Мать Николая Павловича — императрица Мария Фёдоровна — тоже была немкой по рождению (принцесса Вюртембергская), и родственные узы связывали Николая I неразрывно с Германией. Однако особого расположения к немцам у него не было. В детские годы его няней была англичанка, привившая ему вкус и интерес к английским нормам, привычкам. Будущий царь с ранних пор выказывал интерес к Англии.

Императором, как помним, Великий князь Николай Павлович по прошествии лет повелел именовать себя с конца 1825 года. Попробуем с этого момента вычленить некоторые его дела и поступки, по которым и его современники, и потомки будут судить о нём как об императоре, и о результатах его царствования.

В 1826 году был открыт Румянцевский музей в Санкт-Петербурге.

Николай Петрович Румянцев — это тот, кого называли «глаза и уши Екатерины II», тот, кто при дворе Павла I был одним из директоров Вспомогательного дворянского банка, при Александре I являлся министром коммерции, а также министром иностранных дел, кто после заключения Фридрихсгамского мирного договора со Швецией стал государственным канцлером, кто всегда занимался собиранием памятников русской истории. В парадном доме на Английской набережной, особняке богача и аристократа жилые покои графа занимали три комнаты с окнами на Неву. А во всех остальных помещениях располагались собранные им бесценные сокровища. В 1826 году граф скончался, завещав младшему брату Сергею Петровичу предоставить дом на Английской набережной со всеми находящимися в нём коллекциями под музей, «на благое просвещение», и стать попечителем музея. Что тот и исполнил. Тогда же молодой государь повелел назвать музей «Румянцевским», отдав должное не только уникальным собраниям Николая Петровича, но и хлопотам, денежным вложениям и пополнением коллекций произведениями искусства.

1828 год. Заключив мирный Туркманчайский договор, Николай I укрепляет позиции России в Закавказье. Что предшествовало договору? Император в марте 1827 года доверяет Паскевичу командовать армией и управлять на Кавказе. В результате армия овладевает первоклассными крепостями, укреплёнными по проектам британских инженеров: Аббас-Аббадом и Сардар-Аббадом. Затем занялись Эриванью, которую взяли быстро, потеряв во время осады убитыми и ранеными только 52 человека, в числе которых были 3 офицера. После чего стремительный бросок на Тавриз обеспечил взятие этой крепости без боя. Таким образом, Паскевич в течение 3 месяцев взял 4 крепости, захватил 112 пушек, кроме мортир и фальконетов; 3 тысячи пудов пороха, пополнил запасы хлеба, принудил 9 неприятельских батальонов сложить оружие, навёл страх на самого персидского шаха, оставившего Тегеран.

В плену генерала Паскевича, одержавшего блестящие победы, оказались беглербей Гассан-хан, командир гвардейского батальона Аббас-мирзы Касум-хан; два других батальонных начальника; начальник артиллерии Фет-Али-хан и Аслан-хан Араклинский. Победителям достались богатые трофеи, включая меч самого Тамерлана, как символа персидских шахов.

А дальше последовал ряд командировок-спецопераций: подавление восстания в Польше (1831), подавление мятежников-революционеров в Венгрии (1849).

В обоих случая донесения Паскевича императору были схожими и краткими: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества» и «Венгрия у ног Вашего Императорского Величества». В ответ имя полководца официально зазвучало как Иван Фёдорович Варшавский, граф Паскевич-Эриванский. А за исполнение предписания Николая I «не щадить каналий» силами экспедиционного корпуса на территории Венгрии Николай I повелел оказывать Паскевичу те же воинские почести, какие воздаются только особе Его Императорского Величества.

5 октября 1850 года в Варшаве был проведён торжественный парад войск в честь 50-летнего служебного юбилея Ивана Паскевича. Прибывший на церемонию Николай I вручил юбиляру новый образец фельдмаршальского жезла с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными русскими войсками в Персии, Турции, Польше и Венгрии».

Тем не менее блестящий военачальник и талантливый управленец, сегодня не значится у нас в традиционном списке самых известных полководцев в русской истории. Почему? Похоже, те страны, чьи воинские контингенты Паскевич бил, упоминать всуе из дипломатических соображений не хотелось. Мы ведь люди мирные, и если когда кого по-соседски учили уму-разуму, так делали это исключительно для их же пользы.

В 1831 году, по желанию императора в Петербурге было открыто высшее техническое учебное заведение — Технологический институт, ставший крупнейшим центром подготовки технических специалистов в России. -/-

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Тренды видеомаркетинга 2025: как студия видеопродакшена помогает бизнесу оставаться актуальным

colonelcassad

Индо-пакистанский инцидент

silverina1

Хороший коп, плохой коп (Good Cop/Bad Cop)

katia_lexx

Иллюстрации из немецкого журнала «Югенд» ( «Молодость» ) 1911 года

salmaksoff

Ценности... Ворованные и "традиционные"

foto_history

Случайное фото

yamaha373

20 мая — День рождения джинсов

soullaway

Очарование женщин на обложках журналов.

pantv

Зашли в уникальное место о котором мало кто помнит

• Архив