Жалость

Просто выходил из магазина. А она только вошла, и остановилась, ухватившись за какую-то перегородку. Отдышаться. Стояла, прижавшись к стеночке, и все равно всем мешала. И ей было неудобно, стыдно, и не было сил идти дальше.
Не верю, что если перекроить в какой-нибудь клинике лицо, следом изменится твоя суть. Да, ты сможешь стать моложе, увереннее, успешнее. В это верю. Стать хорошим, добрым, честным – нет. Мы пишем на своем лице историю своей жизни сами. И с годами становится лишним что-то спрашивать. Достаточно посмотреть. На её лице было написано извинение, что она есть.
В кабинете молодой, розовый доктор кричал на старушку.
- иди, я уже все тебе написал! Иди, в стационар иди, там все скажут!
- но я боюсь. А может все-таки без операции? Страшно.
- тогда домой иди! Ослепнешь дома! Ты чего вернулась? Я все уже написал.
Наверное, он хороший специалист. И правда, все написал и сказал. А ей просто страшно. И надо, чтобы успокоили. Нет, он кричал не зло. Просто старушки, они же не слышат, если им не кричать. И очередь в коридоре. А он окулист, не психотерапевт. Диванчик, и добрые слова – это к другому специалисту.
Где мы ещё встречаем наших стариков? Что осталось в их жизни? В магазин за едой, больница, лавочка у дома. Да и тех уже не ставят в новых домах. Незачем. Хозяева купленных квартир ещё не успели состариться.
Я стоял в очереди, когда она вернулась к кассе. “Вы не сдали мне пятьдесят рублей, только мелочь.” Кассирша начала громко возмущаться. Её поддакнула какая-то тетка, стоявшая передо мной. “Да все сдали, у себя смотри”. Кассирша, получив неожиданную поддержку, разошлась: ”по два раза получить норовят!”. И пожилая женщина отошла, сжавшись.
Когда я вышел из магазина, она стояла, и плакала. Тихо, беззвучно, отвернувшись. Просто стояла, и по лицу текли слезы. Ну что сделать?! Что?! Предложить денег? Да не в них дело! В унижении, в обиде, в боли внутри. Когда ты бессилен перед чужим напором, наглостью, хамством.
Каждая сволочь, каждый поддонок точно знает, что и с кем можно себе позволить. На кого наорать, кого обозвать, кого ударить. На раз определяет тех, кто не даст сдачи. И даже успевает посмотреть по сторонам. Есть кто-то рядом? Значит ногами нельзя. Только словами. И ведь не было мата, ругательств. Ты даже не можешь призвать к порядку!
Её уволили потом, эту кассиршу. Поймали за руку на воровстве. Это правда, это не для хэппиэнда. Потому что нет его.
Если бы только на лице отражалось пережитое. Так ведь ещё и внутри. Пусть неделю, пусть день, пусть час жизни она украла. А деньги… да пусть подавится!
Не было смысла все это рассказывать. Потому что у меня в блоге бывают только хорошие, порядочные люди. Но я про себя, и себе всегда пишу. Ведь тоже, бывает, мелькнет раздражение, недовольство. Слово хорошее было, почти забытое теперь: милосердие. Надо мне чаще его вспоминать.

|
</> |