«Избави нас от лукавого»... и толерантного

топ 100 блогов geroev14.10.2010 Вспомните, как в литературе дореволюционной России легко и непринужденно говорилось обо всем – о государстве, о городовых, о соседях, об отношениях полов, о национальных проявлениях, о бытовых и социальных стереотипах, о характерах героев (реальных и вымышленных). И не было в этих рассуждениях и описаниях ни пошлости, ни ярости, ни двусмысленностей, потому что правда (со спокойным и ясным к ней отношением) отрезвляет, очищает наше отношение к окружающему миру.

Само произнесение правды, выведение на свет какого-то безобразия, в отличие от его сокрытия или перекрашивания, способно прекратить это самое безобразие.

Возьмем, к примеру, словарь Даля. Читаем: «Измордасить - … избить кому морду, измордаситься – избить морду друг другу взаимно» или «Пень - … болван, глупый человек»

Теперь многое изменилось. Наступила эра политкорректности и толерантности. Даже язык притчи или басни стал слишком прямолинейным для наших дней. В словарях стремительно подчищаются смыслы и понятия, word подчеркивает красным все слова «с оттенком неодобрительной или негативной оценки».

Только самый праздный и неискренний диалог отвечает современным требованиям приличия, требованиям нового лицемерного языка.

Не будем подробно исследовать значение многозначного, и более чем двусмысленного понятия толерантность. Чаще всего, его применяют вместо слова терпимость. Но вот к чему терпимость?

А это мы можем выяснить из контекста. Нам часто предлагают терпимость к агрессии против нас, терпимость к пороку, к преступлению, к безнравственности, к насилию над нашими душами, над здравым смыслом, над истиной!

Толерантность в медицине, в частности, определяется как неспособность организма вырабатывать антитела, как опасная несопротивляемость болезни, то есть распаду. Привыкание к наркотикам – это тоже толерантность.

Вот это «чудесное» свойство общественного организма и становится сегодня нашим пропуском к благополучию, «добродетелью» нового времени!

А вот иммунитет, то есть язык правды, позволяющий называть вещи, события, явления своими именами, не просто умирает, его убивают.

Как любая ложь, толерантность не может жить без, так называемых, «двойных стандартов». К примеру, в наши дни модно на весь мир говорить о «русском» экстремизме, а вот в нападениях кавказцев на русского надо усматривать бытовой конфликт или провокацию всё тех же, зачастую мифических русских экстремистов.

А почему толерантность так не универсальна? Надо, очевидно, быть терпимыми именно к тем безобразиям или явлениям, к которым рекомендовано западными идеологами…

Почему, скажем, в рамках толерантности надо позволять «гомосексуальным семьям» «усыновлять» детей, а не преследовать этих маньяков, спасая детей от них?

От нас требуют терпимости к варварам, покушающимся на наши святыни, на нашу культуру, на христианскую мораль, на наше право называть вещи своими именами и относиться к ним соответственно?

Во время Второй Мировой Войны отсутствие толерантности к Гитлеровской Германии (вспомните военные песни, скажем, «Вставай, страна огромная») явилось одним из условий победы нашего народа над этой антихристовой машиной. А сегодня, в разгар информационной войны, давно развязанной Соединенными Штатами, мы, по их же стратегии, обязаны проявлять толерантность к бессовестным и агрессивным завоевателям.

Нас обязывают признавать безоговорочно то, в чем мы сомневаемся и опасаться произносить то, в чем мы уверены.

При этом учителя западной «этики» и проповедники демократических ценностей для России не скрывали и не скрывают своей неприязни и ненависти, нетолерантности ко всему, что для русского человека свято и ценно.

Итак, нас заставляют (или приучают) говорить на том языке, в котором отменена правда. Кому-то очень нужно, чтобы завоевание государств, обладающих нефтью, именовалось борьбой за установление в них демократии, чтобы расправа коалиции югославских мусульман и западных старших товарищей над братской православной Сербией и её руководством воспринималась нами как справедливый суд над «преступниками».

Соответствует толерантности, терпимости и верности идеалам демократии только слепая догматическая, беспрекословная вера в те фантомы или мифы, которые разрешены и рекомендованы к употреблению.

В таких условиях, особенно уверенно ходит лицемер среди людей и обманывает всех своей корректностью и лукавыми словами. А сам не любит, не сочувствует, не верит и хронически предает. Рядом сидит скептик в серой обстановке своих эмоций и кри­тикует все вокруг. И всем становится нехорошо. И никому не становится легче. И никаких перспектив не открывает­ся. Только горделивое самодовольство и саморазрушение. А либеральный демагог вещает о том, что все люди ­братья. И думать не думает подставлять грудь под пули ни за людей, ни за братство. Он даже слов конкретных и оп­ределенных боится.

Что объединяет эти три образа? Все они олицетворяют тех, кто под разными предлогами разрешает себе избегать нравственного выбора: честного и однозначного. Выбора, к которому все мы призваны. Но, выбирая доброе, нужно жертвовать, страдать, созидать, принимать ответствен­ность и нести Крест. Чтобы этого избежать, нужно обма­нуть всех. И себя - прежде всего. Образы лукавства различны, сущность - одна.

Вашу резкость или просто твердость в принципах и позиции непременно сравнят с агрессией или воинственностью. Кажущееся сходство формы подчас используется для некорректного отождествления совершенно различных и даже противоположных по содержанию явлений. Идея равенства религий и мировоззрений нередко доводится до полнейшего абсурда, до отрицания всякого мировоззрения и замены его той самой пресловутой толерантностью, которая сама уже стала тоталитарной идеологической системой.

В мировоззренческих вопросах неопределенность и индифферентность губительны. От понимания цели и смысла жизни на земле зависят важные решения челове­ка: как поступить, по какому пути направиться, к чему устремиться, от чего отречься, чем и ради чего пожертво­вать?! Эти решения нужно принимать здесь и сейчас, а не после выхода на пенсию. До пенсии можно и не дожить.

Нельзя ни осудить, ни похвалить человека или ор­ганизацию за убежденность в своей правоте и верности идеалам. Важно - каковы эти идеалы. Ориентируясь лишь на форму и методы, мы обязательно ошибемся в понимании содержания. Форму и методы постоянно копирует лукавый. Его так не случайно называют. Снару­жи его изобретения могут быть похожи на добро, а внут­ри - зло. Чтобы разобраться, где правда, а где ложь, необходима чистая совесть, нужны ясные ориентиры, то есть твердая жизненная позиция, избранная по совести. Наличие такой позиции, вопреки расхожему заблужде­нию, никак не ущемляет свободу мнений, не мешает ува­жать чужие взгляды. Главное, чтобы было, что уважать.

У одного человека может быть только одна точка зрения по конкретному вопросу, если он, конечно, оп­ределился. Вряд ли можно считать благом длительные сомнения или частую перемену взглядов. Мне встреча­лись люди, утверждающие, что не следует иметь никакой уверенности и никакой твердой позиции, потому что это "недемократично" по отношению к другим. По их мнению, должна быть равная возможность считать верной любую позицию. Для таких людей понятие "догматичность" ­это ругательство. Слово "истина" тоже не из их лексикона. Они считают, что все относительно. Называют себя либе­ральными, ищущими людьми с широкими воззрениями. Однако сей подход представляется, скорее, беспринцип­ным, безответственным и гордым. Не имея никакого иде­ала, такой "широкий" человек берется судить всех людей и все позиции. Единственное мерило при этом - его собственные ощущения, его предпочтения и страсти. От­ветственная личность, руководствуясь избранным миро­воззрением, принимает обдуманные решения, а скеп­тик-оценщик не берет на себя ответственность и оставляет за собой право бездействовать, ставить под сомнение, критиковать и поступать по своему желанию, не ограни­чиваясь нравственными "условностями". Такой человек опасен. Он может повести себя непредсказуемо, потому что, отказавшись от мировоззрения, он избавился от нрав­ственного кодекса. А люди с христианским мировоззрени­ем имеют своим маяком самую высокую систему нравст­венных ценностей и стараются ей следовать в меру духов­ной зрелости. Нельзя всю жизнь метаться, избегая выбора, потому что для выбора нам и дана жизнь.

Еще одно недоброе свойство, о котором нужно сказать особо, - это лицемерие.

В наше время повсюду наблюдается тотальная ложь, какое-то поклонение вранью. Голые короли, раздутые ав­торитеты, превознесенные "нули" множатся и множат друг друга, публично восхищаются друг другом и требуют восхищения, рвутся к власти и достигают ее. И так это все примелькалось, что мы перестали замечать искусное сред­ство выживания и становления столь многих из нас – лицемерие и ханжество.

Лицемерие – это изощренное лукавство, это ложь по-крупному. Это ложные добродетели, ложное сопереживание, ложная скромность, ложная вера, ложная клятва и лживая улыбка. Когда ханжа плачет и скорбит, он, как правило, думает не о том, кому плохо, а о том, как он сам красив в слезах. Из этой породы люди, которые любят не правду, а себя, олицетворяющих и говорящих «правду». Они уверены, что все делают ради «справедливости», и готовы пойти на любую низость против ближних, полагая, что в том их величие.

Этот порок очень распространен и легко маскируется под добродетель. Зараженный недугом ханжества и лице­мерия, сам верит в свой "светлый" образ. Из чувства зависти он пишет донос и уверяет себя, что совершает благо для общества. Если кто-то прямодушно называет вещи своими именами, то ханжа не упустит возможности обвинить его в осуждении и сам, изображая блюстителя нравственности, еще больше осудит в своем сердце ис­креннего собеседника. Ханжа старается всегда соблюсти пристойную форму и не гнушается самым гнусным содер­жанием. Однажды надевший лживую маску праведника, привыкает к ней, не хочет с ней расставаться и, пожалуй, сам боится увидеть свое истинное лицо. Ханжество - это боевое искусство жизни бесчестного человека, это более эффективная броня, чем хамство советской обслуги. Ря­дом с этим недобрым свойством человеческой личности обычно расцветают напускная важность, актерство, чувст­во собственной весомости и несоразмерный пафос малень­кого человека в оценке своих маленьких дел. Все это тяжелая болезнь, которая очень трудно лечится, тем более когда больной уверен, что он здоров.

А на самом деле здоровы и красивы душой те люди, которые просто трудятся ради блага других и не кричат об этом, которые говорят прямо, конкретно и искренне, от чистого сердца, а не поджимают губки в таинственной неодобрительной улыбке, которые свидетельствуют о том, чему следуют сами, а не подбирают правильные цитаты. Простодушие - самое яркое свойство русского характера. Эта черта чужда приспособленцу или манипулятору. Она понятна христианину. Именно христианину, который привык все в себе и вокруг себя сравнивать с идеалом, с Евангельским идеалом, с опытом святых, с той системой ценностей, которую нам сегодня предлагают забыть как устаревшую, а вместо идеала избрать иллюзии, выстроенные в соответствии с пагубной реальностью и разрушительными задачами. Портретом этих иллюзий стала американская улыбка.

Чем больше мы стремимся овладеть этой неискренней, фальшивой американской улыбкой, тем больше приближаемся к той среде, в которой уже нельзя говорить толстый или худой, чернокожий или узкоглазый, еврей или удмурт, богатый или бедный. О подвиге патриарха Ермогена или Ивана Сусанина не следует говорить, чтобы не обидеть поляков; о преступлениях Троцкого или Свердлова, - чтобы не прослыть антисемитом, о людоедских племенах, - чтобы не задеть президента США Обаму, о национальных ценностях, чтобы не посягать на миф о многонациональной и многоконфессиональной стране, которая по всем историческим и статистическим признакам вправе заявлять о себе как о русской и православной стране, где также проживают и представители некоторых других национальностей и вероисповеданий.

Кто-нибудь из «демократов» оспаривает право Израиля или Саудовской Аравии не считаться многонациональными и многоконфессиональными государствами? Почему немцы могут называться немцами, французы – французами, англичане – англичанами, а русские должны называться россиянами, а не русскими?

А ведь во многих европейских странах коренная нация и коренное исповедание, в отличие от России, давно перестали составлять численное большинство!

Толерантность в современном значении – это и условие, и следствие прекращения мыслительного процесса и отказа от совести. Бессловесное дрессированное животное – идеал демократического «свободного» человека, свободного от мыслей, сомнений и оценок.

Такого по масштабу и массовости социального и духовного рабства не предлагал ни один тоталитарный режим, ни одна секта или антисистема!

Столь вожделенная для многих и красиво упакованная система западных «демократических» ориентиров – это система тотального поклонения лжи, система страха и доносительства под флагом защиты интересов всеобщей и личной свободы, система иллюзий под флагом реализма.

Победить в информационной войне Россия сможет лишь тогда, когда предпочтет историческую правду инновационной лжи!

Родион Часовников

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Как оказывается,, Барак Обама не выводит свои войска из Ирака. Их просто вышвыривают в высшей степени неблагодарные люди. Что получила Америка за смерть 4400 своих солдат и миллиарды, и миллиарды долларов, которые   она вложила в Ирак? ...
И случайнозаглянувших. Пока есть еще возможность отфрендиться тихо и без скандалов, а также не прифренживаться бесперспективно, а также не вступать со мной в дискуссии с логичным, но неприятным продолжением "она меня забанила!" - очень рекомендую ознакомиться с последним абзацем вот эт ...
Недавно одна моя знакомая рассказала о том, как ее пустили в кабину самолета. Меня это ужасно разозлило. Я стала говорить, что это дико, когда в кабину пускают кого ни попадя. А наши звезды очень любят этим хвастаться: "Мне дали порулить!", чиновники как на экскурсию туда во время полета ...
Целую неделю я насиловал вас наркотиками . Те, кто меня читают достаточно давно знают, что так часто в этом блоге рассказы не появляются. Честно предупреждаю: на той неделе - будет то же самое, а потом - снова будем писать редко и прерывисто.    Не забудьте проголосовать, ...
С тобой иль без тебя, я буду счастлива всегда! Назло ветрам, назло судьбе, я буду здесь, а ты нигде. Пройду по трудному пути, и не склонюсь я ни за что! Я буду счастлива назло судьбе, я выдержу все испытанья! ...