Из зала
rightview — 16.09.2012 «Обыватель - это та Елена, которая еще пока не сыграла свою роль в жизни и смерти, но сидит в зале и смотрит фильм Звягинцева. Ей неприятно то, что она видит. Но Путин может не сомневаться: это не помешает ей, когда придет время, сделать своё дело».«Обыватель втайне во всем сочувствует «идущим». Он и сам вечно недоволен, как всякий потребитель, которому всегда мало. Он готов присоединиться к ним в любой момент. Но пока он не присоединился, они ему не нравятся».
Отсюда.
Это в качестве эпиграфа. А теперь вопрос-ответ:
>В реальности на марше миллионов в провинции 200 человек выходит, а в Москве - 11 тысяч.
Абсолютная правда. Только это правда ни в чью пользу. Одна на всех. Независимо от того, как настроены люди, за или против, они не верят в официальные формы институциализации своих устремлений. Если они «за», они не выйдут открыто поддержать. В итоге это «за» отрывается от них, повисает в воздухе и бюджетным журавликом в небе улетает в дальние края. Это с одной стороны, а с другой оно вырождается в потребительскую агрессивность (продолжайте нас обслуживать, требуем ещё и ещё; вы нам всем обязаны и всё обязаны; да и посторонитесь уже – умозаключают самые креативно-нетерпеливые). Для массы таких сторонников персонально Путин – как аполитический лидер – это не носитель и выразитель их воли (принципиально «невыразимой»), это «раз в жизни повезло» (второй раз они рисковать не хотят – в себя не верят). Такое «за» граничит с «против» и плавно в него перетекает.
Но если они «против», то опять же не выйдут открыто заявить протест. Тем не менее, они всё-таки его заявят – иначе. Эта асоциальная бесформенность-индифферентность нам дорого стоит. И дело не в том, что это пушка, которая стреляет исторически редко, но метко. Речь идет о повседневной, бытовой, рутинной асоциальности «с доставкой на дом» (в машину, в офис), которая всегда находит себе применение и проявляется тысячью разных способов.
Феномен этого протеста против самих себя и друг друга, накопившегося через край, но лишенного выхода, начал осознаваться с лета 2010 г. Сталкивая его различные проявления друг с другом и обращая его на себя (в форму недовольства недовольными), кремлевские политтехнологи не уменьшают объем и плотность этой ядовитой субстанции в России. Наоборот. Они накачивают её всё больше, генерируют её новые виды и создают в социальной среде ударные волны.
Всё это не гарантирует немедленного коллапса здесь и сейчас, но является ненадежной стратегией, с течением времени повышающей вероятность появления «волны-убийцы».
Пока этого не случилось, можно радоваться стабильности, наслаждаясь цифрой 11 тысяч.
Но лучше было бы подумать, откуда взялись эти 11 тысяч, какова система воспроизводства «ограниченного контингента» «креативных потребителей» и продолжает ли она работать.
|
</> |