Из-за Brexit мне хочется сесть в канаву и плакать

magman67 — 09.02.2025 Джереми Кларксон, The Sunday Times сегодня.

В отличие от абсолютно всех в социальных сетях, я довольно легко лажу с людьми, чьи взгляды на жизнь отличаются от моих. Я не хочу убивать того, кто любит кошек, только потому, что я предпочитаю собак. Я могу терпеть тех, кто пьет сок ореха вместо молока. И если кто-то подъезжает ко мне на электромобиле, я не машу в его сторону дробовиком и не говорю ему сдать назад.

У меня есть партнер в моем пивоваренном и пабном бизнесе. Он застенчив, поэтому я не буду называть его имени. Давайте назовем его Питером. Он левый сторонник Блэра, чья любовь к Лейбористской партии настолько глубока, что он даже голосовал за Кира Стармера. Но мы хорошо ладим. Если наши политические разногласия просачиваются в разговор, мы подшучиваем друг над другом так же, как мы делаем это, когда обсуждаем «Челси» и его команду красных, «Арсенал».




В шоу о ферме один из продюсеров считает, что Джереми Корбин проиграл, потому что был слишком правым. Он настоящий марксист, и это неважно: он хороший парень, и с ним весело.

Однако из всего этого есть исключение. Люди, которые голосовали за Brexit. Не так уж и плохо, если они поднимут руки и признают, что совершили ошибку. Но если я сталкиваюсь с кем-то, кто всё ещё думает, что это была блестящая идея, я так злюсь, что у меня загораются волосы и начинают чесаться зубы.



Brexit, насколько я могу судить, не сделал нашу жизнь лучше. Достаточно плохо в эти дни ехать в Европу как турист, стоять в очереди за паспортом позади трёх миллионов нигерийцев и самолета, полного растерянных людей из Японии. А потом получать сообщение от Лизы, которая уже сидит у бассейна с бокалом вина, потому что она ирландка.

Но это в миллиард раз хуже, если вы едете туда со съемочной группой. Потому что сегодня вам нужно перечислить всё, что вы берете, и его стоимость, и его серийный номер. Каждый объектив. Каждый кабель. Каждый отражатель. Каждый внедорожник. Всё. А затем, после того, как вы потратили несколько дней на всё это, вы платите компании тысячи фунтов, чтобы она заполнила форму, которая называется carnet (книжечка с отрывными купонами).

Но тогда ты закончил, верно? О, нет, не закончил. Пару недель назад мне нужно было съездить в Нидерланды по делам Clarkson’s Farm. Поэтому мы потратили деньги, получили книжку и отправились в Эшфорд, где мы должны были сесть на подводный поезд до Кале. Ну, вот как я описал это Калебу, моему управляющему фермой. Я даже мог сказать, что он сможет увидеть рыбу из окна.

Прежде чем мы добрались до входа в туннель, нам пришлось съехать с автострады и припарковаться в гигантском парке грузовиков, полном грузовиков из всех мыслимых европейских стран. Я даже встретил там водителя из Беларуси. И так хорошо с ним поладил, что он подарил мне шляпу.

В этом месте на светоотражающие куртки было потрачено больше, чем NHS (Национальная система здравоохранения) потратила на средства индивидуальной защиты во время Covid. И что происходило? Ничего, насколько я могу судить. Никакие грузовики не открывались и не проверялись. Никакие собаки не обнюхивали шины. Мы просто ждали, пока кто-нибудь в кабине поставит печать на нашу форму. И, Боже, как же мы ждали. Целых два чёртовых часа.

Но, по крайней мере, мы тогда закончили с бюрократией. О нет, мы не закончили, потому что, зарегистрировав всё наше оборудование из Великобритании, мы затем должны были зарегистрировать всё это во Франции. Поэтому мы сошли с поезда и вошли в другой гигантский парк грузовиков, позади всех тягачей, которые сошли с предыдущего поезда и того, что был до этого. И когда мы добрались до будки, мужчина объяснил, что мы были в неправильной очереди и должны следовать по оранжевой линии к другому парку грузовиков в миле отсюда. И мы не могли найти оранжевую линию. И шел дождь, и я с нетерпением ждал, когда смогу побродить по Брюгге той ночью, а теперь мы не успеем, и мне хотелось сесть в канаву и заплакать.

За эти годы я пересек множество сложных границ, и оформление документов всегда занимает время. Из Ирака в Турцию заняло мгновение, это точно. И из Руанды в Танзанию тоже было сложно. Но ничто никогда не занимало столько времени, как нам потребовалось, чтобы добраться из Англии после Brexit во Францию.

На обратном пути я предложил доехать до Кале и пересечь Ла-Манш на лодке. По крайней мере, по прибытии мы получим печенье, а может, даже бесплатный дом. Мой коммунистический продюсер не нашел это забавным и сказал, что мы должны следовать правилам. Это означало, что у меня был выбор: я мог быть командным игроком и держаться команды, или я мог путешествовать самостоятельно, на самолете. Поэтому я отправился в Схипхол и зарегистрировался на короткий перелет в Хитроу.

Я пока не придумал, как обвинить в этом Brexit, но поскольку авиаперелеты в Европе сейчас настолько плохи, я вернулся на ферму той ночью на десять минут позже Калеба, который остался с командой и вёл машину. Так что это тоже заставило мои зубы зудеть.

Это, конечно, тривиальная проблема. Не будет обидно, если на то, чтобы доставить объектив камеры во Францию, уйдет целый день и пара тысяч. Но я подозреваю, что у каждой компании, желающей вести бизнес в ЕС или с ним, есть примерно такие же проблемы.

И в чем плюс? Нам говорят, что лучше управляться демократически избранным парламентом, чем какими-то банкирами в Брюсселе, но я в этом не уверен. Я бы определенно предпочел банкиров Стармеру и Рейчел Ривз. Я бы предпочел что угодно. Четвертый класс моей местной школы. Моих собак. Даже Трампа.

Лорд сэр Шугар недавно сказал, что самой большой ошибкой в ​​его жизни был Brexit и что если бы он был премьер-министром, он бы пополз туда на четвереньках, умоляя, чтобы его пустили обратно. Я бы пошёл с ним. Хотя после двух часов в грузовом парке в Кенте, боюсь, наши колени могут сильно болеть.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив