ИЗ ВТОРОГО РЯДА?

cambria_1919 — 18.06.2021

Вот почему одни писатели считаются талантами первой величины, а другие – второго эшелона?
Не зря же это.

Наверное, потому что у гениев нет лишних слов.

Ещё нет небрежности.
Нет приблизительности и обидных неточностей.

Даже в травах и цветах им совершенно необходимо разбираться.

Конечно, если они пишут о цветах.
Не всем же приходится это делать.
Достоевский писал совсем про другое, вот и не брался за цветочно-букетные материи.

Александр Куприн – писатель второго эшелона.
Согласна.
Пусть многие считают, что он не хуже прочих и не на первом плане лишь оттого, что слишком уж изобильно в его времена водились уникальные дарования.

Не спорю, писатель он хороший, и сюжеты у него замечательные, оригинальные.
Но…

Полетел у меня ридер.
Пока в новый не были закачаны новые книжки, принялась смотреть то, что туда уже производителями заложено (а это вся классика).

И совершенно случайно попался «Гранатовый браслет» Куприна.
Знаменитая вещь.
Кажется, именно там впервые в литературе (что дорогого стоит!) показан влюблённый-сталкер.
Пусть трогательный и не очень назойливый, но всё же.

Очень давно читала я эту вещь.
Кажется, без восторга. Такая история любви не восхитила, скорее напротив.

Но, как я помнила, это умная добротная проза начала ХХ века (1910 года) – с описаниями природы, с портретами персонажей и всем прочим тогда необходимым.

Но вот теперь взялась читать – и сразу же, с первых страниц начала спотыкаться то на одном, то на другом.

Действие повести начинается 17 сентября (т.е. 30 сентября по старому стилю).
Это именины княгини Веры, главной героини.
Крымская дача.
Расцвет южного бабьего лета после первых осенних бурь.

Сад, в котором героиня собирает букеты для празднества,  описан подробно:
«Доцветали  разноцветные махровые гвоздики, а также левкой – наполовину в цветах, а наполовину в тонких зелёных стручьях, пахнувших капустой… розы… уже измельчавшие, редкие, точно выродившиеся.
Зато пышно цвели холодной, высокомерной красотою георгины, пионы и астры, распространяя в чутком воздухе осенний, травянистый, грустный запах».

Красиво, конечно.

Но позвольте!
Откуда пионы в конце сентября?
Даже в Крыму?
Это цветок начала июня!
Именно тогда он и цветёт «пышно». А потом просто стоит всё лето в виде зелёного кустика.

Я ни разу не дачница и не цветовод, однако когда пахнет пионами, когда наступает их время, таки знаю.

Вот художник Фредерик Базиль, друг импрессионистов, но вполне себе реалист, это тоже знал.
И писал он всегда с натуры.

Не знаю, бывали ли тогда в Париже цветочницы-негритянки (Олимпии с картины Мане букет подносит чернокожая красавица – неужто та же самая?) Почему бы нет?

Цветочница-профессионалка  Базиля, с пионами:




Что же мы тут видим? Кроме пионов, полный набор ранних цветов, красы мая и начала июня: немного сирени, тюльпаны, нарциссы.

Та же флористка - и  снова с пионами.
Плюс ирисы (тоже весенние цветы) и, кажется, ещё акация?




Вот оно как!

Но даже если бы случилась какая-то аномалия,  даже если бы всемирное потепление достигло катастрофического уровня (как пугает Грета Тунберг), и пионы сдуру зацвели бы в конце сентября  – даже тогда никак не могли они распространять "травянистый запах"!

«Роза пахнет розой», а пион – пионом.

У пиона нежный, сильный цветочный аромат, который забил бы запах любой астры.
Или георгина. Безуханного, как говаривал Пушкин.
Грустно, явно и осенне-горько пахнут хризантемы, которых у Куприна нет.

Да и левкой (маттиола) тоже летний, а не осенний цветок -  и тоже очень душистый.
Пусть левкой и относится к крестоцветным, как капуста, но яркий аромат самого цветка перебьёт капустность любых стручьев.

Вот так во мне проснулся ботанический заклёпочник и уже не отпускал, мешая наслаждаться творчеством классика.

Эх, Александр Иванович!
Вот что такого царственно-холодного в астрах?
Это часто растрёпанный, всегда кустистый,  живописный, сложносочинённый и мерцающе многолепестковый цветок.

Астры хорошо получались у Клода Моне, большого знатока садов и цветов:




Или вот ещё его же натюрморт.
Это настоящие астры.
Тех сортов, какие были в ходу во времена Куприна:




Благодаря этим цветочным непорядкам я уже была уверена, что автор не в ладах с биологией.
А тут ещё пошли у Куприна описания героинь, сестёр-красавиц.

Вроде бы биология литератору и ни к чему, тут же про неземную любовь - а всё же...
И заклёпочник  во мне продолжил бушевать.

Итак, старшая сестра Вера копия матери – красавицы-англичанки.
Откуда взялась такая англичанка, не сообщается.
Но высокорослая, удлинённая, благородно правильная красота у княгини Веры имеется.

Вот почему у писателей второго ряда красавицы-дочери всегда копии красавицы-матери?
И никак иначе?
Без вариантов. И без всяких отличий от образца.

Конечно, в жизни всякое случается, и природа сильна в разных шутках.
Но особенно она по этой части сильна в книжках.

Ведь  младшая сестра княгини,  Анна - напротив, копия отца. У которого прадед был татарским князем.
Прадед этот крестился-то только в начале XIX (а где княжил до того?)

В случае Анны английские гены матери поделать почему-то ничего не смогли.
Так уж положено в беллетристике - дети копия родителей.
Если не одного, то другого.
Потому Анна невелика ростом, широкоплеча, скуласта и узкоглаза («сильно монгольского типа… с узенькими глазами»).

Хотя сколько знаю татар из разных областей, широкоскулость и узкоглазость у них не выражена.
А уж у аристократов с татарскими фамилиями и подавно.
Князья Юсуповы, современники Куприна - потомки татарских мурз. Глядя на Зинаиду Юсупову, скорее купринскую красавицу-англичанку вообразишь:



Или Тургеневы, Карамзины и Набоковы.
Все, несмотря на монголо-татарских пращуров, выглядели совсем не экзотично.

В общем, с генетикой тоже полно вопросов.

Ведь у узкоглазой монголовидной Анны есть дети.

Поскольку замужем она за дураком, то в этом случае уже её монгольские гены совершенно не повлияли на её детей – «хорошеньких малокровных … всегда приличных и послушных, с бледными мучнистыми лицами и с завитыми льняными кудрями».

Новый зигзаг природы. Грегор Мендель отдыхает.

Сразу вспоминаются бесчисленные портреты матерей с детьми, хоть вот этот (Консуэло Вандербильт, леди Черчилль,  с сыном):




Вот реальный семейный портрет работы чудесной Мэри Кассат - льняные волосы ребёнка и его золотоволосая мать:




Чаще всё же так бывает при мучнистости и белокурости:




И наоборот, если родители тёмноволосы:




Совсем наглядно: известная, уже русская семья.
Пусть не монголка, но брюнетка с вишнёвыми глазами Зинаида Серебрякова, урождённая Лансере (итальянско-французских кровей) на своём знаменитом автопортрете:




И её любимый муж, инженер Борис Серебряков.
Абсолютный блондин с белесыми бровями и волосами (возможно, даже и мучнистый):




Их четверо детишек:




Сходство с родителями налицо, очень явное.
Причём с обоими.
Но не один в один, а в том причудливом виде, какой и существует в жизни.

Нет, конечно, бывает и вот так (снова Мэри Кассат):



Согласна. Только много реже.

Но когда на  нескольких всего страницах и пионы расцветают к началу октября, и левкои пахнут капустой, и от брака англичанки с монголоидом получаются дети либо чисто английского, либо чисто монгольского типа…

Многовато чудес природы!

Так что в самом деле дьявол в мелочах.
В деталях.
И одна деталь (а две или три-четыре подавно) могут всё испортить.
Поколебать доверие и смахнуть очарование.

Как зазевавшийся скрипач в большом оркестре, который дерёт не ту ноту.
И сразу это уже оркестр второго эшелона.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив