Есть в русском языке такое полузабытое слово - "разночинец".

Вот Павел Бажов был типовым разночинцем.
.....
Ему было уже хорошо за пятьдесят, он был мужиком, изрядно битым жизнью и потому опытным, неглупым и осторожным.
Права качать не стал - и, наверное, правильно сделал. Сидел дома, не отсвечивал и даже никуда не выходил без особой нужды. Ну а к нему, прокаженному, желающих ходить тем более не было.

Весь тридцать восьмой год копался в огороде, занимался хозяйством и душил тоску. Потому что одно дело - сдержаться и не наделать глупостей, а совсем другое - совладать с обидой и страхом, которые сидят в нутре и сосут тебя там в две глотки.
Отдушиной для немолодого разжалованного партийца, как ни странно, стали сказки. В трудную минуту часто вспоминается детство, так и у Бажова все не шли из головы покойные папа с мамой, задымленная и пыльная Сысерть, старорежимное фабричное житье-бытье, страшные байки мастеровых - в общем, мир детства, навсегда оставшийся в прошлом.

Бажов никогда не скрывал, как появились на свет его сказки: "Начал я сказы писать как бы для того, чтобы боль свою потушить. Думал: никому это не нужно, сам себе сказки рассказываю, все надеялся, что их опубликуют. Думал, может, пойдут они в народе вроде побасенок, а кто их сочинил, важно ли? И так ладно…».
Поскольку писал для себя - щедро приправлял ушедший мир неодобряемой мистикой и чертовщиной, волшебством и чудесами, подкаменными кошками и каменными девками...
.....
Эта абсолютно органическая смесь обыденной достоверности и скрытых - руку протяни! - чудес оказалась ядерной. Этот загнанный в угол человек, по сути, в одно лицо написал мифологию целого региона.
Да еще такую мифологию, которая встала в картину мира уральцев как родная и они еще много лет всех собирателей фольклора будут посылать по одному и тому же адресу: "Да вы что - Бажова не читали? Он же все рассказал!".
.....
Ни одна гроза не бывает вечной, рано или поздно тучи расходятся. В 1939 году маятник качнулся в другую сторону и велено было ликвидировать "перегибы на местах". Бажова восстановили в партии, а написанные им сказки начали публиковать в журналах и даже в газетах. Они, что называется, "выстрелили" и получили феноменальную популярность.
Такая популярность не могла остаться без внимания бдительных коллег-писателей, поэтому вскоре возник скандал - Бажова обвинили в фальсификации, заявив, что никакого уральского фабричного фольклора исследователи отродясь не фиксировали.
Спас его не кто иной, как "красный поэт" Демьян Бедный.
Несмотря на декларируемый простецкий имидж "Демьян Бедный мужик вредный", пролетарский поэт был чрезвычайно начитанным человеком, имевшим огромную библиотеку. Он-то и вспомнил, что читал что-то про уральские легенды у Семенова-Тянь-Шанского.

Как писал сам Бажов: «Предполагалось "разделать" меня, как "фальсификатора фольклора", но удержало указание Демьяна Бедного на книгу Семенова-Тян-Шанского, где дано довольно обширное примечание о легендах горы Азова, которые, дескать, Бажов мог слышать».
Все эти писательские скандалы привлекли внимание самого главного читателя Страны Советов, который, чтобы составить свое мнение, прочел вышедший в 1939 году сборник "Малахитовая шкатулка" и пришел в полный восторг.
И вождя, знаете ли, можно понять - ведь это были настоящие сказки, те, что на века. Мы привыкли относиться к бажовским сказам легкомысленно - "детское чтение!" - и совершенно зря. По ним хоть сегодня можно снимать психологическое фэнтези, ведь в них есть главный признак подлинности - глубина и неоднозначность. Вспомните хотя бы Хозяйку Медной горы, вот уж где амбивалентность! "Одно слово - Хозяйка!", угу. Ее неоспоримая доброта органично соседствует с абсолютной безжалосностью, а при общении с этой "каменной девкой" можно с равной вероятностью как награду получить, так и жизнью расплатиться.

В общем, после выхода сборника "Малахитовая шкатулка" жизнь 60-летнего Павла Бажова изменилась сразу и насовсем. На следующий же год он возглавил Свердловскую писательскую организацию, чуть позже получил Сталинскую премию, потом орден Ленина и на мир теперь смотрел с самых высоких трибун.

Написал еще несколько хороших сказов, но потом этот внутренний взрыв, случившийся с ним в том 1938-м, постепенно сошел на нет. Впрочем, человек, своротивший такую глыбу, как "Уральские сказы", может уже никому ничего не доказывать - тем более, в пенсионном возрасте.

Но Павел Бажов, как я уже говорил, был мудрым человеком, поэтому это десятилетие славы (писатель умрет в 1950-м от рака) прожил очень достойно, не вляпавшись ни в какую грязь, что в те времена удавалось далеко не всем.
Читать его дневники - что разговаривать с умным человеком. Очень приятно и иногда смешно. Вот, например, про Ван Гога:
"В памяти все время стоит картина этого сумасшедшего голландца Ван Гога. В комнате со щелявым полом на расшатанном стуле около пустого стола сидит человек с закрытым руками лицом. На первом плане прекрасные линии лба и облысевшего черепа с жалкими остатками пухлявых волосиков на висках. Видно, что старик когда-то был кудряв, имел многообещавшую голову, рослую и стройную фигуру. Теперь он обветшал до предела. Это видишь не только по сгорбленной фигуре, но и по любой складке одежды, тоже ветхой и какой-то сугубо старомодной (не могу понять, чем это достигается, но впечатление вполне определенное и неотразимое). Под картиной издевательски-проникновенная надпись: «На пороге вечности». [...] Вот сволочь. Сам с ума сошел и другим жить мешает".