Из истории Атомного проекта 2

a_pereswet — 03.10.2023 И вот – совещание в ЦК ВКП(б)… Май 1936 года. Приглашены сам А.Ф. Иоффе и ряд ведущих сотрудников ЛФТИ. Можно сказать, костяк и цвет института: А.П. Александров, А.И. Алиханов, Л.А. Арцимович, Б.М. Гохберг, Н.Н. Давиденков, П.П. Кобеко, И.В. Курчатов, П.И. Лукирский, Д.Н. Наследов, Д.А. Рожанский, Д.В. Скобельцын, Я.И. Френкель. [276]
Но в ЦК у Иоффе довольно крепкие позиции. Он ещё не "главный академик", как поётся в шуточной песенке, но – близок к тому. Здесь ещё нет страшного Ежова и балабола Хрущёва, зато присутствует начальник и покровитель Иоффе Серго Орджоникидзе. Да и в целом его знают как руководителя "первого пролетарского" научного заведения, как "своего", поддерживавшего большевиков в годы революции. Наконец, в ЦК лучше, чем в Академии наук знают, какими и сколько практическими – поскольку оборонные – работами занимается ЛФТИ.
Потому обсуждение здесь проходит куда лояльнее, нежели на сессии АН СССР, по атому претензий не высказывается (протокола совещания не сохранилось, но никто о таком разговоре не вспоминает), организационных мер не предлагается. Погрозили, не без этого на заседаниях в ЦК, но ничего не запретили и должностей никого – прежде всего А.Ф. Иоффе – не лишили. Но в соответствии с распоряжением ЦК сетку исследований по запросам промышленности расширили.
Первая атака была вроде бы отбита. Но балансирование на одной ноге продолжалось. Именно так: на научной ноге институту удерживаться удавалось, во многом из-за заказов военных и возглавляемого Орджоникидзе Наркомтяжпрома. А вот внутрипартийные разборки вторую, "политическую" ногу откромсали в 1936 – 1937 годах практически полностью: в ходе кампании против "контрреволюционной банды Зиновьева – Каменева" из ЛФТИ вычистили персонал отдела "методологии физики". То есть собственно тех людей, которых ЦК ВКП(б) ранее, ещё в 1931 году, и посадил в Физтех, чтобы физики не увлекались враждебными материализму теориями и не меняли марксистскую диалектику на идеалистическую квантовую механику.
Словом, если вернуться на пять лет в прошлое, то тогда эти люди, начиная от руководителя отдела и "красного" заместителя директора ФТИ по научной части Л.М. Рубановского, должны были играть роль этаких надзирателей от марксизма. Они должны были с позиций "вечного, потому что верного" учения обеспечивать пролетарский подход к физике. И защищать оную, пролетарскую, от всяческих буржуазных вырождений. Например, от идеалистического агностицизма гейзенберговского принципа неопределённости в квантовой механике.
Теория относительности тоже считалась антимарксистским отражением субъективного идеализма буржуазной физики.
В свою очередь, над "назирателями" надзирал – официально: курировал – известный тогда философ с физическим образованием, директор Института физики МГУ Борис Гессен. Тот самый, что в самое сердце поразил участников II Международного конгресса по истории науки и техники в Лондоне докладом под названием "Социально-экономические корни механики Ньютона" с разделами уровня "Классовая борьба эпохи английской революции и мировоззрение Ньютона" и "Концепция энергии Энгельса и отсутствие закона сохранения энергии у Ньютона". И тот самый, который будучи деканом физического факультета МГУ написал в своей статье в "Большой Советской Энциклопедии", что

…общая теория относительности была вынуждена снова восстановить эфир в правах носителя материальных полей…
Отсутствие идеи прерывности в общей теории относительности и метафизическое абсолютизирование непрерывности закрывают путь к дальнейшему развитию изучения Э.
…новые теории строения материи только намечают путь к решению проблемы Э. …
Таким образом проблема эфира в современной физике еще только поставлена, но отнюдь не решена — даже в общем виде.
Э. представляет качественно особый вид материи, к изучению внутренних свойств к-рой физика только подходит. Но он обладает такой же объективной реальностью, как и все другие материальные тела. [310, с.18]


Илл.117. Борис Гессен. Фото из личного дела [Архив МГУ]

В целом он был порядочный человек. Ну, да, в вопросе с дальнейшим решением проблемы несуществующего эфира проявил себя крайне забавным образом. Или, скажем корректнее, не проявил необходимой для директора НИИ Физики МГУ профессиональной подготовки. Но как в целом коллеги отзывались о Борисе Гессене хорошо. В юности он дружил с Игорем Таммом. И тот ни слова не сказал плохого про прежнего друга. А от него такие слова очень даже вытягивали, когда Гессена в 1936 году арестовали.
Но марксистская диалектика – мегера ревнивая. Не менее, чем история КПСС. Это вам скажет любой, кто получал высшее образование в советские времена. Раз становится специальная теория относительности "в вопросе об Э. на точку зрения Маха", - а марксопротивный Эрнст Мах у нас субъективный идеалист и вообще эмпириокритицист – значит, и отвергаемый Эйнштейном эфир объективно должен существовать. И марксист и идеологический куратор Гессен обязан на это указывать. Раз "отсутствие идеи прерывности в общей теории относительности и метафизическое абсолютизирование непрерывности закрывают путь к дальнейшему развитию изучения Э." - то марксист Гессен обязан говорить о том, что "новые теории строения материи… намечают путь к решению проблемы Э.". И вообще – "здесь мы имеем то смешение физического и философского понятия материи, исчерпывающий анализ которого дал Ленин, рассматривая кризис физики начала 20 века".
То есть можно себе представить положение, в котором находился фактически возглавляемый Курчатовым отдел ядерной физики ЛФТИ. Ведь он не только занимался "не дающими практического выхода для народного хозяйства" исследованиями, но в силу самой природы атомных процессов прямо имел дело с процессами описываемыми антимарксистской квантовой механикой и идеалистической теорией относительности.
Впрочем, лично Борису Гессену размен физики на верноподданность перед ревнивой марксистской мегерой не помог: в том же 1936 году осудили и расстреляли по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации.
Но у этой истории был ещё один пласт, впрямую коснувшийся уже всего ленинградского Физтеха.
Группа молодых физтеховских хулиганов не пожелали войти в трудности "методологов", пытавшихся совместить передовую физику с передовым учением. И отправили Гессену фототелеграмму с издевательским рисунком – и таким же текстом:

"Фототелеграмма № 16
из Ленинграда
Москва, Волхонка, 14. Большая Сов. Энциклопедия,
Отд. точного знания Б. М. Гессену
Прочитав Ваше изложение 65-м томе, с энтузиазмом приступаем изучению эфира. С нетерпением ждем статей теплороде и флогистоне.
Бронштейн, Гамов, Иваненко, Измайлов, Ландау, Чумбадзе. Ленинград, Сосновка, 2. Физ.-тех. институт. Теоретич. Кабинет" [312, с.86]


Илл.116. Фототелеграмма молодых физиков-хулиганов Б.Гессену. [312, с.86]

Хамовато, конечно, но в целом не выходит за рамки будущих скетчей под грифом "Физики шутят". Но вот последствия…
Гессен оскорбился и не нашёл ничего лучшего, как пожаловаться на насмешников в президиум Коммунистической академии. Разразился скандал, быстро принявший политический характер. В ЛФТИ по этому поводу даже устроили собрание, которое дошло до вынесения резолюции, объявившей, что отправленная Гессену телеграмма "послана из контрреволюционных побуждений". [310] Это в 1931 году! В Физтехе-то! Всегда отличавшемся особой дружеской атмосферой в своих стенах…
Впрочем, столь жёсткая реакция должна, видимо, объясняться тем обстоятельством, что А.Ф. Иоффе в отличие от молодой поросли точно знал, что Б.М. Гессен негласно фактически защищал право новейшей физики на существование в СССР. Защищал - от нападок куда более оголотелых физиков-философов-марксистов, типа А.К.Тимирязева и его сподвижников.
А уж какие это были нападки – пальчики оближешь!

"Антиленинским, в корне враждебным марксизму является и то положение акад. Иоффе, что феноменолизм есть необходимый этап в развитии науки на определенной стадии развития, в данном случае на современной стадии развития физики"…
Акад. А.Ф.Иоффе не понял и не усвоил указаний товарища Сталина по вопросу о теории и практике... Акад. А.Ф.Иоффе не хочет знать и не понимает того, что товарищ Сталин является продолжателем дела Ленина и в области философии, что указания товарища Сталина о единстве теории и практики тоже относятся к области философии, как и к любой другой области науки". [317, с.166, 190].

Это некто Александр Максимов, по образованию физик, по службе директор Института истории и техники АН СССР, по занятиям марксистский философ. Кто он по складу человеческому, бросаясь в тридцатые годы словами "в корне враждебный марксизму" и "не хочет знать, что товарищ Сталин является продолжателем дела Ленина", - это каждый может решить самостоятельно.
Кстати, дожил Александр Александрович до вполне травоядной стадии советской власти – до1976 года…
А вот вождь "марксистской физики" Аркадий Тимирязев (кстати, внебрачный сын того самого "революционного профессора" Климента Аркадьевича Тимирязева):

"Надо надеяться, что советская общественность до конца вскроет, где враги и где друзья советской физики, и по достоинству оценит клеветнические заявления акад. Иоффе". [318, с.124]

Такое уж время было. Время идеологий. Идеологий молодых, в силу этого дивно клыкастых и яро агрессивных.
Правда, Иоффе Абрам Фёдорович и сам был с зубами. Правда, отвечал он куда более корректно и без политических доносов:

"Весь диалектический ход развития современной физики и достигнутый на его основе синтез волновой механики сплошным идеализмом, а всех советских физиков - раболепными подражателями Запада. Это недостойная клевета, и ее нельзя оставлять без ответа. Ведь, зачеркнув теоретическую физику Фока, Френкеля, Тамма, Мандельштама, Ландау и их учеников, мы вычеркнем без остатка всю советскую теоретическую физику" [315, с.135].

Вне зависимости, впрочем, от исхода дискуссий директор ЛФТИ в этих условиях вынужден был чуть ли не прятать своего Курчатова от глаз разных проверяющих комиссий. Не физически, конечно, прятать, это было невозможно, но – комиссиям представляли качестве основных те ведущиеся параллельно в его лаборатории исследования, что не связаны были с атомом.
И не зря прятал. Если в той истории с Борисом Гессеном шутников наказали кого лишением аспирантской стипендии, кого временным запретом на преподавание, то позднее двое из них – Ландау и Иваненко были помещены в тюрьму, а третий – Бронштейн – вообще расстрелян. Не за ту телеграммму, понятно, а за "участие в антисоветской контрреволюционной организации", ставившей своей задачей "установление в СССР фашистской власти" и тому подобное. Тоже ерунда, конечно: главная вина Матвея Броштейна состояла в том, что он приходился племянником самому Л.Д. Троцкому. Или, по крайней мере, его за такового принимали – особенно, если в НКВД этого очень кому-то хотелось. История тёмная…
Гамов, тоже весьма неприязненно относившийся к советской власти, избежал такой же участи. Но, скорее всего, лишь потому, что не вернулся в СССР из зарубежной командировки.
Вот она, атмосфера времени. Вот она, его цена…
И всё же к чести "надзирателей" надо отметить, что эти люди были всё же учёными. И вне, коммунистической партией заданного, так сказать, дискурса всё понимали. И в итоге, например, секретарь отдела методологии физики Иван Петрович Селинов-Драгунов настолько увлёкся ядерной физикой, что сам и выдвинул инициативу составить письмо первому секретарю Ленинградского обкома партии С.М. Кирову, а также в ЦК ВКП(б), в котором высказывалась и обосновывалась мысль о необходимости создания в ЛФТИ группы по исследованию атомного ядра. А потом ещё и поработал в курчатовской Лаборатории №2 – практически с самого начала, с 1944 года…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив