"Иван Васильевич (прозванный Грозным, the Tyrant) был хорошим Государем, но

писал "интурист" Сэмюэл Коллинз, бывый врач Тишайшего.



      Ну вот. к примеру, такая вот "странность:

      Иван Васильевич был любим народом, потому что с ним обходился хорошо, но жестоко поступал с своими Боярами (Boyars). У него был жезл с острым наконечником, который он иногда, во время разговора, вонзал своим боярам в ноги, и если они выносили удар, не вздрогнув, то оказывал им после большое предпочтение...

      Вот оно как, Михалыч, не любил Васильевич бояр-то - впрочем, а за что их любить-то? Стоят, анимаш, жадною толпою вкруг трону, друг дружку поедом едят за ради царской милости, и с того сыты бывают.
      А вот еще одно чудачество "императора":

      На одном празднике он делал различные шалости, которым некоторые Голландки и Англичанки засмеялись; заметив это, он велел привести их во дворец, раздеть догола и приказал в своем присутствии, в одной большой комнате рассыпать перед ними четыре или пять мешков гороху и заставил их все подобрать. Когда они кончили эту работу, он напоил их вином и сказал, чтобы они были осторожнее и впредь не смели смеяться в присутствии Императора

      Кстати, живо напомнило мне опинание одного пира у Борджиа - там тоже блудницы в одних муслиновых накидках на карачках жемчуг с пола собирали. Любопытно, однако, кто, в этом случае, был информатором почтенного medicus'a?
      А тут причудливая смесь баек про Дракулу и английского посла:

      Иван Васильевич велел одному Французскому посланнику пригвоздить шляпу к голове. Сир Иероним Баус (Sir Jerom Boze, Bowes), который вскоре после того приехал сюда в качестве нашего посланника, явился перед царем в шляпе; и когда он с гневом спросил у него, знает ли он, как наказан был французский посланник, Сир Иероним отвечал: “Тот посланник был представителем малодушного Французского Короля, а я посол непобедимой Королевы Английской, которая не обнажает головы ни перед одним государем и будет уметь отметить за обиду своего представителя”. “Взгляните на него! — сказал Иван Васильевич своим Боярам. — Вот молодец! Он смело говорит и действует за свою государыню; кто же из вас для меня то сделает?”. Эти слова навлекли зависть на Сира Иеронима, и придворные уговорили Императора, чтобы он дал ему объездить дикую лошадь. Сир Иероним исполнил приказание, так утомил лошадь, что она мертвая пала на землю, и потом спросил у Его Величества, не нужно ли объездить еще нескольких диких лошадей. Император после очень уважал его, потому что любил таких удальцов.

      Про сего Иеронимуса, впрочем, есть и другой рассказ, современника, который показывает онаго гостя, гм, несколько иначе, как спесивого и глупого до чрезвычайности гусака.
      Ну и вишенка на торте, самый замечательный рассказ-байка от нашего medicus'a про Tyrann'a:

      Когда Иван ездил осматривать свое Государство, многие простолюдины и дворяне подносили ему дары. Один честный лапотник, который плел лапотки (Lopkyes) и продавал по копейке пару, не знал, что поднести царю, и просил у жены совета: “Поднеси пару хороших лапоток”, — сказала она. — “Это не редкость! — отвечал он, — а есть у нас в саду огромная репа. Мы поднесем ему эту репу, а вместе и пару лаптей”. Как сказано, так и сделано. Император очень милостиво принял подарок и, износив сам одну пару лаптей, заставил всех дворян покупать у крестьянина лапти по пяти шиллингов пару. Это составило крестьянину состояние, он начал торговать и скоро так разбогател, что оставил после себя значительное имение. Потомки его получили дворянское достоинство и называются теперь Лапотскими (Lopotsky's)

      И, как положено доброй сказке, некий умник решил разыграт ту же карту и получить много, много больше, но... Короче,

      один дворянин, видя, что такая награда получена была за лапоть, хотел также получить (награду и еще значительнее) за хорошего коня. Но Царь, угадав его намерение, подарил ему взамен ту большую репу (Turnep), которую получил прежде, и таким образом заставил всех над ним смеяться

      И самая последняя чуть ли не рождественская история (чуть ли не король Альфред в лесной избушке) - тут тебе и зима, и младенец, и волхвы с дарами:

      Переодевшись однажды, Иван просил ночлега в одной деревне, невдалеке от города, и никто не хотел принять его, кроме [16] одного бедняка, жена которого мучилась тогда родами и родила в то самое время, как Царь был у ее мужа. Царь на другой день до свету ушел и обещал своему хозяину хороших кумовьев. Исполняя данное слово он вскоре явился со множеством бояр и, богато наградив своего хозяина, сжег всю деревню, кроме его дома, советуя жителям быть вперед гостеприимнее, и сказал им: “Вы отказали страннику в приюте за то сами теперь должны искать пристанища и скоро узнаете, каково спать на снегу зимою”

      P.S. В каждой шутке есть доля шутки, однако...
      P.P.S. Вот все же, похоже, "молчаливое большинство" оценивало Василиьевича несколько иначе, нежели просвещенная публика в лице Андрюшеньки Курбского и иже с ним.