Иудаизм и коммунизм

antisemitism — 20.09.2025

ЛОРЕНС РИС: В какой степени в то время люди могли хоть как-то «оправдать» связь между иудаизмом и коммунизмом?

ОМЕР БАРТОВ: Что ж, это опять же один из важных вопросов, и различные учёные и квазиученые участвуют в рассуждениях по этому поводу, не только в научных, но и в политических целях. Подобные рассуждения можно встретить и сегодня в Польше, на Украине и так далее.

Да, конечно, есть доказательства, ведь нужно учитывать, что на территории, находившейся под контролем Польши в 1920-е и 30-е годы, еврейскому подростку было крайне сложно поступить в гимназию или среднюю школу, потому что поляки просто не позволяли им этого. Существовало множество очень строгих условий. Поэтому получить среднее образование было очень и очень сложно, даже если ученик был очень хорошим. Еврею было практически невозможно стать полицейским. Теперь, когда Советы пришли, они изменили школьную систему. У них свои критерии, и хотя их трудно назвать гуманистами, они пускают евреев в старшие классы. Средние классы, возможно, не так хороши, и там преподают историю по-другому, но теперь молодые евреи могут учиться в старших классах, к чему они всегда стремились. Они делают из евреев полицейских. Вот, например, небольшая община, и вдруг один или два молодых еврейских парня разгуливают в полицейской форме. В глазах населения, которое никогда не видело подобного, они говорят: ну, евреи взяли полицию под свой контроль, и теперь они всем управляют. Советы тоже изначально использовали евреев в Секретной службе. Даже до 1939 года в советской тайной полиции служило относительно большое количество евреев, что было жестокостью по любому поводу. Когда они пришли в эти районы в 1939–1940 годах, они поняли, что это настраивает местное население против них, и фактически сократили число евреев, служащих в тайной полиции, потому что местное население, скажем, украинцы, которые были недовольны приходом советских войск вместо поляков, жаловались, что в тайной полиции служили евреи. Поэтому они говорят, что вместо них возьмут украинцев. И соотношение фактически меняется в этот период. Но что касается населения, то люди помнят и будут рассказывать позже, не говоря уже о том, что они использовали в пропагандистских целях, а о том, что они напишут в своих мемуарах и так далее, так это то, что из десяти сотрудников НКВД, которых они видели, один был евреем. И это каким-то образом объясняет им, почему полиция была так жестока с ними. Таким образом, факт заключается в том, что евреи были более широко представлены, скажем, в Коммунистической партии в 1920-х и 1930-х годах, чем, скажем, украинцы. Но также верно и то, что подавляющее большинство еврейского населения во всей Восточной Европе не любило и не испытывало любви к Коммунистической партии, которая считала их людьми, которых в лучшем случае нужно перевоспитать, поскольку они принадлежали к неправильному социальному классу. Значительная часть этих аргументов на самом деле является попыткой оправдать насилие, указывая на конкретные аспекты советской власти в период с 1939 по 1941 год.

Предубеждения против евреев
ЛОРЕНС РИС: То есть, по сути, вы говорите, что, учитывая, насколько сильным было предубеждение против евреев, любое незначительное ослабление этого предубеждения впоследствии приводило к тому, что те, кто изначально его исповедовал, использовали его как предлог для последующего создания ещё больших предубеждений. В этом есть какой-то поразительный круговорот?

ОМЕР БАРТОВ: Да, и всё ещё сложнее. Прежде всего, что касается предубеждений, если говорить о территориях, управлявшихся поляками в межвоенный период, то это польский антисемитизм. Они не хотят, чтобы евреи занимали официальные должности, не хотят, чтобы они учились в хороших школах, не хотят, чтобы они работали в администрации, тем более, чем при режиме Габсбургов и в Австрийской империи ранее. Тот антисемитизм, который вы встречаете среди украинцев, также антипольский. Итак, это не одни и те же люди, но немцы, поляки и украинцы часто разделяют мнение, что им не нравится присутствие так много евреев, но в остальном они видят друг в друге врагов. Но к этому стоит добавить два момента.

Во-первых: известно, что многие из тех, кто сотрудничал с нацистами, до этого сотрудничали с Советами, и лучший способ замести следы — перейти на сторону другого режима. Именно эти люди, скорее всего, скажут, что сделали это потому, что евреи сотрудничали с Советами, но на самом деле сотрудничали они сами. Поэтому важно помнить об этом. Во-вторых, нужно подумать о том, какие возможности были доступны еврейскому населению Восточной Европы с конца XIX века до периода, о котором мы говорим, до Холокоста. Чем они должны были заниматься? Это период национализма, период, когда поляки, украинцы, литовцы, белорусы и так далее хотели иметь своё национальное государство. У евреев здесь было несколько вариантов. Они могли стать еврейскими националистами, что обычно выражалось в сионизме, и уехать в Палестину. Но там не было государства, туда было непросто уехать, и это было не самое лучшее место для переезда, но это был один из вариантов. Другой вариант, который выбрали очень и очень многие евреи, заключался в эмиграции в другие страны, и большинство из них отправились в Соединённые Штаты. Таким образом, огромное количество евреев переехало в Соединённые Штаты и стало американскими гражданами. Другой вариант заключался в ассимиляции с местным населением, в том числе в поляках, украинцах или литовцах, и многие евреи выбрали этот путь, часто пытаясь понять, смогут ли они стать поляками, изучая и польский, и иврит; это довольно интересное явление. Но, как большинство евреев убедилось к 1930-м годам, этот выбор не был принят теми странами, в которых они пытались ассимилироваться. В большинстве случаев их отвергли. И поэтому последним вариантом, который был у многих евреев, и который выбрали многие из молодых евреев, был социализм.

Это было потому, что они верили в социалистическую идеологию, которая означала создание нации, в которой этнические и религиозные различия не будут иметь значения. И для них именно так и должна была быть достигнута социальная справедливость. Не было бы расизма, антисемитизма, и каждый был бы оценен по своим заслугам и так далее. Итак, был ли это хороший выбор? Что ж, мы знаем, что выбор Советского Союза был не таким уж хорошим выбором. Но в то время для многих молодых евреев это казалось правильным путем. И я должен сказать, что я просматривал польские полицейские досье за ​​1930-е годы, и они очень интересовались коммунистическими организациями, и единственное место, где можно увидеть евреев, украинцев и поляков вместе в одной группе как товарищей, — это эти коммунистические ячейки, которые польская полиция, очевидно, преследует. Именно там они чувствовали, что их этнические и религиозные различия не имеют значения. В конечном счёте это был не лучший выбор, мы это знаем, но, думаю, следует помнить, что это не просто защитный аргумент, а, по сути, истина в том, что большинство евреев не были коммунистами, и тот факт, что были молодые евреи, выбравшие социализм, был совершенно логичен в то время. И я могу сказать о себе: я не знаю, какой вариант я бы выбрал тогда, потому что в социализме существовало некое представление о справедливости ещё до того, как стало известно о преступлениях сталинского режима.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив