Историки после войны — Стенограмма эфира программы "Родина слонов".

appavlenko — 26.07.2021

Историки после войны https://rodinaslonov.ru/epohi/rs-92-istoriki-posle-vojny/ — здесь текстовая расшифровка эфира.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, профессором РГГУ, ведущим научным сотрудником Института всеобщей истории РАН Сергеем Георгиевичем Карпюком. Помогает Анна Иванова, магистрант РГГУ.

Рекомендую, интересно. Текст очень большой, выложу для ознакомления начальную часть беседы.

Михаил Родин: Сегодня мы продолжим цикл наших историографических программ и будем рассказывать в очередной раз о том, как жила историческая наука в Советском Союзе. Но не будем говорить так узко — в нашей стране. И сегодня мы подошли к замечательному совершенно эпизоду, очень интересному драматичному эпизоду — после завершения Великой Отечественной войны, когда наступил очередной перелом. Вот, собственно, мы это обсудим: был перелом или нет. В любом случае, сегодня, мне кажется, станет ясно.

Мне часто задают вопрос: почему программа называется «Родина слонов»? Вот именно тогда, в Советском Союзе появился тот анекдот про Советский Союз — родину слонов, Советский Союз — родину радио, и так далее. Когда мы пытались во всем доминировать.

Давайте так, после завершения Великой Отечественной войны, казалось бы, все должно было наладится: жизнь должна была стать проще, легче и богаче. Так ли это стало для ученых, для историков, Сергей Георгиевич?

Сергей Карпюк: Да. Всем казалось, что жизнь наладится, и она стала налаживаться. Действительно, первые послевоенные годы, первые два года после войны были довольно светлыми и с точки зрения исторической науки, а потом наступил перелом. Поэтому для историка науки изучение именно этого периода довольно сложно. И первая причина, как ни странно, та, что тема эта довольно затоптанная и трудно ввести что-то новое. Одно перечисление солидных работ, посвященных советским историкам в послевоенную эпоху, займет время. Это книги Дубровского, Сидорова, Юрганова, Дружинина, Тихонова, омской историографической школы. 

Это связано, прежде всего, с тем, что сохранились очень интересные документы, стенограммы дискуссий. Историки эмоционально обвиняли друг друга во всех смертных грехах во время этих идеологической кампаний. Что впоследствии привело к войне памяти. Когда мемуаристы в конце XX — начале XXI века, уже в наше время по-разному оценивали события этой эпохи. Ученые той эпохи ушли, но это перекинулось на учеников.

Михаил Родин: Тем более да, как Вы говорили, это произошло недавно и, в общем, ныне действующие ученые многие знают тех людей, которые действовали в ту пору.

Сергей Карпюк: Да. Действительно, на эту эпоху очень трудно смотреть с отстранением. Послевоенная эпоха достаточно близка к нам. Я бы назвал ее рукопожатной. Очень многие исследователи, безусловно, сталкивались с людьми, и хорошо их знали, игравшими активную роль в перипетиях тех лет. Да и сам я, кстати, испытал сильное потрясение, когда меня в Оксфорде четверть века назад познакомили с знаменитым политическим философом сэром Исайей Берлиным, который имел близкое знакомство с Анной Ахматовой в 45-ом году, что косвенно нашло отражение в знаменитой речи Жданова 46-ого года по поводу журналов «Звезда» и «Ленинград». То есть я как бы прикоснулся через него к Серебряному веку. 

Поэтому я постараюсь дать некий общий обзор и сконцентрироваться на некоторых документах, которые кажутся мне самыми существенными — на дискуссиях в самом Институте истории. И я буду также привлекать отражение этих кампаний на страницах «Вестника древней истории». Казалось бы, древняя история далека, но она оказалась не очень далека.

Михаил Родин: Смотрите, давайте обозначим как бы главную, что называется, драматическую линию. Почему так любят историки, историографы точнее, писать и обсуждать эту эпоху, и в чем там, собственно, драматизм. Мы говорили о том, что во время войны в Советском Союзе историки стали более-менее свободны. То есть как бы идеологические вожжи были отпущены и все могли совершенно спокойно заниматься исследованиями без какой-то оглядки на пропагандистскую, идеологическую борьбу.

Сергей Карпюк: Ну, не совсем так. С оглядкой, предположим, на Краткий курс истории ВКП(б).

Михаил Родин: Который задавал рамки и можно было ритуально исполнять формулы и спокойно работать. Что случилось после войны?

Сергей Карпюк: После войны случилось то, что… мы же говорили об историзме сознания наших вождей. Вы же помните, что Сталин апеллировал к Римской империи. Но он же знал также и о Восстании декабристов, как Вы понимаете. Знакомство массы советских людей с жизнью и бытом зарубежных стран, безусловно, должно было и оказало влияние на идеологическую атмосферу. Власть этого боялась. И были большие ожидания, что народ-победитель заживет свободнее и лучше. И как будто бы вначале это было так. И вот, это было видно, я уже говорил, на страницах «Вестника древней истории» первые послевоенные номера 46-ого, 47-ого года, если сбросить передовые статьи, хотя и в западных журналах были передовые статьи, в том же «The Journal of Hellenic Studies», но в принципе, это нормальный научный журнал. Где ссылки на основоположников только во введении. Перепечатывали статьи американских ученых, переводили, издавали в «Вестнике древней истории», так что это все было нормально.

Но пошли постановления партии и правительства. Сначала они историков не касались. О журналах «Звезда» и «Ленинград», это коснулось писателей: Зощенко, Ахматовой и прочее; кинофильме «Большая жизнь». Их смысл сводился к повышению эффективности идеологической работы. Эти постановления и вся деятельность вот этих органов стремилась противостоять усилившемуся в исторической науке стремлению к объективности. И стало подчеркиваться, что это буржуазная объективность. Был специальный выпуск такой пропагандистской газеты, ежедекадной, «Культура и жизнь». Ее спецвыпуск от 30-ого ноября 47-ого года был посвящен исторической науке, в том числе, работе Института истории Академии наук. А Институт истории Академии наук в то время был центральным научным учреждением в области истории, и на него ориентировалась, безусловно, вся страна. Огромное воздействие на науку оказало дело КР. Знаменитое дело Клюевой и Роскина. 

Михаил Родин: Далекое дело от истории.

Сергей Карпюк: Далекое. Там о передаче препарата против саркомы американцам, там целая история…

Михаил Родин: Можно вкратце рассказать, что там было два исследователя, медики, по-моему, которые разработали, вроде бы как, лекарство против рака и начали сотрудничать с американцами, хотели опубликовать книгу там, в Америке, и передали этот, собственно, препарат.

Сергей Карпюк: Причем они передали его не по своей инициативе, это было одобрено. Академик секретарь Парин передал это американцам. И тут оказалось, что Сталин сказал «нет».

Михаил Родин: Предательство Родины.

Сергей Карпюк: …что это предательство Родины. И Парина только чудом не расстреляли, потому что тогда отменили расстрел и он получил 25 лет. Были созданы так называемые суды чести, и Клюевой-Роскина — первый суд чести, или один из первых, был 5-7-ого июня 47-ого года в клубе совмина на Берсеневской набережной, это кинотеатр «Ударник» нынешний. Их цель — показать вред низкопоклонства перед Западом. Вот этот термин. Появляется термин «низкопоклонство» и, конечно, это все распространяется на науку. И появляется специальное постановление политбюро ЦК ВКП(б)

Читает Анна Иванова: 

«Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 16-ого июня 1947-ого года «О журналах Академии наук СССР, издающихся на иностранных языках».

ЦК ВКП(б) отмечает, что издание советских научных журналов на иностранных языках наносит ущерб интересам советского государства, предоставляет органам иностранных разведок в готовом виде результаты достижений советской науки. Издание Академией наук СССР на иностранных языках в то время, когда ни одна страна не издает научных журналов на русском языке, роняет достоинство Советского Союза и не отвечает задаче воспитания ученых в духе советского патриотизма.

Ввиду того ЦК ВКП(б) постановляет:

прекратить с июля с.г. дальнейшее издание журналов Академией наук СССР на иностранных языках — «Доклады Академии наук СССР», «Физико-химический журнал» и «Журнал по физике».

Михаил Родин: Я так понимаю, это сработало не только на этих журналах?

Сергей Карпюк: Нет, конечно! 

Михаил Родин: Пострадал и ВДИ тот же.

Сергей Карпюк: Да, «Вестник древней истории», который имел подзаголовок на французском языке и печатал резюме на французском языке, второй номер 47-ого года еще вышел до постановления с подзаголовком, а третий номер уже все, это было все снято. По этому источнику очень четко можно проследить, в 46-ом году, я не помню, в одном номере, еще слово «родина» с маленькой буквы, а в следующем уже с большой. Это всё: постановление есть постановление. И позже, уже в 48-ом году, Сталин сформулировал свою точку зрения на науку, которую высказывал и раньше: идея об интернационализации науки это шпионская идея. Клюевых и Роскиных надо бить. Вот так.

Михаил Родин: Причем мне интересно, как, что называется, под раздачу попали историки? Потому что я понимаю, интернационализация науки — это очень плохо, когда мы говорим про физику, в тот момент, когда начинается ядерная гонка, это другие какие-то отрасли, которые могут иметь выход в прикладную сферу, но история-то тут причём, казалось бы?

Сергей Карпюк: Ну, под раздачу попали все. Кстати, кроме физиков. Потому что когда пытались устроить такую кампанию среди физиков, они обратились к Берии и сказали, что это помешает атомному проекту. И всё. 

Михаил Родин: Даже так.

Сергей Карпюк: Да. 

Михаил Родин: Казалось, всё наоборот.

Сергей Карпюк: Да. Потому что тут нужно было бомбу делать, а история, понимаете, вещь такая идеологическая, поэтому историкам, конечно, попало больше. И, в общем, тут ситуацию очень хорошо отражает то, что мало сохранилось записок и дневников. Потому что люди боялись писать об этом. Знаменитый ученый, о котором мы будем говорить еще, Соломон Яковлевич Лурье, пытался часть дневника своего писать силлабо-кипрским слоговым письмом. Он понимал, что это никто не прочитает. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

pius

Как скачать и установить шрифты онлайн на компьютер без лишних усилий

zavodfoto

Что я успел посмотреть в Оренбурге сегодня

home_and_garden

Открытие сезона в ботсаду на Воробьевых горах

sapojnik

Комсмольцы-добровольцы

l_boris

Авиаретро. Швеция как передовая авиационная держава

elmaspb

Голубь

bantaputu

О фильтрации

aeruphobia

Танцевальный киноквиз №17 - итоги, ответы

vpolkovnikov

За пригоршню динамита (1971)

• Ранее
• Архив