Исчезновение Европы

novayagazeta — 20.10.2018 Как постсоветский человек колонизировал Запад.

В 2003–2013 годах миллионы русскоязычных выкатились в Европу, наложились там на предыдущие волны «выброса». Образовалась констелляция граждан бывших республик СССР, для которых русский язык является lingua franca, то есть аналогом английского в качестве языка трансграничной коммуникации. В 90-е годы русскоговорящий человек в Европе «удивлялся». Но в нулевые годы — это удивление сменилось совсем другим модусом восприятия и действий. На верхних этажах новые русские богатые не только покупали недвижимость и яхты, но и быстро обрастали коммуникациями с местными юристами, разными группами истеблишмента, осваивали все финансовые и биржевые инструменты — в конечном счете весь уклад жизни.



Русскоговорящие не видят никакой критически значимой разницы между собой и европейцами на уровне повседневности. Несмотря на глубокую разницу в местнических укладах Советского Союза, носители lingua franca оказались развернуты к европейскому опыту той стороной, которая позволяет «устраивать жизнь». В больших и малых городах Европы вы легко находите разветвленный мир давно интегрированных одесских юристов, бывших «малых бизнесменов» из самых разных городов России, детей и уже внуков репатриированных «поволжских немцев», парикмахеров и косметологов из Беларуси и Украины, автослесарей, строителей, ремонтников, подрабатывающих на полставки студентов, — и все они не просто видят и постоянно обсуждают присутствие своих супербогатых соотечественников в их городах — их приобретения, скандалы в медиа вокруг них, — но они через два рукопожатия как-то связаны с той инфраструктурой, которая возникает из-за присутствия богатых русских.

Скандальные перечни детей русских, казахских и украинских госчиновников разного звена, которые уже выучились и остались работать в странах Европы, говорят только о том, что для них нет никакой границы между Россией и Европой. Европа — это просто наши земли западнее Буга.

Безусловно, на просторах Европы можно было встретить небольшие стайки русских — в международных НКО или среди аспирантов-гуманитариев, — которые в силу погруженности в свой специфический контекст продолжали видеть какие-то фундаментальные отличия (в области «прав человека» и т.д.) между Европой и Россией, но в массовых представлениях уже победило совершенно другое восприятие: Европа была просто «колонизирована». Причем в первичном, а не в имперском смысле слова «колонизация».

На западной границе бывшего СССР лежали земли разной степени пригодности для колонизации: Италия комфортнее Норвегии, в странах Южной Европы можно смело покупать виноградники, виллы, квартиры, получать вид на жительство.

Оказалось, что ты можешь вообще не вникать в сложный бэкграунд той или иной страны — тем более что ты и не можешь его освоить с такой же глубиной, как «туземец», — но ты можешь полностью участвовать во всех необходимых коммуникациях.

Постсоветский «колонизатор» с Востока заметно отличается от других вливающихся в европейскую жизнь народов. У него нет высокой религиозной сплоченности, нет «адата». На фоне других народов русскоговорящие не имеют никакой своей «цивилизации». Легко заметить, что русскоговорящие движутся по Европе, опираясь лишь на то, что содержится в самом языке и в культурных артефактах советского периода. Стремительный взлет сетевых коммуникаций в эти же годы — в 2003–2013 — показал, что давно уехавшие по еврейской визе из СССР цитируют те же анекдоты, фрагменты фильмов, те же шутки, что и вновь прибывшие. Lingua franca является резервуаром, который воспроизводит небольшой, но хорошо маркированный набор символов и культурных обломков «советского детства». А этот набор символов старательно и непрерывно воспроизводится российскими телеканалами. Чебурашка, Остап Бендер и Штирлиц опознаваемы всеми.

И до 2014 года, до того как Кремль взял Крым и внезапно решил не признавать украинскую государственность, никакой проблемы «русских в Европе» не было. А после 2014 года возникла колоссальная проблема. Потому что в том ментальном состоянии, в каком находились русскоязычные в Европе после периода колонизации 2003–2013 гг., совершенно невозможно ответить на вопрос: «Что именно токсично в русском присутствии?» Русские целое десятилетие действовали по поговорке: «Если проблема может быть решена деньгами, то это не проблема, а расходы».

При этом сам процесс лежит вне зоны видимости, потому что интерпретируется либо в дискурсе «интеграции», либо в дискурсе «национальных меньшинств», либо в инерционном дискурсе либерального удивления: «как можно проводить такую политику внутри страны и вывозить детей в Европу на ПМЖ». Но здесь нет ни интеграции, ни диаспоры, ни внутреннего противоречия. Большой и многонациональный пузырь постсоветских русскоговорящих вкатился на территорию Европы и там лопнул. Его присутствие — на каждом перекрестке и на каждом этаже социальной жизни Европы.

Если мы хотим что-то понять в реальном положении гигантской русскоговорящей среды в Европе, надо присмотреться к тому, как работает сам язык, как работают реальные механизмы «колонизации», как сотни тысяч людей включают в свою повседневность «жизнь на два дома», вывезя семьи с постсоветского пространства, но сами продолжают работать там «вахтовым методом».

Александр Морозов,
политолог

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив