Интервью в "Аргументах и фактах"

felshtinsky — 26.10.2010 — Спорт Дорогие друзья!
20 октября 2010 г. "Аргументы и факты" опубликовали мое интервью о книге "КГБ играет в шахматы": http://www.aif.ru/sport/article/38411
Интервью было опубликованно в несколько сокращенном виде. Прилагаю полный текст.

Игры с органами

На прошедшей Всемирной Олимпиаде российские шахматисты заняли второе место. «Еще тридцать лет назад для России “второго места” просто не существовало», — утверждает историк Юрий Фельштинский

Его книга «КГБ играет в шахматы», написанная при участии бывшего подполковника КГБ Владимира Попова, наделала немало шума в спортивном мире. Слишком громкие фамилии упомянуты. Слишком много скандальных разоблачений. Слишком много вопросов, ответы на которые и попытался получить «АиФ» у автора.

— Юрий, получается, что большинство советских спортсменов сотрудничали с КГБ. Что стояло за этими отношениями?

— Большинство — достаточно рискованное утверждение. Значительное число — безусловно. Для потенциального сотрудничества КГБ выбирал людей из самых разных слоев населения. Спортсмены же представляли для спецслужб особый интерес, поскольку принадлежали к редкой категории «выездных» граждан. При оформлении загранпоездок очень многое зависело как раз от КГБ. Если человек попадал в список неблагонадежных, его просто не выпускали. К примеру, известный баскетбольный тренер Александр Гомельский дважды отстранялся от зарубежных поездок на несколько лет. Так вот, отказавшись от сотрудничества с органами, спортсмен рисковал потерять не только валютные командировочные. Он рисковал поставить крест на своей спортивной карьере, ибо неучастие в международных соревнованиях грозило потерей квалификации. С другой стороны, в обстановке той шпиономании, которая царила в СССР, КГБ опасался, что советские спортсмены за границей могут стать объектами вербовки западных разведок. Так что КГБ считал себя вправе пристально следить за спортсменами, выезжающими за границу. В конце концов, спорт был одной из составляющих идеологической и политической борьбы СССР с капиталистическим миром.
Была и еще одна причина для повышенного интереса КГБ к спорту. Дело в том, что КГБ набирало к себе на работу очень многих спортсменов. Физически подготовленные, волевые, привыкшие к дисциплине люди по определению попадали в категорию лучших кадров для офицеров спецслужб. Ведь не все биатлонисты или мастера современного пятиборья становились олимпийскими чемпионами. А хорошо бегающий и стреляющий человек для КГБ был отличным материалом.

— Влияли ли спецслужбы каким-либо образом на поступление медалей в спортивную казну СССР?

— Конечно, да. Работа над улучшением спортивных показателей в СССР и других социалистических странах, прежде всего в Восточной Германии, велась очень активно. Стероиды, переливание крови, запрещенные методы физической подготовки… То, что жизнь советского спортсмена подвергалась риску ради потенциальной победы — общеизвестный факт. Современный Китай, завышающий возраст своих гимнасток через поддельные свидетельства о рождении, ничего нового не придумал. Но всё это не являлось функцией КГБ в буквальном смысле слова. Спецслужбы не могут заставить спортсмена прыгнуть выше или пробежать быстрее. Пустить — не пустить, провести профилактическую беседу, пригрозить, завербовать — не завербовать, попугать — вот функции КГБ того времени. Причем не следует забывать, что, как любая спецслужба, КГБ действовал не открыто, не публично, а тайно, по возможности оставаясь в тени.
С шахматами обстояло во многом иначе. Разумеется, и здесь КГБ предпочитал оставаться в тени. Но шахматистов мирового класса было совсем мало, буквально единицы. Во всяком случае, в каждый конкретный момент речь шла о контроле 5—10 человек, которые входили в группу претендентов на звание чемпиона мира. Здесь можно было активно вмешиваться в ход соревнований, прежде всего в самом СССР, способствуя победе устраивающих и мешая неугодным КГБ шахматистам. В целом в шахматном секторе КГБ умел решать поставленные перед собой задачи.

— Чем же так привлекательна оказалось шахматная доска для органов?

— На протяжении многих лет равных советским гроссмейстерам не было. Лишь однажды (в 1972 г.) американец Бобби Фишер смог посягнуть на титул чемпиона мира. Советский Союз завоевал определенные позиции на шахматной арене и всячески стремился эти позиции поддерживать. Сложись иначе, в СССР, вполне возможно, не уделяли бы столько внимания шахматам, как не уделялось внимания, например, еще одному интеллектуальному виду спорта — стоклеточным шашкам, где исторически доминировали нидерландские мастера. Но поскольку победы в «самом интеллектуальном виде спорта» — шахматах — приносили советскому руководству очевидные политические и идеологические выгоды, советское правительство всемерно поддерживало международную шахматную организацию (ФИДЕ), прежде всего материально. Наверное, именно благодаря повышенному вниманию советского руководства к ФИДЕ в поле зрения КГБ попал вице-президент ФИДЕ Кампоманес, мечтавший стать президентом международной шахматной федерации. Какое-то время он «разрабатывался», затем был завербован. Затем силами голосов социалистического содружества его сделали председателем ФИДЕ и одним из самых высокопоставленных агентов КГБ в спортивном мире.
Эту радужную картину бесперебойных побед «подпортили» в 1976 году шахматисты Борис Спасский и Виктор Корчной. Если первый эмигрировал на Запад мягко, без публичных демонстраций и политических заявлений, через брак с французской гражданкой, то второй — Корчной — сбежал из Советского Союза во время турнира в Голландии, запросил политического убежища в Швейцарии и стал невозвращенцем. Именно поэтому противостояние Карпова и Корчного в борьбе за титул чемпиона мира, начавшееся в конце 70-х, с точки зрения советского руководства, стало дуэлью представителей двух противоборствующих систем — советской и западной.
Чемпион мира Анатолий Карпов был абсолютно советским человеком. Впервые за многие годы существования советской власти титул чемпиона мира был у коммуниста, русского по национальности, агента КГБ (о чем, разумеется, общественности известно не было). По всем этим причинам Карпов был вхож в высшие круги советской номенклатуры, имел личный контакт с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым и председателем КГБ Юрием Андроповым. Кажется, он был единственным чемпионом мира, который был вхож к Брежневу и Андропову. Т. е. Карпов был абсолютно «свой».
К тому же Карпов действительно был очень сильным талантливым шахматистом и объективно имел все шансы на сохранение шахматной короны на несколько лет. Ему нужно было просто немножко помочь. И помощь эта заключалась в том, что Андропов дал указание всеми силами помешать Корчному одержать над Карповым победу. (Правда, именно потому, что КГБ вмешался в это спортивное шахматное противостояние Карпова и Корчного, сегодня нет никакой возможности определить, насколько велики были шансы Корчного одержать над Карповым победу и кто в действительности в тот момент играл сильнее.)
На кону стоял вопрос о международном престиже СССР. Решением поставленной задачи занимался КГБ, как умел, и так, как он это понимал. Люди там работали сами знаете какие — простые, мягко выражаясь. Понятно, что успех был почти в кармане. Карпов и так мог победить, без вмешательства КГБ. Но этот успех в докладных наверх КГБ мог бы приписать себе (и действительно приписал). А успех в операции такого масштаба это погоны, награды, повышения в должности.
Перво-наперво у Корчного взяли заложника. Помните истории о том, как Берия в ночь перед футбольными матчами арестовывал у команды противника ведущих игроков, чтобы его любимая команда победила (а на следующий день отпускал арестованных). Так вот, за несколько месяцев до начала матча Карпова — Корчного у Корчного арестовали сына Игоря, жившего в СССР. Его осудили на два с половиной года за уклонение от призыва в армию. Вот представьте себе: Корчной готовится к матчу, затем его играет и все это время думает о сыне, которого могут выпустить или не выпустить в зависимости от того, как именно Корчной сыграет матч. Обратим внимание на то, что Карпова совершенно не смущает тот факт, что у его противника в матче взят в заложники сын. Примерно, как если бы одному из боксеров перед матчем перебили бы руку, а второго боксера это бы не смущало. ФИДЕ (может быть, именно благодаря Кампоманесу) тоже не протестует против ареста сына Корчного. Все делают вид, что к матчу это отношения не имеет. Ну а уже после начала матча Карпова — Корчного на Филиппинах КГБ действительно продемонстрировал свои недюжинные возможности. Здесь было и опрыскивание стен помещений, где жил Корчной, ядовитыми веществами, ухудшающими самочувствие; и установка «прослушки» для передачи Карпову подсказок о планируемой Корчным тактике боя; и шифротелеграммы из советского посольства на Филиппинах в Москву с позициями отложенных партий для совместного анализа этих позиций советскими гроссмейстерами; и передачи подсказок назад Карпову, тоже шифротелеграммами через посольство. В общем, совместными усилиями Карпов свой титул отстоял и остался чемпионом мира. Но само по себе это противостояние двух шахматистов из-за вмешательства спецслужб потеряло какую-либо ценность для истории шахмат и стало частью истории КГБ.

— Вы берете на себя смелость утверждать, что экс-глава Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч тоже работал на КГБ. На основании каких фактов?

— Мы имеем в своём распоряжении редкий материал: показания офицера КГБ, который в силу своей служебной деятельности имел доступ к информации о том, что Самаранч был агентом советской разведки. Верить или не верить словам подполковника КГБ Владимира Попова — дело каждого конкретного читателя. Часть фактов, приводимых Поповым, — проверяема, часть — нет. Никто и никогда не покажет вам бумажку с подписью Самаранча: «Я, Самаранч, соглашаюсь работать на КГБ и быть агентом советской разведки». Но будем откровенны, если Владимир Попов соврет, то его бывшие коллеги из КГБ легко это продемонстрируют, докажут, что Попов лжец, и больше ему никто не будет верить. Так что никакой выгоды от вранья быть не может, а вот ущерб может оказаться очень серьезным. Кроме того, знаете, есть некие правила игры, по которым живут эти люди даже после того, как они в силу самых разных обстоятельств последних 20-ти лет порвали с советскими или российскими спецслужбами и оказались за границей. И сами они правила этой игры хорошо знают. Вот Александр Литвиненко, еще один бывший подполковник КГБ-ФСБ, правила этой игры нарушил, и мы видели, чем это для него закончилось.
Если говорить о Самаранче, многое становится понятно из его биографии. Будучи послом в СССР, Самаранч увлёкся русским антиквариатом. Вывоз предметов, представляющих историческую ценность, из СССР был категорически запрещен (такие были законы). И, конечно же, высокопоставленный любитель раритетов был взят на заметку в КГБ. Вскоре Самаранча поставили перед выбором — либо обвинение в контрабанде, скандал и компрометация и Самаранча, и Испании, представителем которой в СССР он был; либо сотрудничество с КГБ. Испанский посол предпочёл второе. В ответ советское правительство приложило все усилия для того, чтобы агент КГБ Самаранч, метивший на пост главы Международного олимпийского комитета (МОК), получил руководящее кресло. По указанию руководства КГБ была подготовлена шифротелеграмма в органы госбезопасности социалистических стран с просьбой поддержать на выборах именно Самаранча. Восточно-европейский блок со своими многочисленными голосами обеспечил испанцу победу. И всякий раз, когда это было нужно советскому руководству, Самаранч оказывал содействие. Такое происходило не часто, но происходило. Так, 14—16 июля 1980 года в Москве состоялась 83-я сессия МОК, на которой Самаранч был избран председателем; а уже 19 июля в Москве открылись те самые Олимпийские игры, которые из-за вторжения советских войск в Афганистан бойкотировали США и некоторые другие страны. Новый председатель МОКа в вопросе бойкота игр поддержал советское руководство, а не президента США.
На этой Олимпиаде советские спортсмены взяли почти две сотни медалей. Такой результат был достигнут благодаря тому, что в Москву не приехали многие сильнейшие спортсмены западного мира и конкуренции советским и восточно-европейским спортсменам просто не было. Но, заявляя о феноменальном успехе СССР, МОК никогда не подчёркивал эту немаловажную деталь. Более того, за все время правления Самаранча серьёзных скандалов, связанных с советской олимпийской сборной, ни разу не было. Мы хорошо знаем, что западным спортсменам-профессионалам было запрещено выступать за свои страны, в то время как советские спортсмены были исключительно профессионалы, т. е. зарабатывали деньги только спортом, но при этом без осложнений и протестов МОКа участвовали в том числе и в олимпийских играх. Эта система была изменена только после распада СССР. Скандалы из-за допингов советских спортсменов тоже начались после падения советской власти и ухода Самаранча с должности президента МОКа.

— Помимо Самаранча, вы уделили в книге внимание и Леониду Тягачеву. Экс-главу Олимпийского комитета России вы представили агентом спецслужб под псевдонимом Эльбрус, который в свободное от работы на благо горных лыж и КГБ время занимается контрабандой джинсов. Скажите, неужели ни у кого из вышеупомянутых деятелей не было желания подать в суд за такие образы?

— Если говорить про Тягачева, то не думаю, что он видит что-то предосудительное в сотрудничестве с КГБ. Сейчас наступил такой период, когда сотрудничества с КГБ не смущаются и не стесняются. А история с джинсами — это просто мелкая проделка, больше рассказывающая об атмосфере, в которой тогда жили люди, в том числе и привилегированные, чем о самом Тягачеве. Не исключаю, что самое полезное, что Тягачев в своей жизни сделал, это ввез в СССР несколько запрещенных к ввозу джинсов (спасибо ему за это большое, хоть несколько человек смогли походить в нормальной одежде).
Что же касается Самаранча, то незадолго до его смерти в апреле этого года, немецкие журналисты и французская газета Le Monde подняли настоящий шум в связи с публикацией в нашей книге информации о сотрудничестве Самаранча с КГБ. Но Самаранч и МОК мягко отказались комментировать информацию. Самаранч сослался на плохое самочувствие и лег в больницу. МОК заявил, что не станет комментировать высказывания журналистов. Хотя было хорошо известно, что Владимир Попов не журналист, а подполковник КГБ. И никто — ни в России, ни за границей — в том числе и Тягачев, не заявил, что в книге «КГБ играет в шахматы» опубликована ложь. Потому что в нашей книге рассказана правда. Так что в суд на нас подавать никто не будет.

Виктория Хесина

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив