Интервью с моим френдом по ЖЖ, который сейчас воюет

boldogg — 26.07.2024 Среди моих ЖЖ-френдов оказлся один человек, который отправился на войну.
То есть буквально воюет. Уже полтора года.

Думаю, что многие, кто у меня бывает, знают его - это

jarus88.

Последнее время он в ЖЖ появляться почти перестал, кажется где-то в комментах у

twincat об этом недавно вспоминали.
Так вот, ровно поэтому и перестал. Воюет. Но где-то раз в полгода у него отпуск - и тогда он в ЖЖ снова появляется ненадолго.
Прошлый раз был под Новый Год (вот этот мой пост был основан именно на его комментарии: Комментарий от человека прямо оттуда.). А нынешний раз вот прямо сейчас.

Так вот он согласился ответить на мои вопросы, с тем, чтобы я его ответы тут отдельным постом повесил.
Ну, опять же - кто меня читает, тот знает, что я люблю такой жанр - интервью. И очень ценю речи людей, которые что-то знают прямо, непосредственно, сами. А тут уж куда дальше - человек воюет. Редкая возможность.

Итак.
Мои вопросы - жирным шрифтом, его ответы - обычным.

"- Как и когда ты попал на эту войну? Насколько я понимаю, как мобилизованный? Как ты к этому отнёсся поначалу? Мог ли увернуться как-то, если бы захотел?

- Меня мобилизовали, как и остальных, в сентябре 22-го года. Просто вызвали в военкомат и вручили повестку. Мог отказаться/откосить? Мог, наверное, но не стал, воспитание не то, профессия не та, много чего сложилось. Как у нас говорят - "мы пошли, чтобы наши дети не ходили". Это тоже присутствует.

- А что семья, родственники, друзья? Как они отнеслись?

- Это не первая моя война - собрались ждать. Хотя, были уверены, что это ненадолго. Друзья посочувствовали, родственники - расстроились, конечно же. Положительную роль сыграло то, что информации было маловато, в смысле - родня на тот момент войной не интересовалась.

- Какие категории людей есть среди воюющих - по типу попадания на войну? То есть, я вот так понимаю - есть кадровые военные, есть мобилизованные, есть (были?) частники - "Вагнер", есть некий "Шторм-Z" - это то ли отдельно то ли нет.

- У нас есть практически, все категории- мобилизованные, добровольцы - контрактники, возвращённые в часть, энтузиасты с горящими глазами, формальных категорий - две: мобики и контрабасы. А, нет, три - есть ещё мобилизованные, впоследствии заключившие контракт. Из социального состава - Божечкимои, есть такое, что и не расскажешь в тёмном углу. Но война всех ровняет. Меньше всего - кадровых военных. Их - мизер, но это нехарактерная картина, у нас так сейчас сложилась ситуация.

- Как все эти категории друг с другом соотносятся, взаимодействуют, какое отношение друг к другу?

- Война ровняет всех в ноль, совершенно неважно, кто ты, сколько у тебя регалий, звёзд , какой у тебя громкий голос или крутые знакомые, откуда ты родом или сколько у тебя дома было бабла.
Окопы нивелируют всех без исключения и задают свои критерии - "надёжный мужик", "ленивый шланг", "пятисотый", "молчаливый работяга", "лидер, за которым пойдут", "может встать из окопа в полный рост и повести за собой батальон" и так далее. Это никак не зависит от прошлых заслуг или званий. Например, у меня есть знакомый фельдшер, он активно ненавидит армию и военных, но уже два десятка десятка раненых на себе вынес. Оттуда, из под огня, самого настоящего. Есть товарищ, отсидевший по тяжким статьям более трёх десятков лет. Это правда, я не шучу. Служит, нормальный боец, пришел сам, заключил контракт.

- Какие перспективы по демобилизации - об этом тебе что-то как-то говорили?

- Демобилизации, скорее всего, как таковой не будет до окончания СВО, по крайней мере - активных действий. Поначалу, все ждали, ходили слухи, называли сроки, инсайдеры сочиняли всякую дичь. Но, по факту, спецам понятно, что одномоментно убрать из армии две сотни пехотинцев, танкистов, артиллеристов никто не даст. Фронт большой, задач много, пехоты мало.

- Можно ли использовать мобильники на передовой - что с этим формально и фактически? Вообще, как со связью, с источниками информации не по войне - грубо говоря, может ли боец в ВК ленту посмотреть, мессенджером пользоваться? Для связи с семьёй, например.

- Со связью всё сложно. Военные проблемы со связью описывать не буду, чтобы не давать пищу к размышлению недругов, проблема в тут системная - полнейшее и глубочайшее отставание государственных структур от реалий двадцать первого века. Причин тут много и не только глупые дураки в них виноваты, так сложились обстоятельства в стране и в армии. Хотя, и дурости и корысти отдельных личностей присутствовало немало. Мобильники, конечно же, есть. Объективно они нужны и без них - никуда. То есть, не просто - позванивать-поглядывать. Это сейчас важный элемент боевого управления. Звучит, правда? Это в ответ на прошлый вопрос. Ну, то есть, на той стороне - это организовано гораздо лучше, у них Старлинк и прочие технические возможности. У нас - приказывают отключить все приложения, кроме телеграма, ну и вот, выкручиваемся, кто как сможет. В законах там, кстати - каша-кашная.

- Как по твоему ощущению дела с мотивацией у бойцов - да и у тебя самого? С ответом на вопрос "зачем воюем?" Всё же на мой взгляд основание для войны у нашей стороны относительно сложновыстроенное. Насколько и в каком виде оно доходит до бойца, который сражается непосредственно, сам?

- Сложный вопрос. У мобилизованных была масса народа с отрицательной мотивацией к службе, ну, то есть - если бы разрешили - бросил бы всё и тут же убежал бы домой. Таких было , да и есть - немало. Тех, кто пришёл "за Родину" - тоже немало, особенно, в последнее время. После резонансных событий (теракты, обстрелы мирняка) ярость благородная вскипает как волна, есть такое. Но, в целом - отношение, как к тяжёлой, грязной, но, необходимой работе - неохота, но - делаем. Мама-Родина попросила же...

- Насколько велика вероятность погибнуть?Ну, то есть. Вот, положим сейчас некий мужчина думает о том, не пойти ли на СВО, не подписать ли контракт. И прикидывает, конечно, в том числе и это насколько вероятно, что убьют. Если он контракт подпишет - то куда он скорее всего попадёт и насколько вероятно, что погибнет? Конечно, я имею в виду грубую оценку - но хоть так. Считаем, что мужчина этот ничего особо не умеет, в армии не служил, работал менеджером, лет ему - 35, физически - ну, тоже средний, не качок, но и не дрищ.

- Вероятность очень велика, для любых категорий на нашем уровне. Гибнут все и всякие - и хорошие, и плохие, и смелые, и не очень. И амбалы и дрищи, и опытные и новички. И солдаты и генералы. Погибнуть можно и в тылу, в Луганске, Донецке, например. И на передке. Конечно же, в штурмовых подразделениях потери больше, чем, например, в комендантской службе, но шансы есть у каждого. Есть такие"законы Мёрфи для войны", вроде - байка, однако, неверующих
в окопах - очень мало. Так вот, один из законов гласит - "Война не любит добровольцев". По моим наблюдениям - достаточно, верный тезис.

- Как выглядят боевые действия непосредственно на земле? Ну, то есть, можешь привести пример конкретных боевых заданий, связанных с прямым столкновением с противником? Например, что делал именно ты? Если и насколько можно об этом рассказывать, конечно.

- Пример конкретный выглядит так: весна, местоположение - Центральное направление, небольшой населённый пункт, в километре от него - дачные участки. Вокруг - поля, обрамлённые лесополосами. Задача - сам населённый пункт занят нашими войсками, противник выбит, отошёл в лесополосы, дачи тоже остались под ним. Необходимо совместно со штурмовыми подразделениями зайти на эти дачи, выбить оттуда остатки противника, закрепиться, нарыть окопов, замаскироваться, организовать оборону и отразить возможные контратаки. Вроде бы - просто...Но небо полностью контролируется противником, их дроны-разведчики,
камикадзе висят и днём и ночью, при малейшем движении или обнаружении любой цели (пехотинец, транспорт) слетаются и атакуют по несколько штук на цель. Одновременно по цели начинает работать вражеская артиллерия, обстреливают кассетными боеприпасами, начинает работать миномёт, системы залпового огня. Укрыться или спрятаться крайне сложно. Но задача стоит и её надо выполнять. Короткими перебежками, что называется - "на железных яйцах" начинаем движение на больших интервалах в сторону дач, время выбираем - раннее утро, когда уже не летает "баба-яга", ночной дрон больших размеров.
Тактика движения - "мышь ночью на кухне" - от укрытия к укрытию. Если местность открытая - зажмуриваешься, молишься и пытаешься быстро преодолеть её. Это лотерея, везёт не всем и не всегда.
Вокруг лежат тела тех, кому не повезло, это дополнительно капает на сознание. Те, кто смог проскочить "открытку" или "расчёску" - быстро ищут любое укрытие - землянку, развалины, завалы деревьев.
Противник постоянно ведёт профилактический обстрел из миномёта, иногда начинает работать танк, в небе постоянно жужжат дроны. Расползлись по дачам, сразу же начинаем зарываться, потому что, времени у нас до вечера - в темноте летают дроны с тепловизорами, там спрятаться куда сложнее, а если заметят тебя - сто процентов, ты - "двухсотый". Одновременно, штурмовики идут зачищать дачи, натыкаются на пулемётчиков противника, просят поддержки. Отправляю к ним на помощь своих пулемётчиков, снайпера и гранатомётчика, пытаюсь связаться с командованием, чтобы запросить огонь артиллерии.
Связи нет, поэтому работаем сами. Путём неимоверных усилий к вечеру удаётся зарыться, примерно, взводу, но командование требует, чтобы оборона была плотнее, пытается направить ещё больше народу на позицию. Никакие доводы, что укрываться негде, что до темноты не успеем, не действуют. Тут, к счастью, заканчиваются аккумуляторы у радиостанций и мы остаёмся без связи. Это и хорошо (начальство не достаёт) и плохо - если что серьёзное случись, тебе никто не поможет.С командиром штурмовиков нахожу замаскированный блиндажик, где жили "птичники" противника. Блиндажик на четверых, но в нём стоит хондовский генератор, терминал старлинка, автономный отопитель, бесперебойник на 500 тысяч милиампер. Занимаем блиндажик, всего в него набивается полтора десятка человек. Это и штаб и командный пункт и узел связи и пункт сбора раненых, одновременно. Штурмовики планируют активные наступательные действия, мы должны идти строго за ними, чтобы их не отсекли и не окружили. Самая большая проблема - это дроны. Они висят и контролируют малейшее движение. Ночью над блиндажиком зависает "баба-яга", в полной тишине слышно жуткое жужжание винтов. Народ в блиндажике молится вслух, молитва, видимо , доходит по назначению и дрон уходит. Если бы оператор имел малейшее подозрение, то сбросил бы на блиндаж противотанковую мину, семь килограмм взрывчатки, шансов спастись - ноль. Утром штурма идут вперёд, мы ползаем от развалины к развалине, занимая их позиции, активно поддерживая штурмов огнём. Это продолжается до темноты, после чего вся активность замирает. Только периодические разрывы снарядов и мин, да непрерывное жужжание дронов. Ночью на штурмов "баба-яга" сбрасывает заряд, троих завалило плитой, откопать невозможно.
Постоянная нехватка еды и воды, рацион очень скудный, ведь, чтобы принести нам сюда еду и воду, надо пройти много километров пешком, неся груз на себе, под теми же, обстрелами, кассетами и дронами. Хотя, на базе есть и сухпайки и вода, проблема с доставкой. Это вопрос в армии отработан очень слабо. Выкручиваемся, как можем - трофейная еда (сублиматы), консервация из разбитых подвалов домов - солёные огурцы, салаты, компоты. Штурмовые действия продолжаются несколько дней, парни выбивают, точнее - выковыривают из развалин пулемётчиков и снайпера противника, передают позиции нам и уходят. Мы занимаем оборону, обследуем развалины, в одном из разрушенных домов берём пленного украинца, допрашиваем. Ответы стандартны и полуправдивы - мобилизован, водитель, не стрелял, насильно привезли, командиры-гады, скрылись, родня в России и прочий набор. Мы не разведотдел, допрашивать с пристрастием нет ни времени, ни желания, к тому же, чтобы пленный не помер, его надо кормить и поить, а нам самим не хватает припасов. Пристрелить не можем - он не наёмник, солдат, мобилизован, сопротивления не оказывал. Отправляем пленного в тыл. В течении двух недель -
обстановка без изменений - обстрелы днём и ночью, дроны - камикадзе, кассетные боеприпасы, перевязка раненых, эвакуация в тыл, поднос воды, еды, медикаментов. Как-то в один из дней противник идёт в контратаку, утром, часов в шесть. Отбиваемся без особых проблем - они наступают из лесополосы, перед которой "открытка" метров триста, а мы теперь в укрытиях, под развалинами. Стрелкотня идёт до часов, девяти, с разбегу перескочить "открытку" не получилось, и теперь противнику остаётся только попробовать ползком преодолеть эти метры. Но тут на край лесополосы, где немцы готовятся к атаке, обрушивается артналёт, наши накладывают из "Градов", затем, добивают миномётами. Видимо, это наша "спецура" - разведчики подняли своих "птичек" и засекли скопление противника. По моим прикидам накрыли до взвода пехоты противника. У нас несколько легкораненых, царапины.
Вообще, трупы здесь валяются повсюду, разной степени разложения, наступит жара и запах будет такой, что слёзы из глаз летят. Такая возня продолжается ещё неделю, пока не подходят свежие силы - отдохнувший полк, который с ходу пробивает оборону немцев в лесополосе и катится дальше, до ближайшего опорника. Мы, пробыв на передке, почти месяц, откатываемся к себе, в тыл, чтобы помыться, отъесться, отоспаться и приготовиться к новой задаче.

- У вас есть какая-то прямая связь с противником? Ну, в смысле - связаться по рации и договориться, к примеру, что одна сторона тела погибших заберёт, а другая по ней в это время не стреляет. Так принято или нет?

- Нет, связи нет, несколько раз слышал обрывки переговоров, но на связь с противником у нас как-то выходить не случалось. За это, кстати, могут пришить измену Родине, вполне. Так что - ну их нафиг. Погибших они не забирают и нам не дают, у них такая установка - никаких с нами разговоров и контактов.

- Что с деньгами? Сколько реально платят воюющим?

- С деньгами, кстати, проще всего - платят столько, сколько обещают. Есть отдельные случаи опозданий с выплатами, технические сбои, но это - единицы и редкость. Это правда. Рядовой солдат сейчас получает ежемесячно где-то от 220 тысяч и больше, в зависимости от специальности, звания, выслуги лет.За ранение платят три миллиона, тоже платят, у нас есть люди, получившие выплату дважды. Могут привести мне в ответ факты, что, вот, мол, кто-то где-то что-то не получил, не заплатили. Допускаю, что есть такие факты, в основном, это связано либо, с техническими ошибками, либо с халатностью всевозможных клерков. Повторю - у нас в подразделении с выплатами порядок, сколько обещано, столько получают, это правда. Я получаю больше рядового раза в полтора, но мне доплачивают пенсию. А есть те, кому платит предприятие, где человек работал до мобилизации.

- Как со снабжением? Насколько значима помощь волонтёров - все эти сборы на то и сё?

- Из снабжения нормально только с продуктами, в смысле - с питанием. В остальном - сегодня по новостям передали, что арестован бывший замминистра обороны, главный за материально-техническое снабжение армии, генерал Булгаков. Это, собственно, ответ на вопрос.... Волонтёры нас спасли. В прямом смысле. Они поставляли и поставляют то, что армия и государство нам дать не могут. Или не хотят, хз. Например, электрогенераторы. Без них жизнь была бы в разы хуже, а то и невозможна, как и ведение боевых действий. Инструмент - бензопилы, топоры и всё такое прочее. Автотранспорт легковой. Дроны. Радиостанции. Нательное бельё. Расходники и запчасти. И многое другое - волонтёры и народ вытаскивает на своих не очень широких и богатых плечах ситуацию. Реально - поклон им, без шуток и сарказма, поклон на коленях.

- Как участвуют в войне люди из Донецка и Луганска? На общих основаниях или как-то особо?

- Да, зимой под Первомайским стояли рядом с Первым Славянским корпусом. Да и так приходилось встречаться, в том числе и с распиаренными личностями - та же Ведьма, например. Ничего особого, выдающегося, кроме того, что многие из них воюют с 2014 года. Ну, если так, в целом - более жестокие, менее дисциплинированные, более партизанские, что ли.

- Лично с тобой были ситуации, когда чуть не погиб?

- Были, неоднократно. Мог погибнуть много раз - прилетали снаряды рядом, обстреливал танк в упор, практически, попадал под огонь вертолёта противника,
дроны сбрасывали, два раза - прямо на меня, спасло то, что заряды сработали в ветках дерева.

- А ранен бывал?

- Контужен, средней тяжести. Но это не считается, справку о ранении не выдали. А так - у нас батальон "миллионеров" - ранены почти все, многие - дважды, за каждое ранение платят три миллиона.

- Бывали какие-то особо интересные случаи, о которых можно рассказать?

- Интересного в войне мало. Война - это место где одни люди стараются убить и убивают других людей, разрушают и уничтожают всё вокруг себя, где
жестокость и ненависть, где валяются мёртвые, где тебя отправляют на смерть, где ты посылаешь людей на смерть, где вся твоя деятельность направлена на то, чтобы убить как можно больше и быстрее солдат противника и не погибнуть самому. Спросите у зайца про интересные случаи на
охоте - это, примерно, так звучит. Кто рассказывает всякие байки-сказки-прибаутки , тому, видимо, повезло с войной. Это, вот, как у Кондратьева - "там все поля в наших"... Перечитай. Ничего такого интересного на войне нет. В смысле - рассказов в стиле Василий Тёркин. По крайней мере - у меня.

- Как относительно друг друга воет наша сторона и противник? Какие-то особенности, какая-то разница?

- Противник, тот с которым сталкивались - воюет жестоко, умело, в обороне стоит до последнего, цепляется зубами за каждый метр своей территории. Очень хорошо применяет вооружение, современные средства войны, работает на износ в обороне. В контратаки ходит вяло, не прёт, как немцы под Москвой, но это касается мест, где я был. Боится наших пулемётов, не любит ближний контактный бой, несмотря на неплохую подготовку. Перестал при отступлении оставлять оружие и боеприпасы, раньше бросал. Анализ наших действий давать не буду, извини, эта информация не для формата блога. Могу сказать только в общих чертах - опыт пришёл, сейчас, если брать Великую Отечественную, у нас - 1943 год, Курская дуга, примерно.

- Есть ли на той стороне иностранцы в значимом количестве и какие? Это экзотика или массовое явление?

- Лежал в госпитале с кубинцами, например. С настоящими, с острова Куба. Служат у нас в ВС РФ по контракту. Есть те, кто воюет по контракту за российский паспорт, есть иностранцы по национальности, но не в огромных прям, количествах. Это у нас.
У них - традиционно, поляки, видел несколько убитых. Есть немцы, грузины, одного у нас брали в плен. Убитого француза видел. Операторы Хаймарсов, например, наверняка - американцы. Есть колумбийцы. В принципе, встретить можно кого угодно, но иностранцы у них, это как правило, специалисты, которые в виде мяса редко попадают в окопы.

- Тебе самому приходилось иметь дело с взятыми в плен?

- Да, приходилось допрашивать пленных. Ничего особенного, обычные дядьки, если не знать, что они с той стороны, можно вполне принять за какого-нибудь ростовского мужичка. Нацисты, прям, идейные и упоротые в плен не попадались, в основном - мобилизованные, простые солдаты. Тут просто - допрос на телефон, основные вопросы, и в тыл, там с ними общаются более конкретно и профессионально. Был один, которого я хотел бы расстрелять лично...
Пулемётчиком на опорнике был, товарища моего завалил при штурме. Ну, не сложилось, не до него было, а потом его уже в тыл отправили. Значит - не судьба.

- Есть что-то о чём я не спросил. но ты сам хотел бы рассказать?

- Да много чего, например - про отношение местных к нам, как ни удивительно, но есть гражданские, которые живут прямо вот, на линии боевого соприкосновения!
Видел таких, кормил сам лично, выводил из под огня в тыл.
Много о чём можно рассказывать, но это лучше, предоставить читателям - то, что им интересно будет услышать.

- Что на твой взгляд значимо изменилось в войне с того момента, как ты на неё попал и до данного?

- Стало больше организованности, жёстче порядки, всех приводят к единому знаменателю - добровольцев, ополченцев, Ахмад, Вагнер и прочие - всех в армию. Это очень сильно помогло, хаоса и демократии стало существенно, меньше. Изменилась тактика ведения боевых действий, опыт нарабатывается по новой, так как, прошлые войны и конфликты в плане военного опыта сыграли, скорее, отрицательную роль.
Оснащение и снаряжение претерпевают серьёзные трансформации - идёт невидимая, но очень серьёзная битва технологий, конструкторских и инженерных решений, государственных возможностей. Прям, вот, ощущается, проверка на прочность страны, народа, промышленности. В то же время накапливается усталость тех, кто бессменно находится на войне, это, на мой взгляд - самый большой недостаток управленческих решений, отсутствие конкретных сроков службы или нахождения в зоне боевых действий.

- Что на твой взгляд с мотивацией у противника?

- У противника (на мой субъективный взгляд) с мотивацией всё очень неплохо. Все рассказы о промытых мозгах бандеровцев/НАТОвцев/пиндосов и прочие идеологические фразеологизмы - ерунда. Схватились в серьёзном замесе два мира, две системы, как говорили в советском прошлом. У украинцев есть беспроигрышный козырь в мотивации - "на Родину напал враг, весь мир поэтому с нами". И, знаете - это у них работает. Другое дело, что воевать у них хотят очень не все, ну, так и у нас, даже в Отечественную, было немало нежелающих. А так - мотивация у них идеальная, а, вот, с исполнением - всё плохо, профессиональных идеологов на той стороне не просматривается. Даже какого-нибудь захудалого Мовлади Удугова, который в Первую чеченскую вынес все наши СМИ в одну калитку, у них не имеется.

- Как лично ты относишься к деятельности, текстам и самоубийству Мурза - ты вообще знаешь, кто это такой?

- Мурза я читал, кто такой - в целом, знаю, даже у Шурыгина писал ему, что он паникёр и алармист. Потом, повнимательнее присмотревшись к личности того самого Мурза (до его военно-снабженческой деятельности), попытки общения прекратил. Не хочу пинать или даже, критиковать ушедшего - он ушёл и ответить мне не может, нехорошо получится. Но - он мужчина, принял решение и выполнил его. Что ж, Бог ему теперь судья. Деятельность его - она, на мой взгляд, была не очень полезна, точнее - локально, он , может, кому и помог, что-то там, привёз-подарил, но это - длинный и отдельный разговор - товарно-денежные потоки, завязанные на постороннего человека, без всякого контроля и отчёта... Деньги и не таким людям головы сносили, он не первый. "Сатана там правит бал.." (ц).

- По твоим личным прогнозам, ощущениям - чем и когда война кончится? Хотя бы примерно. _Разумеется_ - речь идёт строго о твоём личном мнении, не претендующем ни на точное знание - ясно, что в будущем ты не был. Но всё же. Как это видится из твоих глаз, глаз непосредственного участника.

- Года два, не меньше. Почему? Вот, по личным ощущениям.

- Что с религией на фронте? Говорят же, что в окопах атеистов нет - насколько это так на твой взгляд? Насколько заметна деятельность каких-либо религиозных организаций?

- Есть военные священники , прям, приезжают на позиции, стоят на военных должностях, это теперь реалии российской армии. Мулла был, православный, ещё какой-то. Есть икона, которую подарил Путин военнослужащим округа, я возле полевого храма, где она хранится, даже фотографировался. В целом - да, народ крестится активно, в Бога верует, иконы - везде имеются. Никаких межрелигиозных тёрок, противоречий , конфликтов я здесь не наблюдал, окопы уравнивают всех. Хочешь - крестись, хочешь - намаз делай, хочнешь - в бубен стучи или верь хоть как и во что. Абсолютная толерантность и отсутствие противоречий. Не то, чтобы сто процентов, но , вот, когда над нами Баба-яга ночью с миной над блиндажом висела - молились все, в голос, и крестились тоже все. И верующие, и атеисты. Или, вот, например - надо было раненого тяжелого вытаскивать, семьсот метров открытого пространства, дроны немецкие висят, кассеты периодически, разрываются, миномёт работает по нам. Пришли ребята, пятеро, эвакуационная команда. Как, мол, говорю, будете тащить, время - светлый день, из блиндажа нос
не высунешь, засекут сразу же, задвухсотят и и вас, и раненого? Старший говорит - А вот как. Становятся на колени (я не шучу и не придумываю!), крестятся, трижды говорят - "Господи, спаси и помилуй!", берут носилки и выходят. Идут - как в фильме ужасов каком-то, прямо по дороге. Только один, самый молодой из них кричит от страха, в голосину. Мы, те кто остались в блиндаже, честно думали, что, всё, капец пацанам. Не пройти им открытку. Но - нет, через два часа вышли на связь - раненый в госпитале, на столе, все живы. После таких случаев вопросы веры из дискуссионных резко перетекают в область догматических.
Не хочешь - не верь, но пацаны, вот, прошли..."

И вот ещё что. Как обычно в таких случаях мне и самому-то кажется, что спросил я не то, не так и не о том.
(Почти всегда так после интервью. У меня по крайней мере.)

Так вот если кто-то хочет задать свой вопрос - задавайте в комментах. Я согласовал это с автором ответов - он согласен.
Разумеется, это не значит, что он непременно ответит всем и каждому, таких обязательств он, _разумеется_, на себя не брал. Но но на показавшиеся интересными вопросы ответить может.
Так что спрашивайте.

Сохранено