Интервью: Насколько уместна критика «новой этики» в современной России?
mnemtsev — 25.12.2022 Насколько уместна критика «новой этики» в современной России?Интервью со мной об этом сделала Татьяна Левина (troposfera), опубликовано на сайте журнала "Историческая экспертиза".
"Татьяна Левина: C моей точки зрения, «новая этика» - это термин, который придуман российскими консерваторами, чтобы осуждать новые общественные течения. Поэтому феминизм для меня как феминистки — это не “новая этика”. Ещё пример: woke culture — термин, появившийся в среде афроамериканцев, но консерваторы придали ему пейоративное значение. А как считаешь ты – в чем новизна «новой этики»?
Михаил Немцев: Вероятно, в том, что в качестве «новой» воспринимается общественная ситуация, возникшая благодаря совмещению двух событий. Одно из них произошло в публичной сфере: сдвинулась массово приемлемая норма терпимости. Можно назвать это событие «дискурсивным». Другое событие произошло в сфере общественных инфраструктур – возник мир децентрализованных глобальных медиа, где очень быстро возникают информационные волны и контролировать их распространение невозможно. Зато они создают удобную основу для спонтанной со-организации массы активистов.
Под «приемлемой нормой терпимости» я имею в виду «серую зону» поведения социально не одобряемого, но всё же возможного – при определённых обстоятельствах (и поэтому «толерируемого», по выражению философа Артемия Магуна[1]). Принципиально важно, кто и каким образом обпределяет эти обстоятельства, а с ними границы приемлемого. Поскольку прописать точные правила поведения на все возможные случаи невозможно, межличностная коммуникация всегда предполагает зависимость от контекста, и соответствующую способности людей менять своё поведение в зависимости от конкретных обстоятельств. Так возникает «серая зона», в которой одно и то же высказывание или действие могут быть по-разному истолкованы, то есть наделены разным социальным смыслом. Один и тот же жест может оказаться жестом дружеской поддержки, либо попыткой домогательства, либо утверждением покровительства и так далее. Одна и та же шутка – проявлением свободомыслия или же аморальности.
Исторически те, у кого есть власть, на кого работает структурное неравенство, может пользоваться этой «серой зоной» недоопределённости, чтобы навязывать свои правила поведения в этой «серой зоне». Это относится не только к часто обсуждаемым домогательствам (харассменту). Но ещё и, например, к столь характерному для российской организационной культуры «начальственному юмору».
В последние годы наконец и в России началось публичное обсуждение того факта, что существованием этой коммуникативной «серой зоны» даёт преимущества тем, у кого есть формальная и неформальная власть. И что злоупотребление этой властью должно быть как-то выявлено, пресечено, и «хватит это терпеть!». Началось это с обсуждения сексуальных злоупотреблений властью, но понятно, что только к ним проблема границы «толерируемого» не сводится. Поскольку такие публичные дискуссии инициированы теми, в отношении кого этой властью злоупотребляли и злоупотребляют, эти дискуссии вполне ожидаемо вызывают беспокойство у тех, кого устраивает status quo. Они указывают на опасность увлечения морализмом и разоблачениями. Говорят, не надо сдвигать границу того, что можно и что нельзя – ведь это сулит свои опасности. В частности, переопределение границ частного и публичного, где сформируются новые «серые зоны» недоопределённости, и так далее. В этих предупреждениях есть свой резон, кстати, я бы от них так просто не отмахивался бы.
При этом и «новая этика», и предшествовавшее ей движение #metoo, а также BLM используют возможности новой медиасреды. Это исторически уникальная, новая универсальная инфраструктура для всех таких движений, какими мы их знаем. Без неё они, если бы и возникли, были бы какими-то иными. Эта новизна и состоит в сочетании появления исторически новой инфраструктуры с ещё одной новой (хотя исторически как раз не уникальной) волной кампаний, направленных на переопределение границ приемлемого («толерируемого»)."
Рисунок Amorim взят отсюда