Интервью для белорусского журнала Большой (кто? что? хз)

adolfych — 31.08.2011 В ответе за Литературу

Украинский русскоязычный писатель Владимир Нестеренко, в сети и за ее пределами известен под псевдонимом «Адольфыч». В его биографии есть и страницы криминальной деятельности, в результате которой появились на свет такие произведения литературы как «Огненное погребение», «Чужая». Экранизация «Чужой» принесла писателю дополнительную известность.
В интервью нашему журналу Адольфыч рассказал о современном кризисе контркультуры, своем первом знакомстве со спецслужбами и поделился своими впечатлениями о Беларуси.

Из уст интеллигенции часто можно услышать тезис о том, что писатель должен писать на своем «родном языке». Вы же являйтесь киевлянином, но ваши произведения написаны на русском языке. Были ли у вас попытки писать на украинском?

Именно потому, что я киевлянин, то родным языком для меня является русский. Киев - самый западный город в Украине, где говорят по-русски, в Житомире (120 км западнее) уже говорят українською. Причем, русский язык в Киеве преобладал всегда. Речь старокиевская она же новомосковская, ещё при Петре так называлось. На украинском написал несколько статей и что-то ещё, малой формы - в принципе, если озаботится, то перейти на украинский не проблема - языковую проблему раздувают политики и олигофрены, которые и одного языка не знают.

А как относитесь к западноукраинскому национализму?

Как к региональным особенностям присоединенной после войны территории. В Киеве никаких бандеровцев не было, были мельниковцы, например - украинский поэт Ольжич, который вместе с «Буковинским куренем» (что бы это не означало) пришел с немцами в 41-м и организовал украинскую вспомогательную полицию, пока его немцы не расстреляли.

Сегодня очевидно, что Российская Федерация пытается вернуть Украину в сферу своих интересов, однако представителями украинской политической элиты был взят курс на сближение с ЕС. Для вас важна система в которой вы творите?

Для меня важна система, при которой художник отвечает за свое творчество перед Литературой, Историей и т. д. А не перед тройкой, трибуналом, особым совещанием, народным судом или советом ветеранов правоохранительных органов. Что до ЕС — не возьмут нас в ЕС, вас скорее возьмут, как только вы Бацьку на пенсию отправите. Украина поражена коррупцией, и эта болезнь тяжелее, чем диктатура — потому что репрессировать придется больше народу, точнее — почти весь народ, а это сложнее, чем расстрелять сотню сволочей во время революции, перехода от диктатуры к демократии, через стадию анархии и военного коммунизма.

Литература для вас это профессия или хобби?

Сложно сказать, хобби это или профессия, поскольку я, конечно, зарабатываю в основном литературой. Так что, скорее всего - профессия. А насчет хобби...Я бы не сказал, что пишу для развлечения, ибо что-либо хорошо написать — тяжкий труд и постоянные сомнения, вычеркивания, перечеркивания — на хобби не тянет.

Но все же литература для вас это не единый вид деятельности?

Основной. Я достаточно высокооплачиваемый литератор и могу себе позволить что-то писать, а потом отдыхать, получив гонорар. Разумеется, у меня ещё есть кое-какие доходы, но они были и до литературы. Но это вовсе не означает, что я занимаюсь тремя делами сразу, рад бы, но не получается, в первую очередь из за ущерба литературной деятельности, нельзя служить одноременно Господу и Мамоне.

Ещё в период перестройки вы занимались контркультурной деятельностью, издавали неформатные материалы в СССР. Чекисты на это дело внимания не обращали?

Перестройка была таким интересным но очень недолгим временем, когда чекисты опасались, что их самих будут вешать на фонарях и особо не обращали на нас внимания. Каждый день были очередные разоблачения Сталина и репрессий. Впервые с КГБ я познакомился в начале 1980-ых, ещё студентом. Какой-то негодяй на меня донес, вероятно, из ревности, и сказал, что якобы у меня есть оружие. Меня вызвали в первый отдел и попугали. Оружия у меня не было, поэтому сделать они ничего не могли. А второй раз со мной беседовали, когда мы уезжали в Англию в 1988 году, но это уже была их агония , так, для «галочки» беседовали, отбывали номер. После этого никто и никогда меня не дергал. Ни с СБУ ни с КГБ по политическим вопросам я больше не контактировал. Другое дело - уголовные дела, но я не думаю, что читателям журнала это будет интересно.

Вы как деятель контркультуры, можете сказать, с чем связан ее упадок на постсоветском пространстве в 21 веке?

Вся та контркультура стала мейнстримом, кончилась. То, что было контркультурой, вроде книги Хантера Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», которая родилась после всплеска, после революции в 1968-ом на Западе, стало сегодня мейнстримом. К нам же эти революционные веяния пришли позже, у нас за это сажали в тюрьму. Под контркультурой той эпохи скрывалась прежде всего пропаганда наркотиков, уход от реальности, эскейпизм и уход от материального, жлобского мира. Но не уход в высший, духовный мир, потому что на тот период для таких маневров у нас не хватало образования и внутреннего развития. Да и сажали за духовный мир тоже, сектантов всех мастей и конфессий.

А вы себя сейчас считаете по-прежнему контркультурным или же вы тоже перешли в мейнстрим?

Сегодня мейнстримом является постоянные убийства на экране, секс с детьми и собаками, наркотики. С 13 лет все трахаются, и все окей. Новая контркультура заключается в модернизации неких фашистских идей, родноверия, ещё какой то хери, даже термин придумали «консервативная революция». Поскольку насаждаемое православие это мертвая идеология средних веков, то в умах несогласных, недовольных преобладает фашизм, атеизм и другие -измы, пройденные уже человееством. К этой конркультуре я не примыкаю, потому что это ограничение свободы. А мы за это не боролись. Разумеется, я говорю о постсоветском пространстве. Запад нас опередил и не нам его судить. Можно только изучать и пытаться осмыслить.Я скорее не контркультурный писатель, а просто русский писатель, проживающий в Украине, самый яркий представитель этого класса писателей — Николай Гоголь, помельче — Михаил Булгаков. Мне все эти культуры-контркультуры уже сидят немного выше кадыка, и делю я творческих людей не по этим признакам, а совсем по другим , а именно — херню он производит или не-херню.

Что касается экранизации «Чужой», что вы почувствовали, когда увидели фильм впервые?

Что можно было сделать и получше. Но художник должен быть всегда недовольным, иначе это маляр, а не художник.

Если бы вам довелось стать режиссером, то книгу какого писателя вы бы воплотили на экране и почему?

Воплотил бы «Огненное погребение» Владимира Нестеренко. На мой взгляд, неплохая книга о старости, о смирении и вообще, о людях 40+.

А каковы, в общем, ваши музыкальные и кинематографические предпочтения?

Я, как и все прогрессивное человечество — против х*йни в литературе, музыке, кинематографе и жизни. Поименно перечислить не могу, поскольку не запоминаю уже никаких фамилий — слишком много сейчас развелось творцов культуры, у Геббельса пистолетов, а точнее — рук не хватит хвататься за пистолет.

Ваша жизнь полна событиями. Что вы ещё не совершили из запланированного на будущее?

Я ничего не планирую на будущее, поскольку имел достаточно примеров перед глазами, как человек планировал жениться, например, а ему оторвало в автокатастрофе член и мошонку. Так что делаю, что получается и тем доволен.

Без чего сегодня невозможно обойтись современному писателю?

Без тишины и покоя в первую очередь, ну и без минимального дохода, хотя бы на сигареты, чтоб не марать рук работой. Хотя это спорный вопрос, может я слишком разбалован, Сервантес вообще в рабстве был, и ничего, поярче меня писатель. Вы, наверное, ждали от меня ответа — без компьютера и интернета, но я так не считаю.

Как вы относитесь к недавнему аресту Юлии Тимошенко?

Ну арестовали, потом выпустят. Или не выпустят. У богатых свои причуды и свои счеты между собой, бедного человека, которого слишком заботят проблемы богатых смело можно назвать идиотом. Ну, разве что он заботится о том, чтобы забрать богатство у богатых и раздать его бедным, тогда он не только идиот, но и народный герой.

Доводилось ли вам бывать в Беларуси и что запомнилось в нашей стране?

Доводилось, но очень давно, в начале 90-х. Ездил знакомого предпринимателя спасать, он в Могилеве запил и попал в плен к каким-то злоумышленникам. Запомнилась внешняя и внутренняя простота, как населения, так и того, что это население делает. А также драники с начинкой, колдуны называются, кажется? У нас подобые делают, но в ресторанах под заказ, и не везде а только в некоторых областях , например в Хмельницкой и Житомирской. А пьют у вас так же как и у нас, умеренно, на мой взгляд, по сравнению с Россией.

Никогда не думали съехать в украинский степной хутор и творить там вдали от городской суеты?

А я Вам откуда пишу? Именно с хутора, вернулся вот с ловли бабочек, как Набоков, поставил сачок в угол, и записал интервью. Спасибо за внимание.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив