Интернетшизофрения

nadezdaperemen — 04.06.2012

Cуществует множество фобий и стереотипов, связанных с тем, как пользование интернетом меняет сознание человека. Forbes попросил нейрофизиолога и когнитивного психолога рассказать, что происходит с нами на самом деле. Вокруг того, как интернет меняет человеческий мозг, существует масса фобий и стереотипов - от прогноза всеобщего отупения до эйфории по поводу невероятных способностей, которые пробуждаются от просиживания штанов перед голубым экраном. Между тем часы за компьютером действительно сказываются не только на привычках есть, пить и двигаться, но и на том, как мы думаем, переживаем и запоминаем. Новые привычки - скакать по ссылкам, добавлять в избранное - накладывают свой отпечаток на мышление...

Forbes попросил у специалистов, имеющих разные точки зрения на воздействие интернета, Арсения Хахалина (нейрофизиолог, кандидат биологических наук, University Brown, США) и Марию Фаликман (когнитивный психолог, кандидат психологических наук, МГУ) обсудить изменения, которые на самом деле происходят в умственной деятельности человека благодаря вебу.

Смысловой салат

Арсений Хахалин
Интернет делает информацию доступной, и мы потребляем ее на бегу и впопыхах. Мы читаем на ходу, за обедом и вместо работы. Мы пользуемся интернетом урывками, отчего материалы в интернете становятся все короче, вовлекая нас в замкнутый круг. Мысль, выраженная более чем в пяти строках, кажется нам непривычно длинной. Мы разучаемся концентрироваться, нам все сложнее прочесть книгу, поскольку ей приходится конкурировать с обрывками новостей, текстов, картинок, видео, которые интернет оставил в вашем мозгу.

Мария Фаликман
Дело не в доступности информации (100 лет назад люди так же проглядывали за завтраком газету и читали в трамвае по пути на работу), а именно в самом «кусочном» способе обращения с нею. То, что мы пользуемся интернетом урывками, - свойство отнюдь не интернета, а информационной перегрузки современного человека и общества вообще. Каналов информации стало слишком много, сама информация тоже в избытке, поэтому охватить эту информацию возможно только в предельно сжатой форме, углубляясь лишь в самых необходимых случаях.

«Цезарь» в твиттере

Арсений Хахалин
Самое неприятное не в том, что мы читаем, а в том, когда мы это делаем. Поскольку новость в твиттере или статус на фейсбуке можно прочесть за несколько секунд, мы занимаемся этим не в специально отведенное время, а параллельно с другими делами. Это называется multitasking. Проблема в том, что наш мозг не приспособлен для мультитаскинга и попытки одновременно работать и общаться с друзьями в сети обречены на провал. Пытаясь делать несколько вещей одновременно, мы делаем каждую из них хуже и медленнее, чем могли бы.

Мария Фаликман
Речь, по сути, идет о переключении внимания между разными задачами, что само по себе требует времени - поэтому-то все и получается дольше, чем каждая из задач по отдельности. Мы обычно отвлекаемся от одной задачи и переключаемся на другую, а потом пытаемся переключиться обратно, что требует а) времени на переключение и б) времени на возобновление контекста (в этом случае получается медленнее); либо удержания в рабочей памяти той информации, которая требуется для решения второй задачи (в этом случае получается хуже: ресурс ограничен). Но и это не специфично. То же самое происходило, когда человек работал и параллельно болтал по телефону. Типичная современная ситуация: разговор по сотовому телефону при управлении автомобилем. Никакого интернета, а результат тот же самый.

Информация как наркотик

Арсений Хахалин
Интернет дает большую возможность выбора, чем книги или телевидение. Нам легче найти развлечение по душе, к тому же развлечение это, скорее всего, окажется расфасовано мелкими порциями, каждую из которых можно потребить мимоходом, параллельно с другими делами. Это похоже на то, как любитель поесть отрезает от торта маленькие кусочки, чтобы не бередить свою совесть, пока наконец весь торт не исчезнет. Отчасти поэтому у некоторых людей возникает непреодолимое пристрастие к интернету.

Мария Фаликман
Здесь корректнее говорить не об «информации», а о «медийном потоке». Сама по себе доступность разнообразного медийного потока - видео, музыка, игры, общение, книги, новости, фотографии и другое - приводит примерно к тому же эффекту, что и наличие множества программ в телевизоре. Человек часами переключает каналы, потому что при каждом переключении обнаруживает что-то новое, что на некоторое время его занимает. В интернете разве что разнообразие и вероятность нахождения того, что совпадает с интересами данного конкретного пользователя, намного выше.

Аутичное общение

Арсений Хахалин
По мере того как интернет все сильнее протекает в нашу жизнь, мы общаемся все больше. Интернет дал возможность общения инвалидам, вынужденно запертым в своих домах; аутистам, предпочитающим текст живому разговору; одиночкам, уехавшим в далекие страны. Общаться в интернете легче и проще: необязательно отвечать сразу (впрочем, можно и вовсе не отвечать); легче спрятать эмоции; легче избежать неудобных ситуаций. Виртуальное общение накладывает все больший отпечаток на нашу жизнь «офлайн».

Мария Фаликман
Главный из вопросов по поводу сетевого «аутизма» - насколько виртуальное общение может заменить собой реальное? В нем со всей очевидностью меньше ответственности. «Можно не отвечать» - впрочем, на письмо по обычной почте тоже можно не отвечать, оно также «может не дойти». «Легче избежать неудобных ситуаций» - вопрос спорный, это легче избежать их последствий, просто «уйдя» из такой ситуации, и так далее.

Прозрачные стены

Арсений Хахалин
Интернет изменяет отношение к тайне личной жизни: информацию о нас становится все легче найти онлайн. Нас легче шантажировать (например, после необдуманной записи в Facebook), очернить (путем распространения лживой информации), к нам легче войти в доверие (имитируя друга). Интернет делает людей уязвимыми - и чем важнее для каждого из нас онлайн-общение, тем больнее нам будет, если в этой части жизни что-то пойдет не так.

Мария Фаликман
Дело в неконтролируемости публикации и поиска информации, в отсутствии каких-либо фильтров. Поэтому вопрос интернет-безопасности и стоит сейчас столь остро - чего в России пока не осознали, а в Америке уже вводят в школьную программу. Важны уникальные условия для проявления одного из признаков, отличающих человека от высших приматов, а именно способности делиться информацией по собственной инициативе. Опять же, это было всегда: старушка на лавочке, готовая дать совет любому, даже когда не просят, - типаж более чем известный. Но глобальное пространство, в котором мы добровольно делаем доступной ту информацию, которую считаем важной, появилось впервые (явный пример - «Википедия»). Что пока умеют далеко не все - это быстро различать полезный и избыточный контент. Не исключено, что этому можно учить.

Запасная память

Арсений Хахалин
Google и «Википедия» делают возможности познания мира почти неограниченными, но в то же время осознание того, что информация всегда доступна онлайн, влияет на то, как мы учимся и как запоминаем. Как устный счет потерял актуальность с изобретением калькулятора, так теперь на наших глазах становится все менее актуальным знание фактов. Зачем запоминать, если всегда можно найти?

Мария Фаликман
Информация стала доступна большему количеству людей, и теперь им уже не нужно знать, где именно посмотреть, а достаточно знать название одной или нескольких поисковых систем. А смотреть в них все равно полезет только тот, кому интересно (и кто, возможно, не поленился бы 50 лет назад снять с полки энциклопедию). Зато в силу большей доступности и меньшей затратности с точки зрения усилий таких людей становится больше. И это замечательно. Хотя говорить о стирании грани между «Могу найти» и «Хочу найти» пока не приходится. С другой стороны, для тех, кто относится к категории «Хочу найти», стало естественно мыслить на языке запроса к поисковой системе. То есть на языке набора ключевых слов, что, несомненно, может быть отнесено к категории «вмятин» от интернета.

Домашний психотерапевт

Арсений Хахалин
Еще важнее общения в интернете - иллюзия общения. Обновление статуса в фейсбуке или отправка твита дают нам иллюзию слушателя, ощущение того, что мы кому-то интересны. Отыскать друга детства радостно и любопытно, однако настоящая сила социальных сайтов в том, что они дают человеку иллюзию связанности с другими людьми. В большинстве случаев, впрочем, это хороший, положительный эффект: длинное резюме в Linkedin ничем нам не вредит и при этом повышает самомнение.

Мария Фаликман
«Психотерапия» работает, когда человек получает реальный отклик на свою проблему и решает ее (хотя это вполне может быть отклик от робота), а не когда просто публикует некоторую информацию, которую, как он предполагает, прочтут другие. Речь именно об особой форме удовлетворения потребностей, чего психотерапевт за своего клиента по определению не делает. В принципе иллюзорное удовлетворение потребностей довольно типично для определенных психических расстройств, для алкоголизма и наркомании - которые, кстати, терминологически роднятся с интернет-аддикцией, поскольку представляют собой формы психологической зависимости. В истории с интернетом нов лишь охват аудитории и кажущаяся безопасность, кажущаяся невозможность аддикции.

источник forbes

Кто-нибудь узнал себя, по этой статье или вы не согласны с таким анализом?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив