Родированное серебро: защитное покрытие с премиальным блеском 
3 апреля на прудах до того как. 
Тимково - 2025 
Ежедневный дайджест марафона #веснедорогу — 18 апреля 
Война на Украине (08.04.25): наступление ВС РФ на Сумщине и не только... 
Знаменитости на ретрофото 
Про проблемы многожёнства в Ферганской долине Узбекистана 
Охренеть... 
Взрыв и пожар в иранском торговом порту "Шахид Раджаи" около Бендер-Аббаса
19.09.2024 —
Верхний пост
Иноходец. Пролог к роману
arthoron — 27.09.2024
Если вам интересно, что я сейчас пишу художественного, то
вот пролог к роману, можно почитать. Я этот пролог уже читал в DRC,
а сейчас не спеша пишу сам роман, когда время позволяет.Да, это непохоже на мою прежнюю прозу.
Пролог
…когда пороховой дым развеялся, перед глазами вновь возник черный барон, белая скатерть, две зеленых шлюхи, сочный луг с кровавыми телами. На столике поблескивала розовая рыба и пурпурное вино. За спинами веселого барона и веселых девок, на холме, воздвиглась серая деревня, а над ней – шафранный замок. Нет, не угрюмый, продуваемый ветрами, многозубчатый страж-замок, родом из Темновековья. То был дом дворян Княжеского века, с вычурными флюгерками, округлыми башенками. Жить в таком замке – это относительный комфорт и защита от разбойников. Относительная защита…
Над разграбляемыми башнями туманилась гора. Над дальними горами искрилась лазурь Андалузского неба. Смеялось солнце, и смеялся сам барон-разбойник. Неподалеку заливалась четверка убийц с аркебузами и верховой сержант, похожий на собственного жеребца. За кадром, на почтительном от вожака-барона расстоянии, гоготала и вся остальная рейтарская братия.
Только зеленые девицы за столом улыбались сквозь ужас, одними губами.
– Четвертого, – хлопнул в ладоши молодой барон и еще раз облапал красавицу-шлюшку, а потом поцеловал взасос другую шлюшку.
– Смелее, доньи, – сказал он вполголоса. – Распутнее… Четыре года ждал этого пира…
Теперь солдаты подтащили красного, свинообразного дона в шелках со скрученными за спиною руками. Взглянув на окровавленные трупы, господин дернулся, испортил воздух… Барон-разбойник покачал головой и почему-то поскучнел.
– Зачем вы моих слуг убили?! – побелел красный и лысый.
– Знаете, зачем.
Голос убийцы был приятным, бархатным. Бархатен был его камзол, глубоки – кружева. Барон напоминал большого, черного, изящного кота, играющего с мышью. И он вновь улыбался, он сверкал от радости!
– Надеюсь, дон Игнасио, вы сдержите себя и больше не произведете непристойных звуков, за столом, в обществе доний. Вы ведь благородный человек, Игнасио? Садитесь. Пожуем, попьем, о выкупе поговорим.
– А мы-то было исповедались… – повеселел толстяк, словно разбойник, услыхавший о своем помиловании.
И мелкими шажками подошел к столу, подсел напротив черного барона и зеленых шлюшек (руки у свинопотама оставались за спиной). Теперь был виден лишь лысый затылок пленного… Шурша своими кружевами, барон улыбнулся, показав тридцать два белых зуба и один черный:
– Рыжая, обслужи-ка благородного. Пусть выпьет за свое здоровье.
Красавица взмахнула рукавом, плеснула в бокал красного и влила в пасть ограбленному дону… Вдруг одно из тел перед столом издало стон и шелохнулось.
Молодой барон поморщился и оглянулся. Подбежал на цыпочках солдат, в левой руке блеснул кинжал… Плешивый господин даже не дернулся.
– Вам все равно? – удивился барон. – И правильно, пес с ним, с лакеем! Ничего, что тридцать лет служил вам не за страх. Главное, дон Игнасио, когда своя шкура цела. Правильно?
Толстяк молчал и наливался кровью.
– Кушайте, – приказал налетчик. – Не есть за столом неприлично.
Барон был благородный человек и управлялся ловко, тремя пальцами, а дон Игнасио поглощал красные ломти, как свинья, ведь рук ему не развязали.
– Вас не смущает, дон Игнасио, что без мясного? Столько лет я спал и видел, как в тот самый день сверну павлину шею и сожру его тут, с вами за компанию. А не сбылось: Великий пост, грех… Однако к делу! Мне чрезвычайно интересно, во сколько благородный дон себя оценит? Тридцать серебряных? Сто пятьдесят?... Три тысячи?!
– Семь… тысяч! Векселями у севильских коммерсантов. Господи-и-и-н барон!
– Скучно… – пробормотал грабитель, размахнулся и хлопнул в ладоши. – Пятого!
Подвели тощего как кол тридцатилетнего верзилу в порванном дублете. За его черным затылком заблестел рейтарский пистолет.
– Вот он, ваш выкуп, дон Игнасио, – оскалился барон-разбойник на все тридцать три зуба.
Черный и тощий выкрикнул:
– Отец, отец!
– Пощады, господин барон! Мои сыновья не убивали! Они только смотрели!
– Верю. Охотно вам верю, – снова улыбнулся дьявольский барон. – Я даже представляю, как вы обсуждали план убийства, хоть я слушать вас не мог. Когда вы послали на дело троих сыновей, они распушили хвосты и отверчивались: мол, колоть исподтишка неблагородно. А вы их просветили: ничего бесчестного тут нет, всю грязную работу выполнят холуи, а благородным донам пальцем шевельнуть не надо – только приглядеть за лакеями. И если отвечать придется, то ответит за все – мужичье сиволапое! Правильно? Но вот… загвоздка, благороднейшие господа: я не коронный суд и платы вашими иудиными векселями – не возьму. Я беру плату – головами. Отдай своего сына, старый хряк, и, может быть, я пощажу тебя.
Что тут началось! Бедняга сын-жердина бормотал молитвы, а дон Игнасио все повторял: «Рейнар! Рейнар! Рейнар». Барону это надоело, он воскликнул:
– Музыку!
Среброволосый музыкант начал мучать трехструнную скрипку. Когда мелодия оборвалась, рейтар спустил крючок, и грянул выстрел, дон Рейнар с пробитой головою рухнул на траву, старик-отец – пал на колени.
– Поздравляю, дон Игнасио! – улыбнулся кружевной барон, когда пороховой дымок рассеялся. – Вы только что убили собственного сына. Я предложил вам выкуп вашей головы ценой сыновьей жизни. Вы не возразили мне. Таких как вы мне даже убивать противно. Вы кто? Вы – человек?
– Вы изверг! Вы чудовище! Вы – сатана! – завизжал человек-боров с той свободой, которая родится из отчаяния.
– Быть может, – согласился кружевной. – У меня был хороший учитель. Вы помните, как волокли меня, связанного, замордованного, голого, на глазах у блеющих крестьян, смотреть на тело человека, который был для меня как отец? Вы понимаете теперь, каково это – стоять связанным над телом сына? Другие ваши сыновья сейчас будут как я тогда – глядеть на мертвого отца. Сегодня я верну свой долг! А всю эту вонючую деревню… я сожгу ее!
– Жгите ее… Но отпустите нас… Вы связаны! Вы только что мне обещали.
– Ах, да! Я связан словом. Что ж? Придется… пощадить вас! – встал из-за стола барон и мигом очутился рядом с хряком. По тону было непонятно, издевается ли черный человек или действительно намерен сдержать слово.
Молодой вожак-камзольник оказался быстрым, как пантера, и на фоне солдатни едва ль не безоружным: только шпага и кинжал, уже вылетевший из ножен.
– Да не пугайтесь! Я не горло вам перерезать пришел, – сказал барон, играя медиоланской сталью, и, наконец, поднес кинжал к двум связанным рукам… – Но что это меня сдерживает?.. Один приятель – ах, как жаль, его уже нет с нами – называл себя «повешенным на запятой». Благородный дон обязан проявлять внимательность к словам. Может быть! Это волшебное слово «может быть». Я говорил: «отдайте сына, и я, может быть, вас пощажу». Но я не обещал вас пощадить.
Играя кружевами, бархатный убийца вновь уселся, ласково куснул за ухо шлюшку, а потом поднял бокал и, улыбаясь во все зубы (тридцать два ярко-белых и один черный, как гагат), подвел черту:
– Вы, словно Авраам, отдали сына на заклание… да только не Всевышнему. Увы, ваша жертва напрасна! Испейте чашу дотла и умрите. Ах, как же я счастлив… Музыку!!!
Снова поднял смычок беловолосый музыкант. Пока играла музыка, горячие, миндалевидные глаза барона пожирали отвратительную жертву – так, должно быть, созерцал Пракситель Афродиту Книдскую.
Выстрел! Смутьян облапал и поцеловал обеих шлюх и долго-долго допивал бокал вина.
Потом долго молчал.
– Foeda est in coitu et brevis voluptas, – прошептал молодой человек. – Нет, почему-то мне невесело… Шестого!
Шестой был крепко сложенным громилой с попорченным оспой лицом. Среднему сыну убитого дона пришлось связать не только руки, но и ноги: сын метался и рычал, что отомстит.
– Наш поединок был бы короток, – уверил барон. – Священник не успел бы дочесть «Отче наш». Но к моему глубочайшему сожалению, поединка вы не заслужили. И все же я придумал, как такое поведение отметить… мушкет дону Сильвану!
Принесли большое новомодное ружье и сошку, с которой стреляли. Из этого орудия, наверное, можно было бы и носорога уложить.
– Большому кораблю – большое плавание, – хлопнул в ладоши прекраснозубый убийца. – Хотя бы этот перед смертью вел себя как человек. Музыку!
Бах! Из пробитого навылет черепа брызнули мозги, заляпали траву, несколько капель долетело до стола с красными яствами. Взвизгнула проститутка.
– Матерь Божия! Еще чуть-чуть, и мое кружево могло забрызгать! – засмеялся виновник торжества.
– Могли б отставить еще на два шага мозговитого. Смотреть надо, из чего людей стреляете. Фу, а какая рыба была вкусная. Пиру конец… Седьмого!
Последний сын дрожал, как ветка, на которой вешался Иуда. По розовым щекам бежали слезы. Двое рейтар переглянулись, покривились, поняли без слов, что аркебуза – это слишком. Пистолета для щенка достаточно.
Дон был довольно молод: лет четырнадцать.
– Молись. Закрой глаза, если страшно, – шепнул солдат и неуверенно поднял глаза к барону-разбойнику. – Музыку?
Рейтар проверил, тлеет ли закрепленный на курке фитиль, приставил пистолет к голове дона, паренек вдруг дернулся и вскрикнул…
– Мал еще!!! – оборвал начавшуюся музыку громовой голос. – Отставить! Так нельзя. Нельзя его стрелять, пускай живет.
– Уверены, господин барон? – наклонил голову сержант. – После отца и братьев?.. Он же подрастет…
– Ну, когда подрастет, тогда и срубим.
– …и попытается вам отомстить.
– И это правильно! Я благородный человек, детей не убиваю… Все, барышни, обед окончен. Только спалю этот свинарник, и по коням.
Барон был ладен, быстр, осанист и ходил, как барс. Пока подводили коня, кружевной убийца успел размяться, проверить оружие, а потом нашептал что-то красавице на ухо – от этих слов распутная девица покраснела.
– Чего стоишь? – вскочив на коня, крикнул он хлюпающему щенку. – Ступай, я тебя отпустил.
– Барон ребенка не обидит, – улыбнулся солдат. – Барон добрый.
– И женолюбивый. Даже дурак-крестьянин это знает. Глядите, какая ко мне делегация!
Скользнув глазами по приближающейся веренице юбок, разбойник снова обернулся к шести трупам: что-то мучило его.
– Не понимаю… Я ж не знал, сколько кому было лет: я тогда видел только тело дяди. Положим, свин решил повязать кровью всех троих и потому заставил поучаствовать в убийстве даже младшего, но… сколько ему лет было тогда?.. лет десять? И после этого меня – обвиняют в жестокости?
– Так точно, господин барон! Народец в наше время оскотинился, – сказал сержант, сдирая с трупа пояс, в котором звякали монеты, и золотой нательный крест.
Бабы приблизились, почтительно прося барона не мстить поселянам. Брови завоевателя волшебно изогнулись.
– Мстить – вам? Мне это даже неприлично было бы.
Бабы почтительно просили не сжигать деревню.
– Может, еще вам ишаков с коровами вернуть? Вам сохранили жизнь, одежду, честь. Честь ваших дочерей! Это уже немало. Ваши пожитки и скотину я забрал, чтоб наградить моих бравых ребят. Что же до ваших хижин, то они сгорят по нескольким причинам. Во-первых, мне они не нравятся. Во-вторых, только что я обещал их сжечь вашему дону – благородный человек обязан держать слово. В-третьих… даже если б я сейчас над вами сжалился, то отменять приказ было бы поздно. Оглянитесь!
Женщины обернулись. Над деревней уже собирался тоненький дымок…
Дым вдруг сгустился, и экран заволокло, индиговое небо стало черно-белым, поперек башен поползли полосы.
– Коммилитанты… господин заместитель министра! – прорвался сквозь шум машин какой-то женский голос. – Это технические неполадки, мы уведомляли, что не успеваем все смонтировать!
Машинные шумы исчезли и сменились сухим треском. «Так трещат шишки на костре», подумало несколько самых старых ученых из конференц-зала. А потом краски Андалузии вновь брызнули, заполнили экран. Тени от фигового дерева стали чуть-чуть длиннее. Деревня на холме успела обратиться в огненный смерч. Исчезли воины, исчез черный барон на черном жеребце, будто бы провалились в преисподнюю.
Одна из баб билась в эпилептическом припадке. Другая молотила воздух кулаками и орала:
– Ироды! Мавры! Кровососы! Трупорезы! Содомиты! Каложоры! Упыри! Живоосвежеватели! Отцеубийцы! Овцеложцы! Детоеды! Ироды! Иуды! Будьте прокляты, навеки прокляты! Идите в ад! Вы все уйдете в ад! К триглавому на сковородку! Я бы вас живьем сварила! Я б черту душу отдала, чтоб только вас зажарить заживо!
На этой ноте звуки замерли, экран погас, однако свет включили далеко не сразу. Не было тишины в черном зале.
– Она бы их действительно сварила.
– До чего надо было довести людей…
– Какая гнусь!
– Какой скулеж… Расслабьтесь, они шесть веков назад все умерли!
– Вообще-то – нет. Они теперь во второй раз живут в синхронном с нами временном потоке.
– Гуманно ли их было возвращать?
– Чудовищная удача, что мы поймали и отсняли такой эпизод!
– Я знаменит! Я знаменит!
– Вот они, наши предки! Все они были такие, кушайте, не обляпайтесь.
– Добро пожаловать в XVI век!
– Как хорошо, что мы живем в XXIII-м!
– А по мне, наоборот…
– Это триумф науки! Дай пять!
– Уровень морали!
– Они дышать могли!
– Со времен путешествия на Марс не было такой победы!
– Первая в истории трансляция из прошлого!
– Теперь это не совсем прошлое…
– Чертов барон – такая милота, я бы в него влюбилась!
– Кровавый упырь ваш барон!
– Из-за таких баронов Андалузию опустошили варвары…
– Ты слышала? Он такой сексуа-а-льный! Вы не смогли расшифровать, что он такое нашептал на ухо той девчонке?
И вот в конференц-зале вспыхнул свет.
Сохранено
|
|
</> |
Иноходец. Пролог к роману
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
16.09.2024 —
9-15 сентября - отличная неделя
Архив записей в блогах:
Света с Русланом уже год живут вместе. И все вроде бы складывается неплохо. Руслан заботливый, не жадный, хозяйственный, и Света ему под стать - милая спокойная домашняя девушка, мечтающая о большой семье. Обоим по двадцать семь лет - самое ...
1) Любители острых ощущений. Есть у меня постоянный клиент - очаровательный европеец, лет тридцати пяти. Заходит в Private Chat, берет кухонный нож - и начинает его засовывать себе в задницу. Совершенно спокойно, почти что с чувством благоговения. Понятия не имею, как он до ...
Лишний билетик спрашивают, сто лет такого не было ...
Вот интересно. Благоверная уехала до 10-го, а консервов коту оставила до 4-го (у нас кота кормит благоверная, по причине наших с ним расхождений на почве выбора мест гажения). Покупка консервов в бюджет не вписывается, макароны и картошку он есть ...
Недавно, возможно в прошлую пятницу вышел патч, в котором добавили сухой док, который многие просили еще на альфатесте. Ура! Ура! Ура! Наверно. Но если можно накосячить, то почему бы этого не сделать? Это самый косячный порт из имеющихся. Даром, что "премиумный". Мало того, что камера ...
