Injunz of Idaho. New Shoshones, Part XVIII.

bigfatcat19 — 06.02.2018 Как только гигантская дверь начала свое движение в сторону от входа, счетчик Гейгера на запястье у капитана застрекотал, предупреждая о повышении радиационного фона. Сложное устройство производства корпорации «Волт-Тек» могло фиксировать разные виды радиоактивного заражения, от накапливаемого, до плотности рентгеновского и гамма-излучения. Билл, ранее имевший дело лишь с армейскими приборами, попросил Брауна настроить их счетчики на отображение мощности рентгеновского и гамма-излучения. В Корпусе Морской Пехоты традиционно считали, что в случае ядерного удара солдат должен уметь лишь отличить зону, в которой у него сразу вытекут глаза, от мест, где можно уверенно выполнять боевую задачу. Возможное выпадение волос, ногтей и всего остального через несколько суток или часов в расчет не принималось. В конце концов, морской пехотинец, который не убит на вторые сутки наступления, это либо дезертир, либо победитель. А победителей можно отправить в госпиталь – подлечиться для следующей операции. Если, конечно, в этом останется хоть какой-то смысл.

В шлюзовой зал ворвался порыв ветра снаружи, и счетчик застрекотал сильнее. Это не вызвало у капитана особой тревоги. Пока, во всяком случае. Доктор Клепински сказал, что препараты, которые они приняли перед началом операции, повышают сопротивляемость организма к воздействию радиации. До определенных пределов, естественно. К тому же капитан, как Главный Инженер Убежища, полагал, что ему вполне хватает тех детей, что уже есть.

Дверь с лязгом встала на стопоры – теперь можно было идти. Несколько одноразовых химических световых шашек полетели вперед, освещая коридор призрачным зеленым светом. Убедившись, что путь свободен, Чуа со своими людьми двинулся к выходу. Капитан сделал несколько шагов за ними, так, чтобы увидеть скальный коридор, а через него – небо Айдахо. Первое, что поразило Билла, была темнота, царившая в огромной пещере. Слабый свет люминофоров не достигал сводов вырубленного в скале коридора. Впереди была чернота. Судя по часам, рассвет уже давно наступил, но в коридоре царила ночь. Капитан даже подумал, что выход завалило, но потом вспомнил порыв ветра, ворвавшийся в шлюзовое помещение. Внезапно темноту туннеля осветила слабая вспышка. Через несколько секунд донесся слабый, приглушенный расстоянием грохот. Взрывы? Артиллерийский огонь? Холл нажал кнопку переговорного устройства и приказал Брауну связаться с инженерами в отсеке с сейсмографом. Если на поверхности идет бой – они должны зафиксировать сотрясения почвы. По стенам туннеля заметались световые пятна – люди Чуа включили нашлемные лампы. Билл переключил канал и вызвал лейтенанта. Голос Алекса доносился сквозь треск помех, словно он ушел не на двадцать, а на две тысячи ярдов. Чуа ответил, что видит выход. Небо затянуто черными тучами, черней, чем он когда-либо видел. Кажется, снаружи гроза, вспышки, которые они видели – это молнии. Идем дальше. Чуа отключился, и через секунду Браун передал сообщение инженера с сейсмографом: никаких сотрясений почвы, характерных для близких разрывов артиллерийских снарядов или бомб, не наблюдается. Холл приказал держать его в курсе и закончил связь.

Через две минуты Чуа вызвал командира и сообщил, что они вышли на поверхность и начали спуск. Снаружи идет дождь – черный дождь, Билл, черт, я никогда такого не видел. Похоже, он пошел сравнительно недавно – впереди видны пожары, кажется горят машины. Видимость – от силы тридцать ярдов. Счетчик сходит с ума, без противогаза и костюма химической защиты тут делать нечего. У них все нормально, скафандры держат. Живых пока не видно.

Голос лейтенанта был еле слышен, в наушниках стоял треск, словно на гигантском противне кто-то жарил исполинский пакет попкорна. Билл приказал не отходить от входа дальше, чем на триста ярдов. У вас два одноразовых маяка – поставьте один наверху, а второй у входа на пандус. Если встретите выживших – отправляйте их на свет. Капитану пришлось дважды прокричать свой приказ – связь портилась с каждым ярдом, на который разведчики удалялись от входа. Чуа подтвердил получение приказа и сообщил, что на равнине перед входом – сильный ветер. Они дошли до автомобилей – многие перевернуты взрывной волной, большая часть сгорела. Много трупов – часть в машинах, часть успела выбраться и погибла снаружи. Почти на всех сгорела одежда. Черт, никогда такого не видел, Гарри и Яко блюют - хорошо в этих скафандрах все стекает вниз. Мы двигаемся дальше. Кажется, впереди заметно какое-то движение.

Последние слова донеслись буквально на пределе слышимости. Билл еще полминуты держал гарнитуру на «прием», надеясь разобрать хоть что-то, но в конце концов сдался и выключил рацию. Теперь оставалось только ждать. Капитан не мог избавиться от чувства неясной тревоги. Алекс заметил впереди какое-то движение. Видимость почти нулевая – значит, он должен был уже дойти и увидеть, кто или что там шевелится. И да, он не сказал: «Увидел людей». Он сказал: «Увидел движение». Билл снял с плеча карабин.

В этот раз помимо верного «Гризли» он взял также «Марлин-Вессон» калибра 45/70. Браун утверждал, что среди грузов, принятых во время заполнения Убежища 31 припасами, был контейнер с армейским снаряжением, включавшим в себя броню, комплекты униформы, несколько новых десятков самозарядных винтовок Национальной Гвардии под 0.45 ACP, десяток лазерных ружей и кучу патронов и ячеек ко всему этому богатству. К сожалению, вооружение принимал Кэмпбелл, и на какой склад его отправили знал лишь он и Контролер. Поскольку оба были покойниками – не в упрек вам и вашим людям, капитан Холл – на то, чтобы найти контейнер среди десятков других уйдет некоторое время. Так что пока вам придется обходиться имеющимся вооружением. Билл принял эту информацию к сведению и вооружился до зубов: помимо револьвера и винтовки у него был также десятимиллиметровый служебный пистолет с лазерным целеуказателем, а в петле на поясе висел томагавк. Клепепински, увидев топор, помрачнел, из чего Холл сделал вывод, что добрый доктор вынужден был пользовать одного из тех несчастных, что попались под руку Военному Вождю Новых Шошонов во время рукопашной. Янг предлагал взять еще и лазерный пистолет, но капитан отказался. Во-первых, он был незнаком с последними моделями лучевого оружия. Во-вторых, как и все морские пехотинцы, испытывал к лазерным ружьям и пистолетам недоверие, переходящее в презрение.

В наушниках раздался сигнал вызова и Холл нажал кнопку приема. Главный Инженер интересовался, почему охрана во главе со своим командиром взяла ружья наизготовку. Билл посмотрел по сторонам и понял, что его люди, следуя примеру своего капитана, тоже приняли винтовки к бою. Ополченцы были дисциплинированными воинами, поэтому никто пока не загнал патрон в патронник, но в воздухе, помимо радиации, повисла нервозность. Билл ответил Эзекиилю, что разведчики увидели впереди какое-то движение, поэтому солдаты на всякий случай подготовились к худшему. Сам понимаешь, «кто предупрежден – тот вооружен». Браун ответил, что понимает, но что делать ему и его людям? Билл приказал инженерам положить рукава и отойти в коридор. Если, не дай Бог, здесь начнется какая-то заваруха – будет лучше, если вы не станете путаться под ногами. Браун коротко ответил, что согласен с капитаном, после чего инженеры, обменявшись несколькими знаками, сложили пожарные рукава на пол и быстро ушли в коридор. Подумав немного, Билл вызвал доктора Клепински и велел ему идти вслед за инженерами. Старик ничего не ответил, но молча указал правой рукой на разложенный стол. Затем доктор сжал ладонь в кулак и, медленно отогнув средний палец, протянул получившуюся фигуру в сторону капитана. Билл перекинул карабин на локоть левой руки и несколько раз свел вместе ладони. Вслед за командиром отважному врачу поаплодировали остальные солдаты. Это несколько разрядило обстановку. Расставляя людей так, чтобы в случае чего они могли держать под прицелом скальный коридор и расстреливать сбоку тех, кто все-таки прорвется в зал и не попадать при этом под свои же рикошеты, Билл почувствовал, что тоскливое беспокойство сменяется предбоевым возбуждением. Ощущение близкой опасности, по-прежнему не оставляло его. Но теперь вместо неосознанной тревоги, убивающей храбрость и остроту мыслей, в душе капитана горело нетерпеливое ожидание. Даже если там, снаружи, и в самом деле действует китайский десант, Ополчение Форт Холл сумеет отразить его атаку и продержится ровно столько, сколько будет нужно, чтобы могучий мотор поставил тяжелую дверь на место. Эту плиту не повредить и гранатометом, а танк на площадку не заедет. Бойцы заняли указанные места, взяв карабины и винтовки наизготовку. Пальцы правой руки каждого солдата лежали в рамке затвора – команды на открытие огня не поступало, и хотя оружие у всех было снято с предохранителя, патрон в патронник пока никто не дослал. Потянулись минуты томительного ожидания.

Билл успел трижды посмотреть на часы. Казалось, стрелки застыли на месте. Чуа сообщил, что видит движение семь минут назад и с тех пор не выходил на связь. Семь минут – много или мало? С учетом того, что видимость снаружи по словам Алекса составляла от силы двадцать-тридцать ярдов, затянувшееся молчание разведчиков начинало пугать. Сигнал вызова ударил, словно удар грома. Билл нажал кнопку гарнитуры и замер, вслушиваясь в шум разрядов. Наушники трещали, словно на гигантской сковороде кто-то жарил до углей огромный кусок бекона. Внезапно сквозь помехи донесся странный звук – словно где-то очень далеко кто-то сломал об колено очень сухую палку. Этот щелчок был еле слышен, и, возможно, в другое время капитан не обратил бы на него внимания. Но сознание капитана все еще было обострено ударной дозой «Ментата» - военного препарата, который принимали операторы радиолокационных станций и офицеры Службы Стратегической Разведки при долгом дежурстве. Этот щелчок – резкий, короткий, отличался от шума помех, вызванных радиоактивным излучением. Больше всего он походил на… В наушниках щелкнуло снова, потом еще раз, и, внезапно, в треск разрядов вплелось стаккато резких, четких ударов. Там, снаружи, Алекс Чуа и его люди стреляли в кого-то, стреляли так быстро, словно им не хватало времени как следует прицелиться. Билл переключил гарнитуру на передачу и вызвал лейтенанта. Снова переключившись на прием, капитан услышал, что выстрелы звучат реже. Винтовки с подствольными магазинами имеют массу достоинств. Например, они не чувствительны к перепадам температур, их можно перезаряжать, не отнимая от плеча, причем перезаряжать быстро. При этом репитеры, которыми было вооружено Ополчение Форт Холл, имели солидные калибры: от 30-30 Win, до старого доброго 45/70, который, даже если не пробивал стандартный армейский нагрудник, отправлял защищенного им человека в нокдаун с переломанными ребрами и внутренними кровотечениями. У этих замечательных винтовок был только один недостаток – адски долгий процесс перезарядки. Сейчас разведчики Чуа, расстреляв патроны в магазинах своих репитеров, берутся за пистолеты… И точно, в наушниках снова защелкало. Теперь выстрелы лились сплошным потоком, так, что складывалось впечатление, будто снаружи палят из автоматов. Но слух капитана, обостренный «Ментатом», подтверждал: люди Чуа стреляют из старых армейских «Кольтов», девятимиллиметровых «Америкэн-Браунингов» и десятимиллиметровых служебных пистолетов. Стреляют с бешеной скоростью, как никогда не будет стрелять опытный, хладнокровный боец.

В этой отчаянной, панической пальбе было что-то жуткое. Билл снова переключил гарнитуру на передачу и принялся вызывать лейтенанта, выкрикивая его имя. Стрелки в шлюзовом зале тоже почувствовали что-то неладное. В конце концов, если железный Билл начинает кричать в микрофон – скорее всего, снаружи дела идут не лучшим образом. Не дожидаясь команды, каждый дослал патрон в патронник и взял винтовку «на прицел». Билл в шестой раз крикнул: «Алекс, прием!», - когда гарнитура пискнула, давая сигнал переключить себя с передачи. Капитан нажал кнопку и в наушники ворвался слабый, прерывающийся голос Чуа. Уильям Холл вздрогнул. Даже сквозь треск помех он слышал, что его лейтенант почти визжит, захлебываясь словами. Алекс был вне себя от ужаса. Лейтенант кричал, чтобы Билл готовился закрыть дверь. Если они не успеют – закрывай, Билл, умоляю! Если ты увидишь их, а не нас, закрывай, иначе всех сожрут! Билл, ты – капитан, ты Вождь, мать твою! На этом связь прервалась.

Билл отключил гарнитуру. Сознание, расширенное боевым наркотическим препаратом, работало, как отлаженный механизм. Алекс был испуган. Алекс, кавалер Медали Почета, Серебряной Звезды, Канадской Медали, Венесуэльского Креста и двух Пурпурных Сердец. Лейтенант кричал, что всех сожрут. Как ни относись к коммунистам, представить, их поедающими живых людей было сложно даже после курса психологической подготовки морского пехотинца. В радиоактивной темноте, под черным дождем разведчики Новых Шошонов столкнулись с какими-то пожирателями человеческой плоти. И либо эти пожиратели оказались настолько сильными и быстрыми, что пули против них не помогают, либо этих тварей так много, что на них просто не хватило патронов. Капитан повернулся к своим стрелкам и переключил звуковую систему своего противогаза в режим громкоговорителя. Как всегда бывает в таких случаях, сперва из динамика донесся пронзительный, свистящий визг. Через секунду система успокоилась, и Билл начал короткий брифинг. Алекс и его парни атакованы. Не знаю кем, но дело серьезное. Они отступают сюда, враг преследует их по пятам. Вы пятеро – вместе со мной напротив входа. Бросьте свежие световые шашки. Пропускаем наших ребят и стреляем по всему, что не оранжевое. Янг, ты со своими людьми встань здесь и готовься отсечь огнем все, что проскочит в шлюз за Алексом. Шевелитесь, бабы! Распределив людей, Холл переключил рацию на передачу и вызвал Брауна. Инженер, кажется, был спокоен. Во всяком случае, голос, которым он спросил капитана, что за заваруха там наверху, не дрожал. Билл приказал Эзекиилю поднять в зал и занять место рядом с парнем, который должен закрывать дверь. Если у мальчишки сдадут нервы – нажмешь нужные кнопки. Если нервы сдадут у вас обоих – нам всем конец. Браун ответил, что понял, после чего спросил: не лучше ли закрыть дверь сейчас. Услышав в ответ рев капитана, Главный Инженер, больше не задавал вопросов. Быстро поднявшись по лестнице, ведущей из шлюзового зала на нижние уровни, Браун вбежал в комнату с окнами из небьющегося пластика и запер за собой дверь.

Холл повернулся к выходу. После безумного доклада-вопля Алекса прошло не больше минуты. Судя по слышимости голоса Чуа, во время своего панического рассказа лейтенант был уже недалеко от входа. Теперь – в любую минуту! Капитан включил вмонтированный в маску мегафон, крикнул: «Приготовиться!» и навел винтовку на черный зев выхода. Зеленое свечение разогнало темноту на каких-то два десятка ярдов. Впрочем, вспышки молний, ударявших время от времени из черных туч там, на поверхности, то и дело освещали выход призрачным сиреневым светом. Новая вспышка, и капитан увидел своих разведчиков. В своих смешных мешковатых скафандрах, в шлемах, делавших головы карикатурно огромными, они что есть сил бежали, топая ногами в неуклюжих тяжелых бахилах. Их было всего шестеро, один, хромая, заметно отстал. Человек, бежавший предпоследним, обернулся, протягивая руку товарищу. Снова ударила молния, и в ее мертвенно-сизом свете Билл увидел, как вслед за его людьми в коридор врываются какие-то темные фигуры.



Больше всего капитана поразили их движения – неровные, дерганые. Так должен двигаться человек, которого не слушаются ноги, но который все равно продолжает бежать вперед. В Канаде Холл видел, как морской пехотинец, которому оторвало обе ступни, продолжал идти в атаку. Он делал пару шагов на своих обрубках и падал, поднимался, шагал – и снова падал, пока, наконец, адреналин не схлынул, и парень не рухнул в грязь, захлебываясь криком, чтобы через несколько минут умереть от потери крови. Эти преследователи двигались очень похоже. Они падали, сталкивались друг с другом, валились с решетчатого мостика, наталкивались на стены. И все же они бежали вперед – и гораздо быстрее, чем тот умирающий солдат. Билл вскинул винтовку, прицелился и выстрелил.

С тридцати ярдов опытный стрелок из знакомой винтовки обычно легко попадает в движущуюся мишень. Разумеется, если та движется по прямой и равномерно. Те, кто преследовал разведчиков, эти… Люди? Существа? Двигались рывками, падая и поднимаясь, заваливаясь на бок, вперед, назад. И оставались еще парни в оранжевых скафандрах, в которых нельзя было попасть ни в коем случае. Первый залп ушел мимо. Билл лихорадочно перезарядил винтовку, выстрелил снова и с удовлетворением заметил, как один из преследователей кувыркнулся через голову. Он снова дернул рычаг и понял, что стрелять больше нельзя – оранжевые фигуры были уже в каких-т десяти ярдах, полностью перекрывая поле видимости. Билл бешено заорал, чтобы Алекс шевелился быстрее, и в этот момент разведчик, бежавший, прихрамывая, позади остальных, рухнул вниз лицом. На его спине и плечах повисла кошмарная тварь. Наверное, когда-то это был человек. Во всяком случае, у существа имелись две руки, две ноги и что-то похожее на голову – чудовищно распухшую, уродливую голову. Тварь была практически голой, ее кожа представляла собой сплошную рану. Эта мешанина ожогов, струпьев и открытых ран выглядела настолько жутко, что капитан почувствовал подступающую тошноту. Но тут голова твари словно разорвалась пополам, открыв пасть полную желтых, изломанных зубов.



Существо вцепилось в плечо несчастного разведчика и принялось самым натуральным образом грызть и рвать его, словно дикий зверь. Билл закричал, вскинул винтовку к плечу и снес чудовищу полчерепа. Капитан не успел перезарядить винтовку, как на распростертое тело в оранжевом скафандре прыгнуло сразу три твари. Билл застрелил одну, промахнулся последней пулей и отбросил пустую винтовку в сторону. У него просто не оставалось времени на перезарядку, по коридору к стальной стене, преграждавшей путь в убежище, ковыляли, бежали, ползли десятки кошмарных чудовищ. В зеленом свете люминофоров они казались выходцами из ада. Снова ударила молния, и Билл увидел, что в пещеру втекает нескончаемый поток жутких тварей. Билл выхватил револьвер и пистолет и бросился вперед, стреляя с обеих рук. Капитан уложил шесть окровавленных людоедов прежде, чем у него кончились патроны. На каждого, в среднем, пришлось потратить по две пули. Отбросив в сторону пустой пистолет, Билл сунул револьвер в кобуру и выхватил из-за широкого брезентового пояса томагавк. Подбежав к лежащему человеку в изодранном оранжевом комбинезоне, Билл схватил его за какую-то петлю на скафандре, крякнул и вздернул на плечо. Из коридора к нему бежали новые и новые твари. Пятясь, капитан размахивал топором перед собой, надеясь отпугнуть чудовищ, но те лезли вперед, словно не чувствовали боли в разрубленных руках. Впрочем, почти все они падали, не добежав до капитана. Вот очередной людоед с покрытой ужасными волдырями мордой прыгнул на Билла и рухнул, словно налетев на невидимую стенку. Ополченцы надежно прикрывали своего командира, но Холл понимал, что еще несколько секунд – и у ребят кончатся патроны. Даже для того, чтобы перезарядить пистолет, нужна пара секунд – и этих секунд чудовищам хватит, чтобы ворваться в шлюзовой зал. Билл не мог переключить рацию на передачу, и ему оставалось лишь надеяться, что Браун запустит процедуру закрытия убежища, не дожидаясь команды. Холл не знал, сколько ярдов, футов или дюймов осталось до спасительной двери – обернуться хотя бы на секунду значило умереть.



Продолжая пятиться, капитан споткнулся о высокий стальной порог и рухнул на спину, потянув за собой раненого. Капитан здорово приложился поясницей о стальной выступ. В глазах от боли заплясали зеленые огоньки, и сразу сверху рухнуло что-то тяжелое, и Билл почувствовал, что его немилосердно трясут за плечо. Прямо перед пластиковой маской противогаза дергалось туда-сюда что-то неимоверно отвратительное, скользкое, покрытое грязью, кровью и гноем. Хрипя, Билл попытался столкнуть с себя чудовище. Отбитой спиной капитан чувствовал дрожь стального пола. Браун все-таки запустил механизм закрытия двери, и если через несколько секунд ноги Билла не окажутся внутри зала, у Новых Шошонов останется две трети их Военного Вождя. Капитан бешено извивался, пытаясь столкнуть с себя тварь, яростно грызшую прорезиненную ткань комбинезона. Внезапно, перед глазами Билла мелькнуло что-то желтое и тяжесть с груди исчезла. Чьи-то руки ухватили Холла за плечи и яростно дернули назад. Пятки капитана ударились об пол, и Билл увидел, как там, где еще секунду назад были его ноги, гигантская стальная шестерня с лязгом цепляется зубцами за каналы направляющих. Холл приподнялся на локтях. Не в силах пошевелиться, он смотрел, как огромная плита со скрежетом ползет по желобам из инструментальной стали глубиной и шириной в фут. Еще несколько секунд – и дверь с гулким ударом встала на место. Залязгали запоры, и Убежище 31 снова оказалось надежно запечатано.

Пошатываясь, Билл поднялся на ноги. В шлюзовом зале царило странное оцепенение. Солдаты сидели, привалившись к стенам, словно не в силах пошевелиться после сражения с тварями из ночного кошмара. На усыпанном гильзами стальном полу лежали и стояли на четвереньках разведчики. У троих скафандры были порваны в нескольких местах, и сквозь дыры текла кровь – болезненно яркая на оранжевой синтетической ткани. Возле двери валялся труп твари – при свете галогеновых ламп особенно уродливый и отвратительный. Голова чудовища была разбита, рядом с монстром стоял высокий худой воин, старательно обтирающий затыльник приклада «Марлин-Вессона» невесть откуда взятой тряпкой. Билл кивнул Янгу, и бывший охранник «Волт-Тек» склонил голову в ответ. Гибкая прозрачная маска противогаза отражала свет, но капитан мог бы поклясться, что Янг улыбается.

В зал прорвалось всего четыре чудовища. Одного убил прикладом Янг, остальных застрелили его бойцы. Билл подумал, что, пожалуй, все сложилось не так уж плохо. Резерв, которым командовал второй заместитель начальника внутренней охраны, справился со своей задачей, и, судя по виду солдат, обошелся одними винтовками. У них в запасе было еще шестьдесят выстрелов. Это означало, что Билл все спланировал правильно.

Из этих приятных, но отвлеченных размышлений капитана вывел настойчивый писк гарнитуры. Поражаясь про себя, что устройство выдержало ярость рукопашной схватки, Холл переключил рацию на прием, и в ухо ему, словно поток холодной морской воды, хлестнула свирепая ругань. Доктор Клепински требовал, чтобы здоровые лбы перестали валять дурака, а несли ему на стол раненых, начиная вот с того, которого вы, мистер Холл, так отважно втащили в коридор. И пусть Браун начинает обеззараживание помещения, потому что у нас тут довольно прилично надуло радиоактивной пыли, и чем скорее ее смоют в нижний отстойник – тем лучше. Шевелитесь, молодые люди, у этих ребят в оранжевом не так много времени. А с учетом того что их костюмы порваны – они еще и наверняка поймали приличную дозу.

Билл кивнул и, переключив гарнитуру в режим громкоговорителя, начал раздавать приказания. Повинуясь знакомому командирскому голосу, бойцы отлепились от стен и начали шевелиться. Первым на стол к доктору отнесли спасенного капитаном разведчика. Браун вызвал своих инженеров и пока трое разматывали рукава, сам Эзекииль начал ходить по залу с дозиметром, делая какие-то пометки грифелем на куске белого пластика. Билл подошел к бойцам в оранжевых комбинезонах. Вблизи было видно, что людям Чуа досталось изрядно. Скафандры были порваны у троих, в том числе у самого лейтенанта. Все пятеро сидели на полу, словно не имели подняться. Капитан опустился на корточки рядом с разведчиками и начал говорить обычные в таком случае ободряющие слова. Внезапно одного из солдат в порванном, окровавленном комбинезоне, начала бить крупная дрожь. Разведчик поднял трясущиеся руки и снял с головы шлем. Билл громко сказал, что пока инженеры не проведут обеззараживание, шлемы и маски должны оставаться на месте. Капитан потянулся, чтобы помочь разведчику надеть сферу из алюминия и пластика обратно, но в этот момент солдат поднял лежащий на полу десятимиллиметровый пистолет, поднес дуло к виску и нажал на спуск.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив