Имена

Обе мои бабушки были деревенские. Происхождения своего они не стыдились, но очень стремились к городским стандартам. Я так понимаю, в этом они были не одиноки. Стремления эти выражались в том числе и в пристрастиях к тем или иным именам. Так, большая часть "старорежимных" народных имен была забыта и даже подвергнута осмеянию, а популярность приобрели имена более "благородно" звучащие.
Осада
Одной-то из бабушек в этом плане с именем просто несказанно повезло - отец пошел ее регистрировать Ниной, но в последний момент передумал и назвал Фелицатой. Счастливой, значит. И простое, домашнее имя было у нее не какая-нибудь там распростецкая Феля или Фиса, а звонкое Сада.
В детстве мне очень нравился тот факт, что по имени-отчеству ее можно было звать двояко - для незнакомых она была Фелицата Павловна, а для своих - Сада Павловна. Не каждое имя позволяет так вольно с собой обращаться.
Бабушка любила вспоминать, как в классе ее звали Садко, а влюбленный в нее мальчик однажды на задание прочитать революционное стихотворение, начал читать его так:
- О! Сада! О! Сада!
Класс с учительницей уставились на него в недоумении. И тогда он продолжил:
- Бойцы Петрограда! Привет вам от красной Москвы!
Собственно, читал он На защиту Красного Питера Демьяна Бедного.
Вредители
Другую мою бабушку звали Полина. В семье, правда, ходят слухи, что кто-то когда-то видел некий документ на имя Пелагеи. Но бабушка была тот еще партизан и все инсинуации про Пелагею решительно отрицала. Дед ее звал Поля, что ей тоже казалось недостаточно изящным вариантом, но против Полюшки она устоять не могла.
И вот сидят как-то на даче обе мои бабушки на лавочке и тут приходит мой старший брат, только научившийся читать на тот момент, и торжественно им заявляет:
- Вы - вредители!
- За что же ты нас так, Славочка? - расстроились бабушки.
А любимый внучек показывает им книгу "Вредители Сада и Поля"
Простое русское имя
Особую любовь к изящным именам в частности, и иностранным словам вообще, питала бабушка Полина. Наша любимая цитата из ее высказываний это "Однажды я ехала на паровозе инкогнито", что означало опасную поездку на открытой платформе товарняка, перевозящего лес.
Эдуарды, Рудольфы, Альберты, Марки и т.д. вызывали в ней сдержанное восхищение. Я вообще удивляюсь, почему моего папу она назвала всего лишь Игорем.
Когда началась новая мода на старинные имена, бабушка отнеслась к ней с некоторым недоумением. Всякие Демьяны, Алпатии, Елисеи и Феклы, среди которых прошло ее детство, не пробуждали у нее никакой ностальгии.
Когда одна из моих подруг назвала сына Тимофей, бабушка, верная своим идеалам, разочарованно поджала губы:
- Н-ну уж, "Тимофей", как кота. Уж если ей так хотелось дать ему старинное имя, то назвала бы его простым русским именем... - тут бабушка сделала микропаузу, перебирая в уме простые русские имена, и найдя среди них наиболее подходящее, с большим чувством произнесла - ну, например, МОДЕСТ.