Игральные карты

Китайский император Му Цунг из династии Ляо не очень жаловал вниманием своих многочисленных жен, и они, изнывая от безделья в душном гареме, придумали от нечего делать игру, для которой использовали картинки с рисунками. Так в x веке родились карты. Игра сделалась столь популярной, что уже в 969 г. вышел первый императорский указ с ее осуждением. Этим было положено начало тысячелетней традиции государственной борьбы против карточных игр (в Англии средневековый запрет держался до 1960 г.).
Китайские карты из колоды “Тун кван пъат” напоминали деньги и имели в качестве символов изображения монет и бамбуковых палочек. Похожими картами до сих пор играют в мажонг. Из Срединной империи карты распространились по Старому Свету.
В Индии к ним добавилось понятие масти — их было введено десять (“дасаватара”) по числу воплощений бога Вишну; сказалось также влияние тамошней кастовой системы. Арабы сократили число мастей до четырех и придумали им обозначения в виде чаш и мечей; два других символа были унаследованы от китайцев: монета осталась монетой, а бамбуковая палка превратилась в дубину. От арабов карты были позаимствованы европейцами во время крестовых походов. В христианском мире их родиной стала Италия — самое раннее упоминание относится к 1367 г. Колода начала двигаться с юга на север, постепенно приобретая свой нынешний вид: именно итальянцы придумали картинки для высших карт; сперва это были король, конный рыцарь и паж. Из Северной Италии карты через Швейцарию попали в Германию, а оттуда — во Францию.
По дороге менялись символы мастей: чаша превратилась в цветок, потом в листик и, наконец, в пики; монета — в щит и затем в черви; меч — в круглый колокольчик и потом — в бубны; дубинка — в желудь и в конце концов — в трефы. Число карт в колоде также не оставалось стабильным: еще в Италии разошлись пути большой колоды Таро из 78 карт, которую стали использовать для магических целей, и игральной колоды, откуда были выброшены аллегорические внемастные карты, в результате чего осталось 52 нынешние. Однако позднее этот состав неоднократно сокращался (например, за счет тузов) и увеличивался (например, за счет взятых из Таро джокеров). В галантный век Людовиков рыцарь на второй по старшинству карте уступил место даме, разом превратив феодальную лестницу в королевский двор. Кстати, это нововведение прижилось лишь во французской и отпочковавшейся от нее английской колодах. Любопытные кульбиты выделывала карта “единица”, которая постепенно стала старшей в колоде (впрочем, русское слово “туз” происходит не от единицы, а от “двойки”).
Дороговизна изготовления ограничивала доступ к картам низших сословий, однако уже в 1397 г. французский король был вынужден запрещать наемным работникам игру по будним дням, из чего следует, что карты приобрели популярность во всех слоях общества. А в 1427 г. в Штутгарте была создана первая цветная колода (самая ранняя физически сохранившаяся относится к 1430 г.). Потребность в картах послужила могучим стимулом для разработки печатного станка.
Игра в кости — то есть в чистом виде испытание судьбы — была известна человечеству издавна; шахматы — упражнение для интеллекта — пришли с Востока уже в ix веке. Карточная же игра в ее европейском виде, предполагающем сосуществование продуманной стратегии, блефа и везения, приобрела популярность лишь в эпоху раннего капитализма, когда сложные и разноплановые ситуации достижения успеха стали возникать в реальной жизни европейца. А великим признаком того, что феодальное старшинство само по себе еще не определяет человеческой судьбы, что и шестерка может побить туза, — стало зарождение концепции козыря.

Иванов С. 1000 лет озарений. – М: ВОКРУГ СВЕТА, 2010.