Игорь упрекнул меня в том, что я не читал его фантастику раньше. Прочел и

dandorfman — 18.06.2023

«Мне стали сниться

вещие кошмары…»

   Главному редактору журнала «Экономика Поднебесной империи»,

    Госпоже Исикоридомэ-сан.

    Глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан! Канся-но котоба мо годзаимасэн. Не скрою, я был приятно удивлен, получив Ваше синтезо-по, в котором Вы просите рассказать читателям Вашего журнала об истории возникновения еврейской японской общины. Вы считаете, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, что я смогу это сделать лучше других. Позвольте, однако, напомнить, что не я, а уважаемый профессор Фридман-сан первый выдвинул идею исхода евреев в земли Поднебесной под защиту великого Председателя Сунь Хре в Пеня – мир памяти Его. Я также не был, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, первым евреем, заведующим кафедрой в Токийском университете, эта честь принадлежит профессору Рабиновичу. Я не был первым евреем, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, получившим нашу самую престижную премию - «Горного орла Поднебесной империи» из рук сначала великого Председателя, а затем – Императора Поднебесной – ее первым обладателем, как все знают, стал великий знаток океанского планктона, источника жизни Поднебесной, профессор Окунь. Да, действительно, у меня есть некоторые заслуги перед Поднебесной и мои личные встречи с Председателем Сунь Хре в Пенем в 50-е и особенно в 63-65 годах прошлого века сыграли, как многие говорят, решающую роль в выборе места для массовой эмиграции евреев – дай Бог, последней – в провинции Поднебесной и, в первую очередь, в Японию. Все же, как мне кажется, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, Вы обратились ко мне еще и потому, что сегодня я остался одним из немногих, кто был свидетелем, и, в какой-то степени, участником многих важных событий предыдущего столетия.



    Да, я родился в начале прошлого века, в 2002-м году – позвольте мне, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, учитывая мои преклонные годы, пользоваться старым летоисчислением - в Нью-Йорке, который тогда был самым большим городом мира и городом с самым большим еврейским населением. (Здесь профессор Спектор-сан не совсем прав: по мнению большинства ученых, самым большим городом мира в то время уже был Токио, а самым большим еврейским городом был Израиль, хотя в 2002-м году его еще было принято называть государством Израиль. Примечание переводчика) Я помню, что когда я был ребенком и даже в мои школьные годы (в то время в так называемых западных странах считали достаточным 10-12-ти летнее школьное образование – сейчас в это трудно поверить!) я не ощущал какого-то неудобства из-за моей национальности. Конечно, я знаю из истории и особенно по рассказам моего деда, что в университетах американского либерального Западного побережья и в районе Великих озер, где проживала основная масса американских мусульман, антисемитские выступления или, как их тогда называла «демократическая» пресса – свободное волеизъявление американских избирателей – начались уже в середине 10-х годов, но в Нью-Йорке мы предпочитали не обращать на все это никакого внимания. Хотя я, конечно, слышал от школьных товарищей, что даже в Нью-Йорке за пределами Манхэттена бывало всякое. Говорили, что в Квинсе, соседнем городском районе, где все большую власть стали приобретать черные американские мусульмане, еврейских детей частенько били в школах. Но к этому времени мои родители уже редко выезжали за пределы Манхэттена и, уж, никогда не пользовались дорогами, идущими через Квинс или Бронкс. Я же был единственным ребенком хорошо обеспеченных родителей, всегда учился в дорогих частных школах Манхэттена, что в то время означало сплошь еврейское окружение. Поэтому до поступления в колледж, как это не покажется странным, я почти не представлял, что происходит в реальном мире. В 2021-м я поступил в Чикагский университет, где, как тогда считали, была лучшая в мире школа по экономике и где тогда работал профессор Шмулевич, автор «Экономических лимитов демократий», книги, оказавшей огромное влияние на все наше поколение и сыгравшей определенную роль в формировании взглядов великого Председателя Сунь Хре в Пеня. Трудно представить мое потрясение, особенно в первые университетские годы, от того, что я увидел в Чикаго. Представьте себе тихого, всегда опекаемого родителями, еврейского мальчика, поглощенного книгами и компьютерами (компьютер представлял из себя громоздкое, еще полностью электронное устройство с минимальными зачатками интеллекта. Желающие всегда могут увидеть некоторые разновидности этих устройств в музеях старой техники. Примечание переводчика), как тогда говорили – нерда, попавшего в атмосферу, мягко говоря, нелюбви. Студенты и профессора университета, как, впрочем, и большинства других университетов Америки были разделены на две враждующие группировки: пропалестинскую, что означало – антиеврейскую, и произраильскую. Последняя, к которой принадлежали все мои друзья, была значительно слабее. Мы постоянно подвергались оскорблениям, но вы знаете, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан, в этом было и свое преимущество. Из-за почти постоянного бойкота еврейских или, как их тогда называли – консервативных, преподавателей, у меня и у моих друзей была уникальная возможность прямого и дружеского общения с лучшими профессорами. Именно тогда началось мое сотрудничество, позже переросшее в дружбу, с профессором Шмулевичем. К сожалению, современная молодежь не очень хорошо знакома с историей Западного мира 21-го века. Но именно тогда, в 20-х и 30-х годах, определялся результат «борьбы цивилизаций», по определению одного из гарвардских политологов. Соединенные Штаты к этому времени уже лет 20 находились в постоянной войне с мусульманским миром. Эта безнадежная война была классическим примером асимметрических войн, когда одна из сторон - мусульманская, тратила только легко восстановимые и дешевые людские ресурсы, а другая истекала кровью под бременем содержания огромной современной армии, пытаясь при этом поддерживать свою экономику, основанную на нефти, которая, в свою очередь, принадлежала или прямым врагам – мусульманам или не прямым врагам – России (речь идет о Северной провинции Поднебесной империи. Примечание переводчика). Достаточно долго у американского народа теплилась надежда, что бывшие западные союзники поддержат нашу страну в этой глобальной войне, но после того, как стала известна роль Франции и Германии (здесь профессор Спектор-сан, очевидно, имеет в виду некоторые провинции Западного эмирата. Примечание переводчика) в создании нейтронной бомбы в Иране (на месте этой страны сейчас находится крупнейший в мире полигон-заповедник по изучению последствий волнового облучения) и, особенно, после того, как в 2019-м году во Франции ислам был объявлен государственной религией, стало ясно, что надеяться больше не на кого. Где-то в начале 20-х отношение рядовых американцев к евреям резко ухудшились. Трудно сейчас назвать какую-то одну причину. Уважаемый мной профессор Бань Трань Мань из киотской Высшей школы этнографических исследований утверждает, что причиной было решение Израиля после отражения нейтронной атаки уничтожить Иран с помощь сверхсекретного волнового оружия, после чего цены на нефть впервые достигли 1000 долларов за баррель (примерно 2 юаня за литр). Наверно, в чем-то он прав: я вспоминаю, что знаменитая фраза сенатора де Лоха, претендента Демократической партии на президентских выборах 2024-го года - «Я всегда готов обменять Израиль на две канистры бензина» - стала лозунгом дня и во многом способствовала его победе. Но мне кажется, что сыграла определенную роль странная и нынче забытая история, происшедшая где-то в 2023-м или начале 24-го года. Напомню, что уже с 2018-го года потребление бензина строго регламентировалось, в 2021-м году государство объявило, что больше не в состоянии выплачивать деньги по пенсионным фондам, а в конце 22-го года громом среди ясного неба прозвучало заявление президента Федерального Резервного банка о временной остановке платежей по Государственным облигациям. То, что последовало за этим известно всем. Были мгновенно разорены не только миллионы людей, но и десятки стран, в том числе и тогда независимая Япония. Гораздо менее известно, что не пострадал самый богатый человек Америки, бывший глава одной огромной, ныне забытой корпорации, человек по имени Билл Гейтс. Оказалось, что за несколько последних предкризисных месяцев он смог тайно избавиться от всех американских ценных бумаг и перевести свои деньги в китайские банки, обратив их в юани. Но это было далеко не все, что стало известно о мистере Гейтсе. До сих пор, несмотря на десятки написанных книг, неизвестно кто запустил эту утку в «Нью-Йорк Таймс» (самая влиятельная американская газета в конце 20-го начале 21-го веков), но в статье, подписанной именем Шухер-Мухер, утверждалось, что Гейтс тайно финансировал оборонную программу Израиля, в обход закона жертвовал деньги на президентскую предвыборную компанию губернатора Биробиджански и, вообще, был евреем, последователем Любавического ребе.

    Реакция не заставила себя ждать. На опровержение газеты и утверждение мистера Гейтса в том, что он даже Тору никогда в руках не держал, никто не обратил никакого внимания. Уже на следующий день 20 тысяч студентов Берклийского университета потребовали немедленного исключения всех еврейских профессоров. Еще через день в Сан-Франциско сожгли главную городскую синагогу, а в Детройте, по ошибке, разгромили все мормонские церкви. Но страшнее всего было в Чикаго, где находилось консульство Палестинского государства, в котором, как мы всегда подозревали, было припрятано оружие и ждали своего часа специально подготовленные погромщики.
    Когда через несколько недель после ввода армейских подразделений ситуация более-менее нормализовалась, я смог купить достаточно бензина, чтобы добраться до родственников в Кливленде, где меня ждали перепуганные родители. В университет я больше не вернулся, но вскоре профессор Шмулевич переехал в Нью-Йорк и пригласил меня к себе на кафедру Городского университета.

    За два дня до Пасовера 28-го года в лесу возле французского городка Сен-Дизье нашли убитого 9-ти летнего мальчика Эдмона Рише. Кардинал Рэтспайдер и главный муфтий Парижа Мухаммед Накрови в совместном выступлении по национальному телевидению обвинили евреев в ритуальном убийстве. В тот же день почти по всей объединенной Европе прокатились погромы (погромами называют многовековую традицию убийства гражданского еврейского населения в христианских странах). Крупнейший специалист по истории евреев 21-го века, профессор Шанхайского университета Джек Вонг, считает, что за три дня было убито около 75 тысяч человек, больше всего пострадали немецкие и бельгийские общины. В испанском (речь, очевидно, идет об Иберийском эмирате) городе Севилья при огромном стечении ликующего народа сожгли всех 36 евреев, найденных в городе, и, толком не разобравшись, 117 французов, принятых за евреев из-за их внешнего вида. После погромов 28-го года в европейских странах некоторое количество евреев осталось только в Скандинавии, Швейцарии и в нескольких крупных городах Англии и Ирландии. Как ни странно, совершенно незатронутой оказалась и римская община. Все остальные в панике бежали в Израиль. Несмотря на все усилия еврейских общин Америки, президент Санчез категорически отказался принять даже особо выдающихся представителей европейского еврейства. Известен случай, когда из-за путаницы в эмиграционном отделе Госдепартамента пилот самолета с беженцами, уверенный, что ему разрешена транзитная посадка, пытался посадить самолет в аэропорту Сиэтла. В последнюю минуту посадку не разрешили. Не получив разрешения ни в одном из аэропортов и израсходовав все топливо, самолет с 378-ю французскими беженцами рухнул в Тихий океан в 15-ти километрах от Лос-Анджелеса.

    Израиль в эти годы напоминал осажденную крепость. Почти ежедневно Организация Объединенных Наций (международная происламская организация, разогнанная Председателем Сунь Хре в Пенем после известных событий 2054-го года) принимала резолюции по уничтожению Израиля, но две космические станции с секретными волновыми излучателями на какое-то время обеспечивали безопасность. Тем не менее, уже в 33-м году израильское правительство стало тщательно готовить эвакуацию страны. Не ясно было – куда?

    В том же 33-м году я получил достаточно серьезное математическое обоснование правоты профессора Шмулевича и защитил диссертацию на эту тему в Колумбийском университете. Идеи и работы профессора, показывающие экономическую несостоятельность и неконкурентоспособность огромных межнациональных корпораций, оказались не очень популярны в Америке, в большинстве рецензий его просто называли шарлатаном. В 38-м году, в один из последних приездов деда в Нью-Йорк, мы зашли в офис моего отца на углу Ист 72-й и Парк Авеню. Под столом его рабочего кабинета стоял старый, наверно, тридцатилетней давности компьютер. Им давным-давно никто не пользовался и странно, что за столько лет его не выбросили на свалку. Мой отец вообще был знаменит тем, что ничего не выбрасывал и если бы не мама, то их квартира в пентхаузе того же дома давно бы провалилась под собственной тяжестью. Дед как-то быстро оживил старую рухлядь и показал мне компьютерную игру под названием «Свободная ячейка». Игра была весьма примитивной и через несколько минут я потерял к ней всякий интерес, но тут дед рассказал мне историю, сыгравшую такую важную роль во всем дальнейшем. «Ты знаешь, Андрюха, - дед всегда пользовался русским вариантом моего имени – когда тридцать лет назад я работал в огромной сан-францисской корпорации, то большинство ее работников проводили многие часы за этой глупой игрой». Помню, что я спросил его, как долго просуществовала такая компания. «Поверь мне, - сказал дед, - она прекрасно существует и сегодня. И я уверен – половина ее работников по-прежнему играет в «Свободную ячейку». Это меня настолько поразило, что в этот же вечер я засел за вычисления, и уже через два месяца опубликовал свою формулу, которая стала знаменитой. Но тогда я этого не знал.

    В 40-х годах ракетные обстрелы Израиля значительно усилились, но хуже были постоянные попытки отравления озера Кинарет, единственного источника питьевой воды. Вот тогда профессор Еврейского университета Фридман и предложил идею переселения в Китай. К этому времени мир был практически поделен между Багдадским халифатом и Китайской Народной Республикой. По Баденскому договору 44-го года почти вся Европа и Канада отошла к халифату, территории между Китаем и Северным океаном стали Северными провинциями КНР. В Европе разрешалась независимость Швейцарии и, как уступка американцам, Исландии. Америка оставалась независимой при условии невмешательства в дела КНР и халифата. Южная Америка и Африка были полностью зависимы от халифата, а все азиатские страны, включая Индию и Японию – от КНР. В самой Америке антисемитизм был повсюду, кроме, пожалуй, двух районов Нью-Йорка: Манхэттена и Бруклина. Естественно, американские евреи постепенно мигрировали в Нью-Йорк и, хотя в 47-м году после перехода большинства штатов на испанский язык, количество этнических столкновений резко увеличилось, но городские власти города умудрялись сохранять относительную терпимость к евреям. Мы почти перестали выезжать за пределы города; когда меня пригласили выступить с лекциями в мусульманском университете Монреаля, это было большой новостью для всей общины.

    В 2054-м году произошли события на Волге (Великая Западная река в наших Северных провинциях). Это было первое военное столкновение двух господствующих систем. Председатель Сунь Хре в Пень совершенно справедливо указал на стратегическую необходимость отодвинуть Западную границу от Волги на рубеж рек Днепр-Дунай (Днепром тогда называли Новую Великую Западную реку). Великий Халиф Садыр-Кадыр повел себя вызывающе нагло и за шесть месяцев потерял не только огромную территорию, но и 15 миллионов солдат, весь свой гарем, а потом – в дворцовом перевороте – и жизнь. Вот тогда, в августе 54-го года, я был вызван к Госсекретарю в Вашингтон (старое название американской столицы). Я не был в столице более 20 лет. Представьте мое удивление, когда в аэропорту Че Гевара я не увидел надписей на английском языке, но еще больше меня поразила манера поведения Госсекретаря Хуана Кортеза. В его кабинете меня представили господину Ми Лу Ханю, тогдашнему Послу КНР в Америке, верному соратнику Председателя Сунь Хре в Пеня. Не скрою, меня очень удивило, что вежливая просьба Посла посетить Китайскую Республику, была интерпретирована нашим Госсекретарем, как совершенно категорическое требование. Своим заискивающим тоном и поведением он больше напоминал суетливого официанта в ресторане средней руки, похоже, он ожидал чаевых от богатого клиента. У меня сложилось впечатление, что в случае моего несогласия судьба Госсекретаря была бы не завидна.

    Официальной причиной визита было чтение курса лекций по американской экономике для высокопоставленных сотрудников Министерства Планирования и Ресурсов, но, к моему удивлению, прямо с самолета меня увезли в загородную резиденцию Председателя Сунь Хре в Пеня. Председатель встретил меня в комнате для игры в го. Он был одет по-домашнему и, помню, меня удивило, казался гораздо моложе своих лет, несмотря на толстые очки, которых не было ни на одном из многочисленных портретов. Его первые слова были: « Вы играете в го?» Когда-то я был одним из лучших игроков университета, но, как оказалось, этого было недостаточно. Легко разбив мою оборонительную позицию, он пригласил меня в чайную комнату, где и состоялся разговор, оказавший такое влияние на всю дальнейшую жизнь евреев. Но вначале мы говорили только о моей формуле. Председатель любил и понимал математику, поэтому, по его словам, сразу оценил «закон квадратного уменьшения», который для меня был только следствием более общих законов, открытых профессором Шмулевичем. Председатель спросил мое мнение об отношении «закона» к сфере государственной бюрократии. Я рассказал, что один из моих учеников специально занимался этим вопросом и предложил схему, так называемых, «троичных соответствий», которая хорошо согласуется с общей теорией. Суть ее сейчас широко известна и проверена на практике, но в 54-м году она, пожалуй, была чересчур радикальна. Выслушав мое объяснение, Председатель улыбнулся и заметил, что чиновники всегда найдут способ умножится и обойти закон. «А вы их накажете», - сказал я. «Что же, мне их всех повесить на деревьях? Так во всей Поднебесной не найдется столько деревьев». «Нет, - сказал я, - вы введете наказание временем». «Что это значит?»,- спросил он. «За каждое нарушение время выхода на пенсию будет отодвигаться для министра на 9 месяцев, для начальника департамента – на 3 месяца, для начальника отдела – на месяц. При этом пенсия – в этом весь цимус - должна быть реальной и единственной мечтой. Человек на пенсии должен иметь все и все - бесплатно». «В таком случае, - сказал он, - почему бы не пойти немного дальше и не установить раз и навсегда некоторое количество часов, которое надо отработать, все равно в какой отрасли промышленности, сервиса или на государственной службе, для достижения этой мечты... Интересно, очень интересно. Отпуска, болезни, свадьба сына и прочие «эскьюзы» (он употребил именно это слово) будут автоматически отодвигать долгожданный день... освобождения. Это интересно... Тут возможны занимательные варианты». «Хлебный дух из ворот – это крепче, чем руки вязать», - вдруг на совершенно чистом русском произнес он. Я вздрогнул. Моя реакция не осталась незамеченной. «Видите ли, Высоцкий – мой любимый поэт. Я слышал – ваш тоже», - сказал он, не вдаваясь в детали. Уже провожая меня, он сказал: «Да, кстати, мне кажется, что американским евреям надо серьезно учить наши языки. Есть ли у вас учителя?» Я объяснил, что почти все китайцы репатриировались на родину еще в 30-40-е годы. Остались только многочисленные жены американских евреев, но они уже почти не говорят на языке своих предков. «Если хотите, я могу послать несколько сотен хороших учителей. И в Израиль тоже». Над последней репликой, брошенной как бы мимоходом, я думал всю обратную дорогу.

    Вернувшись домой, я связался с профессором Фридманом и лидерами американских еврейских общин. Как всегда было много споров и криков, но все сводилось к тому, что можно еще «чуточку» подождать. Нужен был толчок, и он не заставил себя ждать. Вернее, даже два толчка. Начиная с 55-го года, в КНР вдруг одно за другим стали появляться исследования, доказывающие, что потерянные колена Израиля, оказывается, обнаружены в Китае. Лидером новой школы ученых, так называемых «чайнолитов», стал профессор Ви Соц-ки. Как вскоре выяснилось, чуть ли не треть населения Поднебесной по одним или другим признакам можно было отнести к чайнолитам. Одновременно с этим, Шонада Тодоказумо, молодой японский аспирант на стажировке в хайфском Технионе, доказал лингвистическую и статистическую связь иероглифической китайской письменности и ивритского алфавита. Китайские делегации зачастили в Израиль, при этом резко увеличилась экономическая и военная помощь, что, в определенной мере, изменило израильское общественное мнение. Второе событие, скорее всего решающее, произошло в 63-м году уже после того, как палестинцам удалось нанести тактический ядерный удар по Тель-Авивскому аэропорту и страна осталась только с тремя взлетно-посадочными полосами в пустыне Негев. 14-го марта 2063-го года в Багдад сбежал крупнейший израильский ученый в области специальных вооружений профессор Мудак-Иванковицер. В тот же день он открыл Великому халифу израильскую государственную тайну. Оказалось, что из-за неполадок в работе атомного реактора на одном из двух израильских спутников мощность его излучателя уменьшилась примерно в сто раз. Оставшийся на орбите единственный «здоровый» спутник был не в состоянии покрыть всю территорию халифата и, хотя его перефокусировка была возможна, но этот длительный процесс занимал несколько дней. Мусульманские ученые достаточно быстро определили, что в случае войны потери халифата не превысят 250 миллионов человек, что казалось им вполне приемлемым. Стало ясно, что если не дни, то годы Израиля сочтены.

    Мне, одному из очень немногих, был известен личный адрес синтезо-по Председателя Сунь Хре в Пеня. Связь между нами была односторонняя. Несколько раз в году, часто посреди ночи, он мог попросить моей помощи в выборе лучшей комбинации в го или спросить мнение по какому-нибудь вопросу. Когда я связался с ним после побега Мудака на восток, его реакция в очередной раз удивила меня. После традиционного приветствия – я в это время уже сносно говорил на кантониз и немного хуже - на мандарин - Председатель сказал, что самолет Посла к моим услугам, и он будет рад видеть меня на следующей неделе. В тот же день со мной связался профессор Фридман и сообщил, что его попросили срочно прибыть на встречу с Сунь Хре в Пенем. Мы нашли Председателя в Оранжевой комнате его дворца, обычно там происходили самые важные встречи. Он представил нам девять человек, по одному от каждого министерства, которым он поручил подготовить организацию еврейской эмиграции, после чего ушел из комнаты. Вечером меня пригласили к нему на чай. «Что-то вы не очень веселы, мой дорогой профессор», - сказал он после нескольких ничего не значащих реплик. «Хотите, я угадаю причину?» Я вопросительно посмотрел на него. «Мне кажется, кто-то из старых русских поэтов как-то заметил: «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря».

    И сразу, без перехода, добавил: «А что вы, дорогой мой профессор, скажете о Японии? Правда, не совсем глухая, но все же провинция. И потом, вы же знаете, это - наша научная провинция. Вам там будет, наверное, ... привычнее. Да и мне... спокойнее... здесь». Последняя фраза была обращена явно не ко мне. Вскоре моя аудиенция была закончена. Прощаясь, он задержал мою руку в своей, посмотрел мне в глаза и тихо сказал: «Никто не будет об этом говорить вслух, но у нас вы останетесь евреями. Во всяком случае, пока я жив». И потом, секунд через пять, обращаясь опять не ко мне, добавил: «И пробудятся многие из спящих в прахе земном: одни – для вечной жизни, а другие – на поругание и вечный позор».
    Я не часто бываю в синагоге и почти не знаком с нашими молитвами, но я знаю, что последние слова Председателя Сунь Хре в Пеня являются частью традиционной молитвы на Рош ха-Шана, еврейский новый год. Если я правильно помню, то сразу за этими словами идет: «Счастлив я, когда слышит Господь голос мой, просьбу мою».

    Глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан! На этом я хотел бы поставить точку. Все дальнейшее – только технические детали. В нашей истории навсегда останутся в памяти те несколько тысяч добровольцев, которые остались в Израиле после исхода и все погибли в первые дни после прихода мусульман. Эвакуация американских евреев проходила спокойно. Моя семья уехала в 68-м году, одной из последних. Мои родители были еще живы, по просьбе мамы я, пожалуй, впервые воспользовался своей некоторой известностью и с помощью мексиканского президента договорился о пересылке к нам в Нью-Йорк из Ерба Буена (бывшего города Сан-Франциско) урн с прахом ее родителей. Родители моего отца были похоронены рядом с нами, так что, наконец, мы смогли сказать саёнара Нью-Йорку, Америке и более чем 400-м годам американской еврейской истории и коннитива нашей новой родине.

    Но вы знаете что, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан? Недавно в одном из музеев я набрел на старый-престарый, но работающий компьютер, сел перед его экраном и полчаса с удовольствием играл в старинную игру «Свободная ячейка».

   Ицумо ки-ни какэтэитадайтэ осорэиримас, глубокоуважаемая Исикоридомэ-сан.

    Эндрю Спектор-сан, профессор
    28 июля 2105-го года. (64-й год династии Пень)

Оставить комментарий

Популярные посты:

galba

Штрафные санкции для компаний и ИП за отчетность в 2024 году

ru_railway

Комсомольцы

storyreal

Образование и благосостояние.

veraklo

Гуляла по городу

vikond65

Тест?

augean_stables

Российская экономика просит Путина о мире, но выполнит любой его приказ

home_and_garden

Вилла Коко Шанель «Ла Пауза» на Французской Ривьере

werewolf0001

Взоржал как лошадь

inna1903gr

Внеклассные чтения

• Ранее
• Архив