И снова набросЪ

       Ув. Григорий Пернавский на своей страничке в ФБ разместил один стародавний текст, давший начало партсобрание в комментариях - набежало множество экспертов и просто адекватных людей и начало высказывать свое, безусловно ценное и важное, мнение по этому поводу:



       1. Когда после Декрета о Земле, не дожидаясь конкретных указаний из центра, крестьяне начали делить помещичьи, монастырские и государственные земли, а заодно и имущество помещиков, заводчиков, монастырей и госучреждений, многие будущие жертвы раскулачивания принимали в этом весьма активное участие, что, собстовенно,заложило или укрепило основы будущей зажиточности многих из них. Понятно, что беднота тоже не стеснялась особенно, но кулацкие семьи были более многочисленными, имели значительное количество зависимых работников, больше коней и подвод, а потому и урвали больше. Плюс к тому, в сельсоветах они, опять же, в силу большого количества родни и лично зависимых, имели большинство, что повышало коррупционные доходы и долю в делимом имуществе. Так, отец Павлика Морозова присел как раз за то, что будучи предсельсовета, за взятки выдавал документы скрывающимся из числа бандитов и бывших белых.
       2. Другими источниками быстрого обогащения, позволившими ряду представителей крестьянства существенно улучшить своё материальное положение, стали возникшее на фоне сухого закона 1916 г самогоноварение, а также спекуляция хлебом в условиях голода, скупка у горожан ценностей по заниженной цене в обмен на продовольствие. Не то, чтобы другие брезговали, но у крепких кулацких семей было больше возможностей для такого бизнеса.
       3. Большинство будущих раскулаченных в ходе гражданской войны либо воевали за красных (в основном по призыву, конечно, но многие и из нежелания возвращать захваченное при дележе господских земель имущество), либо состояли в бандах, оценивших, куда клонится ситуация, и тоже примкнувших к красным, либо просто отсиживались на хозяйстве. Это не про красных и белых вообще, просто идейные белые в значительно меньшем количестве домой вернулись, при том, что их и вообще было меньше, тем более, среди крестьян, или вернулись существенно позже, проиграв войну. Естественно, имущество проигравшей стороны отошло либо победителям, либо тем, кто пользуясь бедственным положением семей отсутствующих, отжимал их имущество.
       4. Не стоит забывать о том, что несмотря на участие в процессах чекистов и мобилизованных из города коммунистов/комсомольцев, основную работу по раскулачиванию брали на себя соседи тех самых кулаков, прожившие с ними и их предками круговой порукой в одном селе многократно скрещиваясь много поколений. И если даже перед лицом таких же общинников активисты не постеснялись изгнать этих людей, есть основания предположить, что не так уж хорошо они выстраивали отношения с окружающими. Хотя, конечно, фактор возможности списать долги был не последним.
       5. Противостояние кулаков и колхозов не было надуманным идеологическим перегибом. Кулаки начали противодействие колхозам задолго до того, как их туда начали загонять насильно под влиянием головокружения от успехов. Колхоз обрекал кулака на разорение, поскольку лишал его дешёвой рабочей силы - батраков, выводил бедноту из долговой зависимости от кулака, которая порой определялась даже тем, что без собственной лошади землю не вспахать, а значит, надо платить кулаку за вспашку или отрабатывать на него. А по мере развития колхозов с их возможностью нанимать трактора, агрономов, использовать более продуктивные сорта и удобрения, кулаки бы и с рынка были бы вытеснены в силу большей себестоимости их продукции. Только происходило бы это дольше и болезненнее для всех, как на Западе, где крупные хозяйства вытесняли мелкие десятилетиями, а кое-где и веками, отправляя вытесненных бродяжничать, загоняя в работные дома и на каторгу в колонии, разоряя миллионы фермеров в период Великой депрессии. Так что решение с отселением кулаков, отчасти ставшее калькой с реформы Столыпина, но, к сожалению, не менее бездарно организованное, позволило отрубить хвост собаке сразу, а не по частям.





       В общем, годный там вышел кулакосрач. А здесь?