и опять собираю изюм

_ksa — 20.11.2010 Друзья мои, я помню, что у нас тут середина ноября, но статьи пишутся в февральский номер. А темой там - карнавал. Совершенно не важно - карнавал ли в Венеции, или в школе, игра в принцессу в детстве, маски из ватмана, покрашенные гуашью - вся эта "Летучая мышь", Сюзанна, переодетая графиней, желание маски, тайны, подмены - скажите мне про это что-нибудь.
Комменты не скриню.

А чтобы было понятно, куда я потом пристраиваю ваши драгоценные мысли - под катом весенняя ещё статья про романтику в "Л'Этуаль". Но! - глянец, так что не говорите, что вас не предупреждали:


Разыскивается романтика.

Танцевали на пляже,
Любили в песке,
Летели выше, чем птицы,
Держали камни в ладонях:
Яшму и оникс, хрусталь – чтобы лучше видеть,
Чай на полночных кухнях -
Нам было нужно так много...

Борис Гребенщиков “Возьми меня к реке”

Не правда ли, этот эпиграф весьма романтичен? И довольно полно описывает то, с чего начинается любовь. Ну пусть не танцы на пляже, а ночное купанье, не страсть в песке, а поцелуи на эскалаторе (и в лифте, снова и снова нажимая кнопки вверх-вниз), вместо яшмы и оникса – янтарь, найденный в балтийском песке или сердолик среди крымской гальки. И чай на полночных кухнях, кофе на полночных кухнях, вино на полночных кухнях. А полночь длится до самого зыбкого рассвета и первых дворников. И главное “нам было нужно так много” - вот всё это: поцелуи в толпе, подобранные камешки, обломанная сирень городского сада, разделенное на двоих яблоко, руки, греющиеся в чужих перчатках, многочасовые разговоры – всё это кажется таким огромным, так заполняющим мир, что и впрямь можно летать...
Жаль, что людей, способных сохранить это ощущение полёта и целого мира, разделенного на двоих, не очень много.

Некоторым “полёта выше птиц” хватает только до загса. Особенно удачливым – до рождения детей. И лишь самым-самым поцелованным судьбой – на всю жизнь. Так чтобы внуки потом рассказывали: “бабушка и дедушка были такой романтичной парой, до золотой свадьбы как молодожёны... “
Хотя откуда знать внукам, сколько пришлось положить сил, чтобы вырастить эту зрелую романтику? Потому что сама она выживает плохо. Поди выживи такой нежной субстанции в притирке друг к другу двоих разных людей. Помните, у Маяковского, хрестоматийное: “любовная лодка разбилась о быт”? Короткие встречи внезапно стали совместной жизнью. Люди просыпаются по будильнику и бродят по дому, зевая, в трусах и халатах, видят лица друг друга – не собранные ожиданием “как я мог без тебя все эти дни”, а повседневные, ежечасные. Люди обнаруживают друг у друга массу мелких недостатков, и то, что умиляло в период влюблённости: “он как ребёнок – даже не умеет яичницу себе пожарить”, “она так легко устаёт”, внезапно перерождается в “неужели сложно самому разогреть себе ужин”, “и почему наш дом похож на хлев?” Люди, которые были готовы ждать под окнами до утра и нести на руках на пятый этаж, препираются из-за лишнего получаса в ванне и невынесенного мусорного ведра.

Неужели любовь так непрочна? Нет, непрочна влюблёность. Превосходное описание романтической влюблённости дал американский психотерапевт Роберт Джонсон: “Влюбляясь”, мы верим, что нашли конечный смысл жизни, открывающийся нам в существовании другого человека. Найдя свою недостающую часть, мы ощущаем целостность и полноту. Кажется, что жизнь стала наполненной сверхчеловеческой энергией, поднимающей нас в недосягаемые выси над обычным земным существованием. Такая недосягаемость является для нас верным признаком “истинной любви”. Психологическая целостность включает в себя обязательное требование, чтобы наш возлюбленный обязательно и постоянно вызывал у нас эту интенсивность чувств и восторг. С типичной для западного человека уверенностью в своей правоте мы полагаем, что наилучшие отношения между мужчиной и женщиной должны соответствовать отношениям “романтической любви”. По сравнению с ней другие отношения кажутся нам слишком холодными и малозначимыми”.
Прекрасно? Да. И ещё чрезвычайно эгоистично. Потому что требует от любимого человека соответствовать идеалу 24 часа в сутки.
Любви из всего этого ещё расти и расти.
Хотя бы до умения терпеть и прощать, а (в идеале, конечно), до той, о которой писал апостол Павел:
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
Не радуется неправде, а сорадуется истине;
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает.

Но, если ты не апостол Павел, трудно “не раздражаться, не бесчинствовать и всё переносить”, когда чувствуешь себя обманутым.

Потому что под напором реальности первой сникает именно самая праздничная, конфетно-букетная романтика – завтраки в постель, цветы на подушке, ужины при свечах. И это не удивительно – ведь при всей своей яркости, такая романтика – искусственно выведенный тепличный цветок. Или, если хотите, сложный десерт, которым можно иногда лакомиться, но нельзя питаться. Она отмирает, когда наступает время ежедневных совместных обедов. И, что особенно оскорбительно для женщины, часто это происходит по одностороннему мужскому решению. Жена завоёвана, можно перестать тратить деньги на цветы, конфеты и кафе. Не потому, что прагматик-мужчина добыл и притащил в логово собственную кухарку, а потому, что для большинства цветы, подарки и эффектные жесты изначально только традиционный элемент брачного танца.

Конечно, мужчины знают, что время от времени этот элемент надо повторять – в День Рождения, на восьмое марта, на годовщину свадьбы. И здесь немедленно выясняется разница между мужским и женским подходом – для женщины маленькие праздники, подкармливающие её чувство, должны быть постоянными, случаться и по “календарной” схеме, и вне её: “день рожденья – это святое, но неужели нельзя, просто так, без повода, подарить букет?”А для большинства мужчин присутствие в жизни “покупной” роматики утомительно не столько финансово, сколько психологически – возникает ощущение, что совместная жизнь зависит от непрерывной цепочки мелких подкупов.
Хотя и финансовая сторона важна. Прекрасен порыв влюблённого юноши, подрабатывающего ради того, чтобы устроить ужин в ресторане, и экономящего на обедах, чтобы купить букет, но в среднестатистической семье постоянное присутствие покупной романтики может подкосить бюджет.

Актёр Борис Сичкин, сыгравший великолепного Бубу Касторского в “Неуловимых мстителях”, рассказывал: “Когда я женился, тёща сразу начала пилить жену – у всех мужья цветы покупают, а твой-то. Жена, конечно, в слёзы. И что я? Получаю зарплату, и на ползарплаты покупаю безумный букет цветов, огромный, роскошный – жена, конечно, рада. Я на другой день – ещё один – и всё, деньги кончились. Тогда она говорит: - Не надо больше цветов, купи лучше курицу”.
Что это? Поступок семейного деспота, решившего разом объяснить женщине, что с браком сказка из её жизни ушла, или поступок любящего мужчины, рассказывающего, как умеет, о романтике обыденного?
Курица вместо цветов – это так не романтично.
Хотя, подумайте, сколько современных, способных обеспечить себя самостоятельно женщин, могут похвастаться курицей, которую без напоминания купил муж. Особенно, если помимо курицы, он ещё купил три кило картошки, хлеб, хлопья на завтрак ребёнку, корм и наполнитель для кота. Это незаметная романтика повседневности, романтика того, без чего нельзя обойтись. Она – как соль в старой сказке – про неё не вспоминаешь, пока не лишаешься. Обычная. Скучная. Серая. Которой нельзя похвастаться перед подругами.


Понимание, что романтика в браке есть, просто не розовая и без блёсток, приходит не сразу. А пока понимание медлит, хочется рекламной, сериальной. Так чтобы “чёрная роза в бокале золотого, как небо, “Аи”, жемчужный браслет в букете и в гондоле плыть по венецианским каналам. Ещё бы не хотелось – ведь “лав стори” обычно не описывают жизнь героев после того, как они получили друг друга. Читателям и зрителям достаётся финальный поцелуй крупным планом. И никто никогда не покажет нам, как Золушка запустила в принца хрустальной туфелькой за носки под кроватью. Кино заканчивается, книга закрывается, а женщине очень хочется своего куска чуда. Ну, пусть не чёрная роза, пусть обычная. Подвявшая. В “Шампанском советском полусладком”. Лишь бы вообще догадался, что иногда без розы никак. А он не догадывается, и появляется на женских форумах пронзительное:

“...я бы очень-очень хотела бы придя домой от подруги или из магазина, увидеть лепестки роз, ведущие из коридора в комнату, на постель, а там маленькая коробочка, а в ней может быть что угодно - кулончик , не обязательно золотой, или самые любимые конфеты,
а может и не надо коробочек, просто розовый конвертик и роза, с листочком внутри со словами любви в красиво изложенной форме... Лепестки могут быть и не настоящие, а искусственными, например купленные в магазине - они ещё с запахом, вроде два рубля один лепесток в магазине "Для тела и для души".”

Прочитав такое, хочется немедленно схватить мужа героини за шиворот, дать ему в руку букет роз, в другую – коробку конфет. И сказать: - Слепое чудовище, беги немедля обдирай эти розы и сыпь из них дорожку в коридоре, на кровать сыпь, скучный человек, а то твоя девочка уже согласна на фальшивые китайские лепестки по два рубля “с запахом”, лишь бы понять, что ты её ещё любишь! “Да я же люблю, - скажет слепое чудовище. А что у неё конфет нет? Деньги в доме есть, пошла бы и купила”

И не то чтобы мужчина вовсе не понимал, что есть конфеты – и “те конфеты”, кулончик – и “тот самый кулончик”, но логики в таком мечтах не видит. Да и не рассказывал ему никто ничего о мечтах. То, что можно рассказать женскому форуму, не рассказывают собственному мужу. “Чай (и разговоры) на полночных кухнях” остались в отрезке влюблённости, сейчас он должен догадываться сам. Хотя, если он ещё любит свою девочку, то постарается исполнить мечтание дословно - обтрясёт букет на ламинат коридора, а что останется – на кровать, положит посредине коробку конфет и, спрятавшись за шторой, будет ждать всплеска счастья. Которого, вполне вероятно, не случится. Конфеты окажутся не того сорта, или простыни не в тон лепесткам (неужели не мог догадаться поменять?), мужчина забыл побриться, или ещё тридцать три варианта “я всё хотела совсем не так”. Не потому, что женщина капризна. А потому, что требования, выдвинутые в мечтаниях, выполнимыми не бывают.
Но, мечтая о ненасыпанной дорожке из розовых лепестков, не вспоминаешь о “синице в руках”:
О чашке чая, которую принёс без просьбы.
О посуде, которую взял и добровольно вымыл.
О кошачьем лотке, который безропотно вынес и помыл.
А если всё это не вспоминать, не замечать и не считать, то недосягаемой мечтой может стать не только венецианская гондола, но и вполне доступный совместный поход в кино.


Как же остановить чудо? Конечно, существуют радикальные способы – как меч, применительно к Гордиеву узлу. Можно навсегда оставить союз незавершённым – скажем, сохранить в режиме гостевого брака, в постоянном завоевании друг друга, без утренних заношенных халатов, разбросанных носков, надоедливых детей... Можно даже совсем радикально - без насыщения, который приводит к детям, халатам и прозе. В духе рыцарских романов – с подвигами и без секса.
О такой попытке удержать страсть когда-то написал Джек Лондон. В его рассказе “Когда боги смеются” герои решили сохранять в браке чистоту, чтобы ни одним поцелуем не приблизить пресыщение и скуку. Кстати сказать, игру с богами они проиграли – их любовная лодка не “разбилась о быт”, а просто уплыла без них.

Но если семья уже случилась, попробуйте разглядеть романтику простых радостей: разговоров, прикосновений, маленьких одолжений. Ведь когда холишь свою “синицу в руках”, даже ночная вылазка за едой может стать подвигом во имя Прекрасной Дамы:

“ Однажды меня скуксило на предмет "кормёжка кончилась". И так злобно скуксило, ядовито. При этом вокруг ночная ночь.
Муж посмотрел-посмотрел, да и отвез в Метро круглосуточное. Пока он бродил промеж интересных ему железяк, я понапихала в корзину всего, удовлетворилась, но не подобрела, а устала и заунывала.
Созвонились, пришли к кассе, оплатили, вышли к стоянке. И тут он мне протягивает ма-аленькую бутылочку Бейлиса. И вот стоим мы на стоянке: ночь, снег идёт, тишина и попиваю я этот Бейлис, пока он продукты перекидывает.
Вроде и ничего особенного, а очень романтично получилось.”

И, если на бал во дворец отправились какие-то другие принцессы, что мешает вам устроить собственный:

“Я, когда беременная была, ждала мужа ночью (работа у него такая поздняя). А потом мы сидели на кухне, разговаривали и танцевали. Как раз на кухне места для одной пары- от плиты до холодильника, от холодильника до окошка...”

А коридор, присыпанный розовыми лепестками прекрасно заменяется асфальтом, с осенними листьями. Совершенно натуральными, кстати:

“Как-то пришел муж поздно-поздно. А на дворе осень была. И на асфальте куча листьев. Пришел так потихонечку, выглядывает из коридора и листик мне протягивает. Красный, большой, с прожилками. И говорит: пошли гулять,а? Ну, мы и пошли. Листья ногами загребать в два часа ночи. А потом еще зачем-то рыбу соленую купили.”

Вот так, ни розы, ни гондолы – просто два взрослых, давно знающих друг друга человека танцуют на ночной кухне, просто на “пошли гулять” не ответить: “какое гулять, два часа ночи?”, а одеться и пойти.

А если Мисс Рассудительность в вашей голове скажет: “ночные прогулки и кухонный вальс – романтика нищих студентов”, вспомните немецкий анекдот про трубку:
“Когда человек молод и беден, он из экономии курит трубку, встав на ноги, он может позволить себе курить сигареты, и наконец, разбогатев, может опять курить трубку.”
Может быть пора опять начать целоваться в лифте?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив