И это моя страна

Только собралась написать, как мы сегодня ездили к врачу, а сыночек уже все прекрасно описал. Добавлю только, что он настаивал ехать один, потому что врач все равно все в компе смотрит и без меня все поймет по результатам МРТ и прочего. Там по дороге есть участки, где ни домов ни притулка на случай обстрела. Ты что, будешь на землю падать и голову прикрывать, если обстрел застанет? Да, буду, твердо сказала я. И еще - всем будет лучше, если тебя пришебет, а я жива останусь? Но подействовал на него только аргумент, что невролог единственный врач, который осматривает больных. И осмотрел, и молоточком постучал, и осталась довольна всеми упражнениями, которые я проделала. Обстрел центра застал нас в помещении больницы, о чем я немедленно сообщила Маше, потому что она следит за нашими обстрелами, как и я за ихними. По дороге домой я сказала - видимо, кофе у моря сегодня не будет? Обычно так наш визиты к врачу заканчивались) Ну, в другой раз)
Повез сегодня маму к неврологу, нельзя было переносить, важный визит. Ехали туда впервые, я перепутал адрес, нервничал — все время ожидание сирены, скорей бы все успеть, светофоры, вот это вот все...
Наконец, приехали, дал мамину карточку секретарю, сели. Секретарь говорит: "Ой, давайте, я похвастаюсь!". И достает книгу. Вот, говорит, я стихи пишу. А я ей говорю, мол, смотрите, какой знак — я в футболке с Мандельштамом к вам сегодня пришел. А тетенька из очереди говорит: "Вы что, Осипа любите?", а я говорю, что есть пара важных для меня стихотворений, но больше, как личность и его судьба тоже интересны. А мама говорит, что Мандельштам гений, а тетенька говорит, что кому как, а я говорю, что гений Бродский.
Тут выходит дядька от доктора, и выясняется, что он из Ашкелона. И что врачей там сейчас нет, и что его машина пострадала в обстрелах. А я ему говорю, чтобы держались. А тут секретарь Женя говорит маме: "Олечка, заходите, моя хорошая!".
И у врача все хорошо, ничего не прописывает даже нового маме, прощаемся. И я напоследок желаю секретарю Жене, чтобы с ней всегда была ее муза, а она мне, чтобы всегда со мной было чувство юмора.
И это моя страна. И мой народ. Вот такой он. И никто его никогда не смог ни победить по-настоящему, не уничтожить, не растворить в себе, как ни пытались. И не будет такого!
Ам Исраэль Хай — жив народ Израиля!
