Хохот шалмана

a-nikonov — 08.11.2015 Немало меня развлекла тупая низкосортная публика, которая в ответ на мой зажигательный пост о лучинах утробно хохотала, не веря в то, что не могло поместиться в их привычный узколобый шаблон. Одним из самых глупых, но при этом распространенных "аргументов" был следующий: я этого не видел (хотя живу в Карелии; много путешествовал и охотился; читал о том, как Тёма Лебедев ездил в Магадан), значит этого не существует! А один долбоёб даже заявил: я не верю, что в столь трудное путешествие родители взяли с собой детей, значит, этого не было, да и вообще за час поездки водитель не мог успеть вам так много рассказать, ха-ха-ха!.. На дурака, как говорится, не нужен нож, ему покажешь средний палец, и он смеется. А мы с вами нынче отвлечемся от дураков и продолжим наше путешествие по неизведанной России.


Кстати, по итогам моей позавчерашней беседы с многолетним путешественником по диким местам, я сделал для себя три открытия. Первое. Когда я спросил, чем сами путешественники, их жены и дети спасались от гнуса, он дал мне рецепт: смешать местную воду, деготь и еще какй-то ингредиент, который я забыл. Кажется, жир - то ли растительный, то ли рыбий. А забыл я потому, что застопорился вниманием на "местной воде".
- Почему именно местная?
- Вся вода в разных местах чуть-чуть отличается по составу и для местных насекомых местная вода нейтральна по запаху, они ее "не видят". И вас не замечают. - Такова была версия дяденьки.
Придя домой я позвонил отцу, чтобы уточнить информацию про каление лучин, поскольку нигде в интернете мне ничего подобного найти не удалось. А отец мой как-никак патриарх 1929 года рождения, деревенский. И электричество у них появилось только после войны, поскольку сраный говно-Сталин не спешил электрифицировать деревню, ему электричество было нужно для заводов и фабрик, а скот крестьянский и так потерпит.
Но меня ждал облом. Даже в отцовской деревне без столбов с электропроводами лучина не использовалась - жгли керосин. Зато подтвердилась третья тонкость, о которой я то ли не знал никогда, то ли прочно забыл:
- Но у нас на печи, - вспомнил отец, - стоял короб с прежних времен, в которой наливалась вода, чтоб угольки с горящей лучины падали в воду. Пол-то деревянный!
Да, такую тонкость городской человек не придумает и уж тем более не вспомнит сходу. И тот факт, что мой собеседник выменял (на сахар, кажется) у аборигенов не только сам светец, но и круглую водяную плошечку под него с креплением на стену, а также разузнал о совершенно неочевидном процессе каления лучины, убеждает в достоверности...
Впрочем, Россия настолько огромна, малонаселенна и в некоторых местах диковата, что удивляться не стоит. Мне в руки как-то попалась написанная психологом и преподавателем магаданского университета книга под названием "Хохот шамана". Это бледное подобие произведений Кастанеды, только на нашем этнографическом материале. Автор описывает жизнь и быт ушедшего от мира человека, проживающего в одиночестве в суровых колымских краях.
Вот как автор в предисловии к книге описывает эти самые "края":
"Нужно посмотреть на карту. Магаданская область по площади чуть более половины всей европейской части России. По данным переписи на этой площади проживает 182 тыс. человек. Из них более 100 тыс. человек проживает в самом Магадане, около 40 тыс. человек в поселках в радиусе двухсот километров от Магадана. Оставшиеся 30 – 40 тысяч человек проживают в поселках, в основном, вдоль единственной трассы. Сами поселки существуют лишь потому и пока в районах добывается золото. Сотни тысяч квадратных километров тайги, тундры, плоскогорий и горных хребтов еще ждут своего исследователя.
Здесь нет и не было ни социализма, ни капитализма. Сама политика кажется отсюда полностью бессмысленным занятием, абсолютно не имеющим отношения к реальной жизни. Европейские государства представляются отсюда небольшими клочками истощенной, загрязненной и густозаселенной земли. Их пафосность при полной бесполезности и отсутствии влияния на жизнь непонятна. Если кто-то из местных смотрит изредка телевизор, то тенденциозность политиков или других фигурантов несколько удивляет, но так как все они вообще ни на что не влияют здесь, быстро забывается. В девяносто седьмом вернувшийся из поселка эвелн (принятое автором в данной работе обобщенное названием кучи местных узкоглазых народностей - А.Н.) на вопрос о новостях сообщил, что ООН продвигается на восток. "Не ООН, а НАТО", – поправил я. Все посмотрели на меня с удивлением, и я понял, что здесь между ООН, НАТО, РАО ЕЭС и прочими варварскими абракадабрами нет разницы. А я нарушил этикет из-за чепухи.
Триста лет назад где-то по одной из многих возможных траекторий здесь прошли казаки-землепроходцы. Столетия назад... далеко в море прошли парусные корабли царских географических экспедиций. В первой половине двадцатого века по маршрутам аналогичным казачьим, но с востока на запад прошли несколько групп сбежавших заключенных или совсем выдающиеся одиночки. В тридцатых-семидесятых очень редким несистематичным зигзагом прошли геологи... Капитаны судов рассказывают о том, что раз в несколько лет какой-нибудь из молчаливых отмороженных пассажиров просит высадить его на побережье, например, в пятистах километров от Северо-Эвенска. Эвелны изредка рассказывают о встречах с одинокими авантюристами, у которых есть здесь какие-то дела, но я с ними не встречался. Больше людей здесь нет."

А вот как описывают самого путешествующего там автора местные шоферы:
"Шофера на этом участке трассы рассказывают друг другу обо мне мифы типа "А вдоль дороги…": "На тысячу километров ни одного поселка, и мужик пеший на дороге голосует".

Автор и герой его книги рассуждают об этих местах:
"– Сейчас, наверное, осталось немного безлюдных мест здесь?
– Да, около миллиона квадратных километров.
– Ну, это ты слишком.
– Считай. Система Черского (горная система протяженностью в 1500 км - А.Н.) и все что к северу на восток и запад – раз. Анадырьское плоскогорье и все, что на восток и северо-восток – два. Большая часть Восточно-Сибирского плоскогорья по линии Магадан – Якутск и южнее – три. Уже миллиона полтора..."

Об этом нелюдимом отшельнике, который десятилетиями живет в сих диких местах и не любит рассказывать о своем прошлом, автору (и, соответственно, читателю) известно немногое - только то, что тот сам о себе рассказал: "Когда-то я сам ушел в горы Восточно-Сибирского плоскогорья в демисезонном пальто и в городских туфельках..."

Что же скрывается там, на этих бесконечных холодных просторах? Вот, например, автор походя описывает одну из своих бесед:
"Шаман показал ничем не примечательное место, сказав, что здесь есть кости неизвестного животного. Я – не зоолог, кости как кости. Животное, наверное, величиной с овцу. Клочья шкуры с сохранившейся коричневатой шерстью. Сначала подумал, что большая росомаха. Но череп и впрямь был странным. Выступающих вперед челюстей не было. Острые, загнутые внутрь зубы и треугольная форма наводили на мысль о голове очень большой рыбы, но роговые наросты на черепе и солидные когти указывали на сухопутное животное.
– Что это за животное? Амфибия?
– Не видел живым.
– А как узнал о костях?
– Много лет назад его здесь загрызли волки. Наткнулся случайно.
– Откуда знаешь, что волки?
– Интересно стало, кто мог убить такое чудище. Вычистил следы под наносами. Зверь сопротивлялся. Здесь рядом есть и волчьи кости."

А однажды автору его знакомец и одновременно объект антропологического описания сделал подарок:
"Две недели назад Шаман сделал мне амулет. Основу составляла помещенная в пластиковую бутылку лохматая небольшая ветвь какого-то растения. По стечению обстоятельств я довольно долго не присматривался к этому растению.
Сегодня особый день – первое сентября, а я – преподаватель, только вышел официально в отпуск. В нашем университете начинались лишь практики, занятия – с октября. Так повелось с советских времен, когда студентов вывозили "на картошку" по разнарядкам Обкома. Разнарядок давно нет, но устраивающий всех график занятий, по умолчанию, сохраняется.
Все же хотелось в такой день сделать что-то особенное, и, расположившись на солнечном склоне, я достал из рюкзака амулет и начал его изучать. Когда я хорошо разглядел растение в центре и обдумал увиденное, у меня в буквальном смысле волосы стали дыбом. Такого растения не могло здесь быть!
Древесный стебель был часто покрыт длинными крепкими острыми иглами, между которыми повсюду рос клочковатый розовато-серый не то пух, не то мех. Из-за этого растение казалось массивным и неопределенным. Несколько боковых отростков явно могли отламываться как у кактуса. Наверное, растение так и размножалось. Внешне все это напоминало огромную, агрессивную шипастую гусеницу шелкопряда. Казалось, что это колюче – лохматое сооружение сейчас зашипит и кинется на тебя. Я представил себе такое растение длиной в метр и более и содрогнулся. Такими колючками защищаться не от кого! Хищников растения не интересуют, а ни один олень или птица и не приблизятся к такому.
Вдобавок ко всему, за несколько дней хранения в рюкзаке без воды, на конце ветви и отростков проклюнулись зеленые почки...
Растение и сегодня стоит у меня на окне, прибавляя по сантиметру в год. Многие знакомые приходили посмотреть его. Посмотрев и потрогав, люди успокаиваются и больше не интересуются растением. Думаю, что и само растение, и рассказ о территориях... настолько немыслимы, что почти все предпочитают серьезно об этом не думать."

А еще книга интересна описанием жизни на северах...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив