ХОЧУ СТАТЬ СВЯТЫМ!


Какие мысли вас посетят, если станете свидетелем такого
диалога:
— Вот скажи мне, для чего ты в церковь ходишь, молишься,
постишься?
— Как для чего? Святым хочу стать.
Боюсь, что многие, даже те, кто определяет себя православным,
заговорят о гордыне и нескромности подобного ответа.
Стать ученым, бизнесменом или даже президентом – вполне допустимый
ответ, как и стремление к богатству приемлемый, но вот святым…
Хотя ничего в этом странного и, тем паче, запретного нет,
совершенно законное и реально достижимое желание.
Помнится, в первые годы возрождающейся Оптины, послали нас троих
трудников покрасить металлическую крышу над колодцем амвросиевским,
который перед входом в скит находится. Тогда колодец небольшим был,
простеньким.
Красить трем вполне здоровым и практически молодым мужикам
кровельное железо труда не составило. Дольше краску размешивали да
лестницу искали, чем красили.
Справились быстро. Уселись на скамье рядом с колодцем и,
естественно, на богословские темы разговор повели. Да и о чем еще
было говорить во времена доживающего свой век Советского Союза в
одном из первых возвращенных властью монастырей? Книжек
православных тогда было мало, вернее, вообще почти не было, по
телевиденью о православии не говорили, молодой Кураев только писал
первые работы, а о профессоре Осипове знали лишь выпускники
московской семинарии. Так что богословами были все, а самым
продвинутым, кто смог найти и прочесть репринтного авву Дорофея и
контрабандного Серафима Роуза.
За этим творческим и интересным занятием нас застал скитской
иеромонах отец Зосима, причем как он, при всей своей богатырской
стати, к нам сзади неслышно подошел, мы так и не поняли.
— И чем занимаетесь, братия? – громогласный голос тогдашнего
иеродиакона, заставил вздрогнуть вековые оптинские ели, напугал
белок и согнал с соседних деревьев всех птиц.
Ответить однозначно, как то сразу не удалось.
Отец Зосима, оглядев наши заросшие изначальными бородами лица,
задал второй не менее сложный для разрешения вопрос:
— Вот хотел бы спросить, для чего вы в монастырь приехали?
На неловкое бормотание насчет «помолиться» и «посмотреть»
иеродиакон внимания не обратил, и сам ответил:
— Правильно, спасаться, то есть стать святыми.
Насчет «спасаться» мы еще могли согласиться, так о спасении в
вечности и разговор-то был, но вот, чтобы наряду со всем сонмом
оптинских старцев и подвижников в их ряды попасть, то бишь святыми
стать, даже помышления не возникало.
Пока мы внутренне пережевывали данный богословский изыск, отец
Зосима продолжал:
— И какая святость у вас может проявиться, если вы толком и крышу
на колодце покрасить не смогли? Перед преподобным Амвросием не
стыдно?
Мы посмотрели на скорую руку выполненную работу и нам стало
действительно стыдно и перед преподобным, и перед Зосимой. Пока мы
разговоры разговаривали и решали вопросы вечности, солнышко нашу
работу пригрело и, сильно разведенная олифой синяя краска разошлась
по кровельному железу желтыми полосами с сюрреалистичной
наклонностью.
— Сейчас исправим, — чуть не хором ответили мы, но отвечать было
некому, лишь увидели развивающуюся мантию монаха мерно шествующего
в сторону монастыря по лесной тропинке.
До дня нынешнего вспоминается этот практический урок учения о
спасении. О том, что наука эта сотериологией называется я,
наверное, в то время еще не знал, но то, что вера наша не только
хранительница традиций и воспитательница благочестия начал понимать
именно после простых оптинских примеров, где главными участниками
были святые подвижники этого монастыря.
Так что, пожелание стать святым вполне правильное, как с
богословской, так и с житейской стороны.
Помните как святой и праведный Иоанн Кронштадский говорил?
Вот его слова: «Неблагонадежный, неистинный тот христианин, который
не хочет, не надеется и не старается быть святым… Мы все,
возлюбленные братия, можем и должны быть святыми.
Святость не есть завидная доля одних только апостолов, святителей,
мучеников, преподобных, а прекрасная доля всех нас».
С праздником всех святых, дорогие мои и будьте святыми! Господь Рай
для нас грешных создал и, самое главное, Он нас там ждет…