Гвозди бы делать из этих людей - кривее бы не было в мире гвоздей...

qebedo — 01.01.2020 Иногда встречаешься в истории с такими персонажами, которых не то чтобы одним словом - многими предложениями описать сложно. Они сверкают самыми разными гранями, воплощаясь словно Протей, в десятки амплуа. Странно, что о таких людях, будто специально предназначенных стать героями романов и кино, фильмы с книгами почему-то не пишут и не снимают...

Валентин Гонсалес Гонсалес (это не юмор - у испанцев всегда две фамилии, папы и мамы, а ежели родители - однофамильцы, вот такое и получается) родился в 1904 году, в городке Малькосинадо, провинции Бадахос (в Андалусии), на самом социальном дне, в семье поденщика. Когда ему было 8 лет, родители переехали в провинцию Кордова, где отец устроился на шахту, а сын смог, наконец, пойти в школу, которую посещал попеременно с подработками. Отрок увлекся рассказками о Войне за независимость Испании 1808-1814 годов, особенно фигурой партизанского вожака Хуана Мартина Диаса по прозвищу Эль Эмпесинадо (Упрямец). Вероятно, именно чтобы быть на него похожим, Валентин берет себе прозвище Эль Кампесино (Крестьянин, Деревенщина), которое становится его "боевым псевдонимом" на всю жизнь.


Хуан Мартин Диас Эль Эмпесинадо

А псевдоним ему понадобился, потому что по примеру своего отца, активиста местной организации НКТ (Национальная конфедерация трудящихся - анархо-синдикалистский профсоюз), уже в 16 лет Гонсалес вступил на тропу "борьбы с прижимом" - участвовал в нападении (трудно сказать точно, была ли это "политическая акция", или уголовка - но что урки забыли у полицаев?) на участок Гражданской гвардии (испанская жандармерия) в городке Пеньярройя-Пуэблонуэво. Убиты четверо гвардейцев, а Эль Кампесино и его напарник Эль Вируленте (Опасный) пытаются скрыться в окрестных горах, но схвачены и кинуты в тюрьму города Фуэнте-Обехуна. Там Эль Вируленте "умирает от пыток" (версия "борцов за свободу"), а его соратник, судя по всему (ибо ранняя биография сабжа "с его слов записана верно", то есть "ф тумане") по достижении совершеннолетия обменял тюремное заключение на службу в вооруженных силах - шла Рифская война в Марокко, и Испании требовались "добровольцы".

Сперва Гонсалес Гонсалес попал на флот, но из-за какого-то "беспорядка" был списан на берег, в сухопутные войска, став легионером - бойцом Иностранного легиона. Там ему тоже не понравилось - сержанта, ударившего его по лицу, Эль Кампесино, не долго думая, убил, был арестован и приговорен к казни, но смог бежать и укрылся у тех, с кем только что воевал - у берберов (оказывается, они не всех легионеров без разбора сразу зарезывали). Так что родину будущий герой республики предал, вступив в ряды бойцов отрядов Абд ал-Крима, амира (президента) Рифской республики. Но в 1926 году попал в плен к бывшим сотоварищам по легиону... и снова избежал казни, ибо по случаю окончания войны дезертирам и осужденным за военные преступления объявили амнистию.


Соратники Эль Кампесино - рифские ополченцы

Следующие 10 лет в биографиях описаны скупо - Валентин Гонсалес-де работал каменщиком, даже возглавлял артель, а от анархизма отошел, вступив в 1930 году в ряды КПИ. За попытку "продолжить революцию 1934 года в Астурии" попал в тюрьму, но в 1936 году вышел по амнистии после победы Народного фронта. Потому когда началась Гражданская война, Эль Кампесино записался добровольцем в 5-й (коммунистический) полк и быстро сделал себе карьеру, дослужившись в итоге до звания майора ополчения (его давали непрофессиональным военным, кадровые офицеры аналогичного ранга носили чин команданте). Командовал самыми разными подразделениями - 10-й смешанной бригадой и 46-й дивизией, участвовал практически во всех крупных сражениях - при Гвадалахаре, Бельчите, Брунете, в Арагонском отступлении и на Эбро. Отличился и на "почве борьбы классов" - отдал приказ расстрелять 400 пленных мавров, а также беспощадно преследовал католиков, священников и жег церкви.

Как командовал - об этом до сих пор однозначного представления нету. Советские газеты пиарили его как "испанского Чапаева" и "самородка от сохи", который "академиев не кончал, но бьет мировую фашизму и ее кадровую офицерню". В народе ходили легенды навроде той, когда во время тренировки по стрельбе Эль Кампесино пригрозил бойцам, что отстрелит мизинец тому, кто промажет, взял сам винтовку - промазал, отстрелил себе палец из "маузера", а затем снова взял винтовку и попал в "яблочко". Непосредственные начальники Хуан Гильото Леон (по прозвищу Модесто) и Энрике Листер Форхан Гонсалеса откровенно ненавидели и обзывали трусом, лжецом и бездарью. Во время сражения у Теруэля они упрекали его в том, что тот сдал город, а Гонсалес отвечал обвинениями в предательстве и оставлении его дивизии без подкреплений "на убой". При Лериде 46-я дивизия до последнего обороняла город, пока из него не эвакуировали все важные припасы. А в начале наступления на Эбро Листер "обнаружил" Эль Кампесино на его КП "больным" (версия самого Валентина), или в приступе паники (версия Листера), и отстранил от командования. На сем военная карьера "испанского Чапаева" закончилась.


Комдив Эль Кампесино

Надо заметить, что образ "туповатого крестьянина, крепкого задним умом", на который купились многие общавшиеся с Гонсалесом (например, маратель буков Хамингвай), во многом культивировался самим Эль Кампесино - чтобы оправдываться за хамские и "взрывные" поступки, на которые он был большой мастер. В танце раскрылась эта сторона его личности в эмиграции - как и многие испанские командиры, Гонсалес эмигрировал в СССР и "за заслуги" был товарищами-коммунистами определен под фамилией Комиссаров в военную академию им. Фрунзе курсантом в звании комбрига (то есть, генерал-майора - не хухры-мухры). Но тут-то из него поперло, ибо "труд упорный ему был тошен". Есть два образа "курсанта Комиссарова", которые, к слову, вовсе друг другу не противоречат. Один - из официальных характеристик и доносов, которые клеймили его как нерадивого, ленивого и необразованного ученика, каковой до кучи всего еще и "критикует кавалерийские доктрины Буденного", а про арест Тухачевского заявляет, что в Испании бойцы бы своего командира не отдали, а отстреливались.

Другой образ - "правдоруба-чеснока", который не держит язык за зубами. Долорес Ибаррури, "женскому лицу" КПИ по кличке Пассионария, которая открыто жила с молодым любовником, добившись услания мужа в какие-то гребеня (Ростов-на-Дону), он заявлял: "Вместо того, чтобы думать о борьбе, ты себя ведешь как проститутка!". Продавцу в магазине он кричал: "Я - пролетарий, ты - пролетарий! Почему ты меня обвешиваешь?"... В общем, курсанта Комиссарова из академии отчислили и передали его дело на разбирательство в Контрольную комиссию Коминтерна. Во время разборки, ведшейся криками с обоих сторон, Эль Кампесино зашвырнул партбилет в лицо секретаря ЦК КПИ Хесуса Эрнандеса ТомАса. Что самое удивительное - ничего ему до поры до времени за все эти художества не было, ибо Сталин, кажется, испытывал по отношению к испанским коммунистами какой-то комплекс вины, и почти никого из них не репрессировали.


Уже без бороды

Однако Деревенщина, что называется, довыпендривался - в 1941 году он, будучи непонятно в каком статусе (снова "мутные легенды" без точных фактов), "рвался на фронт" и был пойман заградотрядом, посажен в застенок, но скоро отпущен. Затем он отправился в Коканд - туда эвакуировали его семью (вторую, заведенную с дочерью военного Ариадной Джан уже в СССР - первую, оставшуюся в Испании, он бросил, отговариваясь, будто считал их погибшими, как и отца с сестрой, казненных националистами в 1937 году), и там умер его маленький сын (дочка родилась уже в 1943 году и выжила, делясь всеми этими героическим воспоминаниями, рассказанными мамой). В 1943 году семья вернулась в Москву, но там уже шла "малая гражданская война" внутри остатков КПИ - генсек Хосе Диас Рамос покончил с собой (будучи тяжко болен) весной 1942 года, и власть в партии захватила Пассионария, а кто был с нею несогласен (типа того же Эрнандеса), тем буквально отбивали ребра, как Эль Кампесино, которого избили какие-то типы в подъезде собственного дома.

В общем, Эрнандес уехал в Мексику и был исключен из тесных рядов КПИ заочно, а Валентин Гонсалес в 1944 году попробовал сбежать из Средней Азии (видимо, в эвакуации "наладил связи" с местными) в Иран. Однако британцы, разделившие оную страну с СССР на время войны (ибо нефиг поддерживать мировой нацизм) выдали его, и Эль Кампесино таки попал в Воркутлаг. В 1947 году его "по состоянию здоровья" перевели в ссылку - и снова в Ашхабад. (Видимо, в НКГБ работали полные идиоты, или же предатели народа своего.) Откуда он снова сбежал - в Иране были уже американцы, война закончилась, и его переправили во Францию. Там Валентин Гонсалес "вовремя пригодился", ибо с 1949 года левый активист (троцкист), узник Бухенвальда и герой Сопротивления Давид Руссе начал обличать "ужасы ГУЛАГа", собирать инфу от бывших узников и публиковать разоблачительные заметки.


Давид Руссе обвиняет...

Коммунисты везде и всегда отличались незамутненным кретинизмом - они начали обвинять Руссе в клевете, обливая помоями в прессе. В результате в 1951 году "борец с прижимом" подал на газету "Леттр Франсез" в суд, и начался громкий процесс, превратившийся в публичное обвинение сталинизма (после него в Европе и познакомились со словом Gulag). Среди свидетелей, представленных Руссе, был Эль Кампесино, чьи показания стали одними из самых убедительных, в первую очередь благодаря его "имиджу харизмы" - на просьбу судьи говорить тише Гонсалес заявил: "Я испанец, испанцы не могут говорить тихо!", сорвав бурные овации зала. "Меня называли самым фанатичным генералом в испанской войне. Я не жалею крови, которую пролил в борьбе с фашизмом. Но я жалею и раскаиваюсь в том, что хотел навязать испанскому народу режим, похожий на тот, который существует в России. В Советском Союзе я пережил самую большую катастрофу моей жизни", - заявил он.

Говорят, что каудильиссимус Франко после процесса Руссе предлагал Гонсалесу амнистию и возвращение в Испанию, но тот отказался и "боролся с прижимом", сотрудничая с террористами-леваками. За что по просьбе каудильиссимуса "добрый дедушка де Голль" приказал арестовать в 1961 году Эль Кампесино, и следующие 17 лет тот провел уже во французских тюрьмах. Выйдя в 1978 году, Валентин Гонсалес Гонсалес смог наконец вернуться в Испанию - каудильиссимус помер, в стране доламывали авторитаризму и выстраивали демократию, и даже первая семья нашлась, живая-невредимая. С коммунизмом и терроризмом было завязано - Эль Кампесино заявил, что поддерживает правительство социалистов, и доживал свое тихо-мирно, до самой смерти 20 октября 1983 года в Мадриде.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив