Грустный рассказ.

olegdo — 15.03.2012

Я всё время пытался уйти от этой темы, всё откладывал, завтра, завтра.
Завтра наступило сегодня.

Так сложилось, отец разошёлся с матерью когда мне было семь лет, а брату и того меньше.
Всё банально донельзя.
Был у него такой пунктик – женщины. Нет, мать он любил, да ещё как, но и других стороной не обходил. Только пока отец бороздил водные просторы, всё проходило гладко и незаметно, а после списания на берег и перехода в строительную контору всё тайное стало явным.  
То  он с помадой на рубашке приходил, да с запахом духов, то ли в командировках пропадал больше положенного, в общем, в один прекрасный день, мать сказала хватит, и после показательной ссоры он ушёл.
Ушёл в том, в чём был, не взяв даже одежды. Потом был суд и развод, всего этого я не видел. Знаю только, что не хотел он уходить, прощения просил, но мать была непреклонна.
Ушёл и пропал. Первые два-три года мы с братом его не видели; отец устраивал личную жизнь, бегая от одной тёлки к другой, решал жилищные и бытовые проблемы, до нас лишь смутно доходили слухи, что пропадает он где-то в Уссурийске, да корешки не бог весть каких алиментов.
На определённом этапе, отец набрался мужества и заявился, засыпав нас подарками и намерением вернуться. Но и в этот раз мать сказала твёрдое нет-сработал пресловутый моральный принцип про дважды в одну реку.
И он снова ушёл, отстояв своё право на воспитании нас по субботам и воскресеньям.

Надо сказать, что все последующие его женщины относились к нам более чем лояльно, отец мог поставить так, что дети были на одной ступеньке с дамами сердца, а как иначе, порядочность не пропьёшь, а мы были у него одни.
Сколько помню, отец всегда матерился, у меня это наследственно, но в отличие от меня делал это красиво и виртуозно, профессор ни дать, ни взять.
Был один забавный случай, стоим на остановке, такси ловим. Мне десять лет, батя кривой в жопу, ночь, и ни одной машины. Отец говорит: да ёбанный в рот, что за жизнь, такси нихуя нет. Угу, отвечаю я, заебали.  И с ужасом понимаю, что сболтнул лишнее.
Батя внимательно смотрит на меня и ржёт: ну ты бля даешь, учишься чему не надо. Лучше бы в школе себя так проявлял. И всё. Вообще он меня всего один раз наказывал, но как! Был у него ремень модный, с Англии припёр, толстый, весь уделанный металлом, такой, внушающий уважение.... 
Ну и я как-то выпендрился не по-детски. Дал мне папаня как следует этим ремнём, синие пятна от металла две недели сходили. Я зараз уяснил, что если с мамой можно фортеля выкидывать, то с папой ну его нах. Жопа у меня одна и её беречь надо. Короче с отцом у меня было полное взаимопонимание и консенсус.

Тем временем жизнь катилась, мы выросли, практически не замечая, что родители не вместе, женились, обзавелись детьми, и стали захаживать к отцу уже семьями. Отец к этому времени дорос из обычного электромонтажника до начальника крупного строительного управления, поменял две жены, всё так же оставляя им всё до копейки, и наконец, нашёл ту единственную, с которой ему было хорошо.
Прошёл с ней путь от всё той же ведомственной общаги, где для него негласно держали комнату, до своей двушки, недалеко от центра.
Ирка, новая супруга была на десять лет старше нас и настолько же моложе отца, мы легко сошлись и дружили, часто зависали у них в гостях.
Он никогда ничему не учил, но его совет для меня всегда был откровением, он прожил недолгую, но очень яркую жизнь, и ему было чем поделиться. Его обожала даже моя тёща, которая меня совсем не жалует. Да что там тёща, с ним жил кот и попугай, которого мы подарили ему на сорокапятилетие. Так вот, кот не только срал в унитаз, но и исполнял функции дрессированной собаки, приносил тапочки и охранял квартиру, а попугай спал у него на груди, забившись под майку.
При этом он не пользовался методами Куклачёва, ни разу не поднимал на животных руку, и нёсся спасать своего любимого Пуха, если он орал у нас в руках…

А потом отец заболел.
Врачи как всегда ошиблись и лечили не от того, ох уж эти врачебные ошибки. Сколько горя вы ещё принесёте.  
Прошёл год.
Наконец разобравшись, что к чему, его начали лечить по другой схеме. Вместо того чтоб направить в Москву, продолжали вымогать там, зная, что местное лечение не поможет. Громкое дело было, может, кто помнит, года два назад. Директор онкологии владивостокской больницы, требующий бешенные деньги за некачественное лечение.
Я и не думал, что этот недочеловек столько лет просидел на своём месте.
С отца вытянули всё что можно. Ремонт больницы, обустройство дачь, каким нужно быть циником, чтоб просто убивать людей, качая при этом деньги.
Тогда мы этого не понимали, и не знали, и счастье его в том, что узнали спустя несколько лет.
А отец тем временем угасал. Я, пьяный дурак, прижимая его, когда-то мощного мужика, могущего срубить троих-пятерых одним махом, слышал; Олег, отпусти, здоровый кабан, ты меня раздавишь.
Батя, тебя разве можно задавить, ты ж у меня самый мощный.
Нет конечно, - устало соглашался он, зная что уже раздавлен химиотерапией и радиацией.
Последнюю неделю он лежал в больнице, мы попеременно с братом ездили к нему, а в этот день приехали не сговариваясь. Я сдуру припёр ему бананов, и отец даже пошутил; совсем ты обормот допился, я в жизни не ел эти жёлтые члены.
Он был слаб, очень слаб, говорил с трудом, но поднялся и проводил нас, спустившись до крыльца со второго этажа. Мы сделали вид что разъехались, но спустя час вернулись. Отец тем временем уже был в реанимации. Но даже тогда мы с братом не верили, всё на что-то надеялись, что вот, вот и этот кошмар закончится.
От нечего делать, я сложил из буклета самолётик и загадал-полетит, будет жить. Самолёт сходу вошёл в пике, а я понял. Всё, отца больше не будет. Как глупо связывать жизнь с каким-то самолётом...
Затем приехал Олег, наш товарищ, тоже лечившийся в этой больнице и переживший отца всего на полгода, мы сидели в палате и хлестали из горла коньяк. Я даже представить себе не могу, что переживал в это время Олег.
Ирка была с нами, внезапно постаревшая и осунувшаяся.
Как давно это было…. Я отвёз Ирку до дому, и там нас ждало ещё одно потрясение. Дохлый попугай. К этому можно по всякому относиться, но объяснить невозможно.

А дальше всё было как в тумане. Толпа из нескольких сотен человек, слова работяг: Олег. Твой отец был настолько человеком, что ты даже представить себе не можешь. Он нам всем по квартире сделал, а тебе не успел. Много чего было….

От наследства мы отказались в пользу Ирки.
Нас осуждали за это родственники, мол, всё тёте достанется, и она вас забудет как в страшном сне. Я отвечал; что не могу забирать то, что мне не принадлежит. Нашлись без меня вороны, я их не осуждаю. Лишь бы на пользу было. Ну а время… Время это и есть самый верховный судья всего того, что мы в жизни делаем.
С Иркой и её семьёй мы до сих пор друзья, а сын её сестры называет меня братом. Она никого не нашла, мотивируя это тем, что лучше она никого не встретит, а жить с кем попало, извините, не моё.
А я знаю, что если мне вдруг надо срочно во Владивосток, то я запросто могу приехать к ней и остановиться. У нас хорошие отношения.

Вот так...
Время идёт, и я потихоньку приближаюсь к возрасту, когда отец нас оставил, но в душе я всё такой же пацан, которому не у кого спросить; папа, как ты считаешь, я всё правильно делаю, или нет? Цените это, люди. Чтоб потом не было поздно.
Ну а за ушедших я всегда пью как за живых, чокаясь. Вот и сегодня выпью.
Четырнадцать лет прошло, а я всё так же помню и люблю тебя, отец.

Оставить комментарий

Популярные посты:

figunet

Панацея от всех болезней и уязвимостей. Как спасти Windows 7 от вирусов? Вердикт Veadug.com

matsam

Гора родила мышь

volynko

«За последней чертой»: тело против сознания в фотопроекте Сандро Джордано

your_food_today

Торт из.............пива

nikolian

Одной из пораженных целей был Львовский завод «Электрон»

jjnatt

Жизнь по ненаписанному сценарию(с)

anna_bpguide

Pride в Будапеште, 28.06.2025

art_and_fun

Портреты безумия: 12 фото пациентов самой печально известной психиатрической

akim_trefilov

Муромское белокаменное

• Ранее
• Архив