Громыко о Сталине

maysuryan — 20.07.2025

18 июля — день рождения Андрея Громыко (1909—1989), предпоследнего главы Советского государства и многолетнего министра иностранных дел СССР. Начинал он работать со Сталиным, закончил — с Горбачёвым... Рекомендация Михаила Сергеевича на пост Генсека в 1985-м, вероятно, была самой крупной жизненной и исторической ошибкой матёрого политического деятеля.
А к Сталину Громыко сохранял уважение до конца жизни. Вот то, что он счёл нужным написать о Сталине в книге своих мемуаров «Памятное»:

«Что бросалось в глаза при первом взгляде на Сталина?
Где бы ни доводилось его видеть, прежде всего обращало на себя внимание, что он человек мысли. Я никогда не замечал, чтобы сказанное им не выражало его определённого отношения к обсуждаемому вопросу. Вводных слов, длинных предложений или ничего не выражающих заявлений он не любил. Его тяготило, если кто-либо говорил многословно и было невозможно уловить мысль, понять, чего же человек хочет. В то же время Сталин мог терпимо, более того, снисходительно относиться к людям, которые из-за своего уровня развития испытывали трудности в том, чтобы чётко сформулировать мысль.


Со Сталиным и Трумэном. Потсдамская конференция, 18 июля 1945 года (А.А. Громыко 4-й справа)

Глядя на Сталина, когда он высказывал свои мысли, я всегда отмечал про себя, что у него говорит даже лицо. Особенно выразительными были глаза, он их временами прищуривал. Это делало его взгляд ещё острее. Но этот взгляд таил в себе и тысячу загадок. Сталин имел обыкновение, выступая, скажем, с упрёком по адресу того или иного зарубежного деятеля или в полемике с ним, смотреть на него пристально, не отводя глаз в течение какого-то времени. И надо сказать, объект его внимания чувствовал себя в эти минуты неуютно. Шипы этого взгляда пронизывали.


1945, февраль. Ялта, Ливадия

Когда Сталин говорил сидя, он мог слегка менять положение, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, иногда мог лёгким движением руки подчеркнуть мысль, которую хотел выделить, хотя в целом на жесты был очень скуп. В редких случаях повышал голос. Он вообще говорил тихо, ровно, как бы приглушённо. Впрочем, там, где он беседовал или выступал, всегда стояла абсолютная тишина, сколько бы людей ни присутствовало. Это помогало ему быть самим собой.
Речам Сталина была присуща своеобразная манера. Он брал точностью в формулировании мыслей и, главное, нестандартностью мышления. Что касается зарубежных деятелей, то следует добавить, что Сталин их не особенно баловал своим вниманием. Уже только поэтому увидеть и услышать Сталина считалось у них крупным событием».


1943. Громыко вместе со своими близкими читает в США русскую газету с сообщением об освобождении Красной Армией Таганрога


1980-е

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив