
Граница

Подруга Ирит сказала, что отвезет Яира на теквандо, а Ярону будет каждый день звонить, напоминать, чтобы по дороге домой купил что-нибудь на ужин. Ах, неважно... - махнула рукой Алина. Разморозят питты, намажут хумусом и не заметят, что нет супа и жаркого. В сборах и суете до самой посадки она даже ни разу не заплакала: мама прислала свидетельство о смерти и метрики - свою и Алинину. Все это надо было распечатать, купить кое-какие мелочи, кое-что постирать, собрать чемодан, не забыть документов, грозно сказать детям, что мусор надо выбрасывать каждый день, коту давать сухой корм и воду, а консервы, которые он любил до судорог, всего раз в день. И только усевшись в кресло в самолете, она поняла, что бабушки больше нет, а мама одна в пустой квартире. Навсегда одна. И слезы полились неудержимо.
Самолет приземлился в Шереметьево утром. Алину трясло от нетерпения - еще час в аэропорту и час на такси, и она обнимет маму. Уложит ее в кровать, накроет любимым обеими пледом, сядет рядом и будет, держа маму за руку, шептать что-то бессмысленно-ласковое.
На паспортном контроле Алине предложили пройти в отдельную комнату побеседовать. Она удивилась, но девушка была симпатичная, а Алина так торопилась, что не стала задавать вопросы, а молча пошла, куда велели.
"Скажите пожалуйста, - сказала девушка в форменном кителе - какова цель вашего приезда в Москву?"
- У меня бабушка умерла, - ответила Алина, - Я на похороны. Вот документы...
- Что вы, что вы! - замахала руками чиновница, - мы вам верим. Ах, какое огорчение! Примите наши соболезнования! А вот в вашем паспорте я вижу, что вы живете в Тель-Авиве и очень часто ездите в Москву. А зачем? С какой целью?
- Как это? - изумилась Алина. - Я же вам сказала: у меня в Москве мама и бабушка. Я езжу их навестить. Вот документы..
- Не нужно, не нужно! Мы вам верим! Что же, вы будете нас обманывать, что ли? Просто несколько вопросов
- Спрашивайте, конечно. Я на все вопросы отвечу. Я нервничаю потому что ужасно тороплюсь. Там мама ждет меня, плачет... ну вы понимаете...
- Понимаю-понимаю! Конечно! У меня тоже есть бабушка и я ее очень люблю. А скажите: вы так часто к нам приезжаете, а мы про вас совсем-совсем ничего не знаем. Почему это?
- У вас же документы, - начала Алина, - там же все написано. И эмиграционную анкету я заполнила...
- Да-да, все в порядке... а не согласились бы вы - только с вашего собственного согласия! - оставить нам отпечатки пальцев, а?
- Ради Бога!! - сказала Алина. Только быстрей. Меня мама ждет.
- Как приятно, что вы согласились нам помочь, сказала девушка. Вот Андрюша вас сейчас отведет в лабораторию... пять минут...
Алина сидела у дверей лаборатории. Очереди не было, но ее не звали внутрь. Она то плакала, то думала, что и у нас в Бен Гурионе такие же сволочи, задерживают приезжающих, тянут время, крадут кусочки жизней.
Через час металлическая дверь открылась, выглянул симпатичный парень и сочувственно сказал:
"Давно ждете? Извините, ради Бога! Мне не сообщили" и повел ее по коридорам куда-то вглубь. Там ей сняли отпечатки пальцев. Очень вежливо и даже не пачкая краской - просто прикасаясь каждым ее пальчиком к маленькому экранчику и записывая информацию в каком-то особом компьютере.
- А теперь, не будете ли вы так любезны - только с вашего согласия - оставить нам образчики вашей ДНК? Просто слюнку изо рта. Ничего неприятного...
Они пошли в другую лабораторию. И там у дверей Алина просидела часа полтора...
До маминого дома добралась когда уже вечерело. Дверь открыл дядя, мамин брат.
"Ты представляешь? - голос Алины истерически звенел, - они меня продержали в аэропорту целый день!"
- И правильно,- удовлетворенно ответил дядя, целуя ее в щеку. -Так и надо. Ваши тоже держат русских туристов в аэропорту часами!
Алина отодвинулась и ответила, внезапно успокаиваясь:
- Наши чиновники такие же сволочи. Но знаешь в чем разница? У нас ни один дядя - будь он хоть бедуинский контрабандист, хоть министр внутренних дел - не стал бы в таком деле на сторону государства. Каждый был бы на стороне племянницы. А у вас, как всегда, "Слово и дело государево". Иди домой, дядя. Нам с мамой надо поплакать вдвоем.
|
</> |