Гражданское общество растёт снизу! | Павел Сигал

Всё нормально, идёт буржуазная революция, просьба не беспокоиться

Дорогие читатели, я хочу извиниться: долго не писал. Навалился огромный объём работы. Во-первых, по бизнесу: открыли офисы во многих городах, пришлось много ездить, дома почти не бывал. Во-вторых, по общественной линии: меня избрали первым вице-президентом «ОПОРЫ России», и это тоже много, очень много работы. И, в третьих, поскольку я с сентября возглавил новую кафедру — инновационного предпринимательств а и финансового менеджмента в КГТУ, который бывший КХТИ, Казанский химико-технологический институт, очень известный вуз в советские времена, а теперь имеет статус Поволжского исследовательского университета, — то на начало года выпало множество вопросов, связанных со становлением кафедры. Чисто физически я не мог сосредоточиться, чтобы написать что-нибудь содержательное. Я постараюсь, чтобы такие перерывы случались как можно реже и длились как можно меньше, хотя полностью исключить их не могу.

Тем храбрецам, которые ко мне пришли и опять меня читают, скажу следующее: самое важное, на мой взгляд, — это то, что президент подписал закон, меняющий порядок регистрации партий, что стало прямым результатом массовых выступлений городского креативного класса. И ещё очень важно, что обсуждается законопроект о порядке выборов губернаторов. Это — два наиболее важных события, которые стали результатом возникновения и проявления активности гражданского общества.

Я согласен с теми аналитиками, которые рассматривают эти события как очередной этап буржуазной революции, которая в России продолжается вот уже 20 лет и до сих пор не закончилась. Наше третье сословие, конечно, отличается от того, которое было в Англии, Голландии, Франции в XVI-XVIIIвеках, но это всё то же третье сословие, буржуазия. Оно освободилось от бытовых забот, оглянулось вокруг и обнаружило, что мир, в котором они живут, их не устраивает. У старшего поколения ещё и выросли дети, которые вступили в активный период политической и экономической деятельности. Огромную роль сыграли информационные технологии. Количество перешло в качество: интернет, другие современные коммуникации объединили такое количество людей и настолько изменили свойства общения, что получилась какая-то новая общность с новым сознанием. А ещё надо вспомнить кризис 2008 года и последующее ухудшение бюджета: люди же грамотные и понимают, что если бюджет может быть теперь бездефицитным только при цене на нефть в 118 долларов за баррель, то это означает, что кризис не закончился, что новая волна может нагрянуть в любой момент, и их всё больше беспокоит будущее их детей, их работы, их бизнеса. Люди, которые сами управляют своими бюджетами, не хотят, чтобы их деньгами управлял кто-то чужой, они хотят сами решать, что им делать, когда и как. Часть этих людей уехала из страны, но большинство осталось, и они рассуждают так: это моя страна, я хочу здесь жить, почему это я должен из неё уезжать? Давайте лучше переделаем страну под себя!

Некоторые считают, что лидеры Болотной «слили протест», и больше ничего не будет. Это не так. У нас, конечно, ещё не Франция, где, например, если какие-нибудь фашисты выступят, то там миллион человек во главе с мэром Парижа выходят, и фашисты надолго затыкаются. Я сам видел в Париже демонстрацию поваров: вся улица занята, идут в колпаках, с кастрюлями, — десятки тысяч поваров. Там и сто тысяч легко выходят, там многовековая традиция самоорганизации. Для нас это вещь совершенно непривычная и новая, но самоорганизация уже произошла, и она будет только развиваться. Есть инструмент — социальные сети, есть люди, которые организацией занимаются — как старые, так и новые, — Парфёнов, например, Акунин, Пархоменко, Собчак, даже Лазарева и Шац или гламурная обозревательница Божена Рынска. Собчак — вот это для меня удивительно — быстро-быстро продрейфовала от скандальной гламурной дамы и ведущей «Дома-2» до политика, вполне адекватного моменту. Папины гены сказываются.

Большая мина, заложенная в закон о партиях

Изменения в политической системе, которые вскоре произойдут, несомненно, принципиальные и радикальные. Даже те чиновники и политики, которые ещё несколько месяцев назад говорили, что наше поколение уж точно не будет никогда выбирать никаких губернаторов, а кроме 7 существующих партий никакие другие не нужны и их никогда не будет, вдруг начали говорить: «О! Как это президент правильно сказал! Давно пора было! Мы тоже так всегда думали, да всё как-то не удосуживались сказать об этом вслух!» Перемены были такие быстрые, что чиновники не успели подготовиться: или уж надо было говорить «я против предложений президента», или заверять, что он всегда так думал и только ждал, когда Медведев, наконец, его идеи объявит.

Закон о партиях — это безусловный плюс. Понятно, что «Единая Россия» и другие парламентские партии с трудом на это согласились, потому что это для них — нож острый. Закон вполне либеральный. Во всех демократических странах примерно так же: в США, например, для регистрации партии достаточно 5 человек. Я читал недавно, что в США регистрируется ежегодно около 100 партий! Но мы о них никогда не слышали и никогда не услышим, потому что как зарегистрировались, так и исчезли. У нас сейчас будет всплеск партстроительства и, я думаю, особенно на левом фланге возникнет множество партий — социал-демократических, коммунистических, социалистических. На правом, я полагаю, тоже будет очень много партий. Ещё есть националисты, которые тоже создадут несколько партий.

Но в это наше нововведение заложена одна большая мина, которая позволит старым партиям, видимо, ещё долго оставаться на первых ролях. Сохранившийся запрет на создание партийных блоков — это мощный барьер для того, чтобы не дать быстро консолидироваться новым партийным силам как слева, так и справа. Расчёт очевиден: хотели демократии? Вот вам демократия. Хотели 100 партий? — пожалуйста. 200? — и это можно. Каждая получает по одной десятой процента. И какие к нам претензии?

Сейчас шар на стороне общества. Сумеют ли новые партии и их лидеры — среди которых, конечно, будет много хороших и уважаемых людей, — найти в себе силы быстро объединиться? Это будет показатель того, насколько мы, как общество, стали сознательными, насколько мы стали умеющими договариваться и подчинять свои личные амбиции общему делу. Единственный такой случай на моей памяти — это создание СПС, когда 9 небольших правых партий объединились и прошли в Госдуму. И далось это очень нелегко.

И это очень хорошо, что Прохоров участвовал в президентских выборах. Я недавно читал интервью с его сестрой Ириной, которая так всем понравилось и о которой некоторые говорили, что Прохорову надо было её выставлять вместо себя в президенты. Действительно, удивительная умница. Так вот она прямо сказала, что на самом деле Прохоров набрал 15%, а не восемь. В Москве Прохоров и по официальным данным занял второе место, за него проголосовало больше 20%. Но то, что Прохоров не сумел сохранить проект «Правого дела» и провести его в Госдуму, — это очень большой ущерб правому флангу.

Из знаковых событий, произошедших в последнее время — это заявление Кудрина о том, что он создаёт «Комитет гражданских инициатив», но пока не собирается создавать партию. Вообще-то, многие ждали, что как раз Кудрин, как серьёзный игрок, который способен очень многих объединить, займётся партийным строительством. Кудрин, кстати, согласился возглавить попечительский совет «ОПОРЫ России», так что мне предстоит с ним тесно работать.

С «Правым делом» ситуация очень неопределённая. В последние месяцы из «Правого дела» вышла группировка Богданова, они уже провели съезд и объявили о возобновлении Демократической партии России, и вышла группировка Рявкина — бывшая «Гражданская сила». В «Правом деле» остались только те бывшие лидеры СПС, которые не вышли из партии после конфликта прошлым летом, и те, кто туда вошёл в последние несколько месяцев. Некоторые считают, что это вообще мёртвый проект, и надо создавать новый, во главе с Кудриным или Прохоровым, потому что партии у нас строятся больше по древнеримскому принципу: первична не столько партия с идеологией, сколько лидер, под которого партия строится. У нас не ЛДПР, а партия Жириновского, не КПРФ, а партия Зюганова и т.д. До полноценных партий, которые объединяют людей на основе какой-то идеологии, а лидеры играют больше техническую роль, нам ещё надо дорасти.

Гражданское общество есть и себя вовсю проявляет

У нас впереди — неизбежные реформы, прежде всего реформа пенсионной системы, от которой никуда не деться, — об этом мы будем отдельно говорить. А вот вчера услышал, что лейтенанты в армии стали получать по 120 тысяч рублей. Это ж с ума сойти можно! Есть мировая практика: офицер после окончания училища, получив младший офицерский чин, получает и среднюю зарплату в стране. И если у нас средняя зарплата 20-25 тыс. — вот столько он и должен получать. Это общество может себе позволить. А у нас, если что-то там сделал, уже 50 тысяч, а если где-то там отслужил — то уже 100 тысяч. Такого, кажется, нигде и нет. Такие деньги не только для врача,
учителя, даже для многих бизнесменов невозможны, — а тут их офицеры получают. Как бюджет будет это выдерживать? А если нефть подешевеет? Советский Союз вылетел в трубу, потому что так или иначе 80% бюджета шло на оборону и всякие социалистические проекты за рубежом. Такого ни одна страна не выдержит.

И, может быть, самое главное среди всего этого, — это то, что началось движение на муниципальном уровне, — то, о чём я до хрипоты твердил постоянно. Надо идти во власть на муниципальном, на региональном уровне. Малый и средний бизнес на этом уровне работает, здесь он должен себя защищать, условия себе создавать.

Здесь обозначились две тенденции: о первой больше шумят, но она всё-таки локальна. Это победа на выборах мэров в Тольятти и Ярославле оппозиционных кандидатов. В Тольятти победил мой товарищ Сергей Андреев, он был сначала членом СПС, потом «Правого дела», давно был депутатом областной думы и был в Тольятти довольно широко известен. То, что он победил, — это исключительно его личная заслуга.

Но это всё-таки локальные события. А вот о чём мало говорят, но что очень важно, — это то, что произошли выборы в муниципальные собрания, которые, в общем, почти никакой власти не имеют, но тысячи людей среднего класса пошли на выборы в эту местную власть! А поскольку участки в муниципальных образованиях крошечные, то там можно обойтись листовками и обходом дворов и квартир. Это даже совсем малый бизнес может себе позволить. И вот в Москве, в Петербурге, в других городах до трети и более депутатов этих муниципальных образований — новички, они никогда во власть не ходили! А тут такое массовое движение. Это даже не оппозиция, это — тот самый креативный класс, который выходил на Болотную и на Сахарова, который хочет сделать страну лучше, чем она есть.

Вот это и есть настоящая демократия и формирование гражданского общества. Снизу, как и должно быть. Идти во власть снизу и делать какие-то реальные дела. И вот тут, кстати, небольшие партии даже из 500 человек могут очень даже хорошо работать.

И вот я еду по разбитой дороге в свой дом в посёлке, и думаю: а я-то чего же жду? Надо делать нормальный поселковый совет и починить дороги! Рассуждать о геополитике необходимо, но и дорогу у своего дома тоже делать надо! И никто, кроме тебя, этого не сделает, — у федеральной и у республиканской власти свои проблемы, а дорогу у дома тебе и придётся делать — больше некому.

Я начинаю осознавать, что принадлежу к третьему сословию и что не надо звонить министру и ругаться насчёт дороги, а надо самому стать местной властью и эту дорогу починить!

И это как раз гражданское общество и получится.