Г***оворот

1 апреля тоже потеряло смысл отвечать — на фоне того что «никому не веря» и так все прочие 364 дня в году, и в пору вводить не то что «День дурака», а тысячелетие. Попались на глаза фотки с юморины кабы не до моего рождения — и смотреть не смог, всё это умерло, унеслось вдаль и даже не было похоронено, а просто потонуло в говне. Другая жизнь, другая, совершенно другая — вот это больше всего чувствуется, глядя на такие фотки. И не потому что трава была выше и деревья зеленей, а потому что нынешней жизни оно чужое. Хотел бы я вернуть? Нет, фарш назад не проворачивается. Но острее чувствуется, что вот то, что есть сейчас — это не жизнь, и даже не пародия на жизнь, а какое-то королевство кривых зеркал и сплошная психушка.
Но граждане ан-масс пообвыклись, приспособились, принюхались, и по-своему необоримо стойки — они будут делать евроремонты, клеить модные обои, делать карьеру и гешефт, «культурно отдыхать» и беспокоится о том, как бы пристроить подешевле своего балбеса на место подороже, а балбеску —подложить под жениха повыгоднее, даже если вокруг будет гореть хоть ядерный пожар.
Вот модно рассуждать про всякие «красные линии». Казалось бы, уже восемь месяцев делается всякое в Курской области. Сколько было разговоров и надувания щёк, и прямо, и подразумеваемо, что какая бы там ни была кривая-косая существующая власть, порядок и строй, но стоит супостату перейти границу — и дорогие россияне как один встанут стеной, «можем повторить» и всё такое. И что? Какой-нибудь Анлазз уже на говно изошёл, объясняя в своих бложиках почему русские лучше хохлов и почему Россия — не Украина. Майсурян ёрничает по поводу немецких танков под Курском. Колобок как катается по курортным конференциям — так и катается. Да и для прочей публики самое большое горе — Стим лёг. Короче, что делали предыдущие десятки лет — то и по сю пору делают. Но почему-то не записались в добровольцы, не встали плечом к плечу, и не строчит из пулемёта из их окопа Колобок-пулемётчица. Не-а. И ведь хоть бы кто-то румянцем зарделся. Не, всё пучком, всё в шоколаде. Продолжают рассказывать чем армянин лучше чем грузин.
Я тут не про то кто прав, кто виноват, с той ли стороны, какой надо, границу перешли и всё такое. Нет. Это совершенно неинтересно. У кого голова и совесть есть — тому было понятно всё задолго до того. Но вот сама ситуация, когда уже горит земля под ногами, а они как ни в чём ни бывало всё свои защёчные мешочки набивают, лелеют хомячье счастье, суетятся, норки пухом обкладывают и мхом выстилают — на дне затапливаемого водохранилища, как будто ничего не случилось, вот этот горизонт житейский и масштаб жизни клоунский — при всех претензиях на особое знание, особую роль в истории — это сейчас настолько ярко, контрастно и рельефно видно стало, что поражаешься тому, сколько слепых вокруг.
И страшно становится — ведь большинство этих людей, когда рванёт уже окончательно и по-настоящему, просто сдохнут, в растерянности и недоумении, их будут бить, резать, взрывать, гноить и гнобить — а они будут только руками разводить «а нас за что?!» Главное в этом, что они окажутся ни на что не способны, вообще. Потому что их жизнь, их навыки, их тщательно выстраиваемые связи и распорядок потеряют всякий смысл и никак не смогут помочь в изменившейся обстановке. Они тогда узнают, что чувствовали динозавры. Или скорее раки, попавшие в кипяток. Я оглядываюсь вокруг — и вижу покойников. Есть ли смысл говорить с уже мёртвыми? Они ещё руками и ртами шевелят — а уже мертвы.
И знаете, мне вас, идиотов, совершенно не жалко. Мне жалко одного — что такое говно, как вы, всех вокруг за собой тянете, и мне скорее всего тоже предстоит сгинуть в этом говновороте, затянутым как в омут, как в вонючую трясину. Вот это обидно.
|
</> |