Государственники vs лоялисты. ч.I.

777hawk — 31.10.2013 Современная политическая ситуация в России характеризуется острым политическим конфликтом между государственниками и лоялистами. Разница между этими группами очевидна и мы подробно это разберем. Но для начала обратимся к крайнему выражению государственничества - этатизму. Обратимся к массовому пособию – к Вики.

«Этатизм (государственничество) (от фр.État — государство) — мировоззрение и идеология, абсолютизирующие роль государства в обществе и пропагандирующая максимальное подчинение интересов личностей и групп интересам государства, которое полагается стоящим над обществом; политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни.
В юриспруденции этатизм ставит существование права в неразрывную связь с существованием государства и не признает иного права, кроме как санкционированного государством.
В экономике «этатистскими» называют концепции и модели, построенные на жестком государственном регулировании экономики (что может быть, а может и не быть тесно связано с политическим авторитаризмом).
Этатизм рассматривает государство как самый высший институт, стоящий над всеми остальными институтами.

Этатизм в Турции

Принцип этатизма был принят Кемалем Ататюрком и включен (в 1931) в программу Народно-республиканской партии и (в 1937) в Конституцию Турецкой Республики как официальная экономическая доктрина. Политика этатизма позволила Турции добиться ускоренного развития национальной экономики. После 2-й мировой войны 1939—1945гг. в связи с усилением влияния крупной буржуазии правительство Турции отошло от политики этатизма, доктрина этатизма была вытеснена теорией «смешанной экономики». В 60-е гг. был выдвинут лозунг «нового этатизма».
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%BC

(Эта цитата из Вики особенно ценна тем, что в ней дан пример Турции с ясным указанием на ослабление государственной идеологии (этатизма) в силу политических претензий усилившейся крупной буржуазии. Параллели с Россией здесь напрашиваются сами собой, но об этом чуть позже.)

Очевидно, что такая абсолютизация для русских не характерна. Помимо присущего русским крайнего индивидуализма, в самой Русской цивилизации есть более высокие ценности, к примеру, Родина, Россия. Учитывая преходящий характер государства, которое в России в двадцатом веке четыре раза меняло форму (а с нюансами – и более), русские не могут абсолютизировать государство вообще. Однако же служение России большинством понимается в конкретной форме служения государству. Искренним или нет было заявление Брусилова и других царских генералов и офицеров, что они служат не советскому государству, но России, однако же это заявление было понятно и белым, и красным. При этом люди с более широким взглядом на вещи через служение России видели и свое служение человечеству, мировому прогрессу. Это мировоззрение оказалось исключительно живучим и благополучно пережило «лихие 90-е», так что с приходом к власти Путина государственным идеологам оставалось лишь всемерно эксплуатировать идею государственничества. При том, что патриотическая часть общества после известной девальвации слова «патриот» предпочитала именовать себя как раз «государственниками». Интересно отметить, что противоположный лагерь, именуемый «либералами», трактовал русское государственничество именно в духе этатизма, хотя как раз либералы оказались самыми верными сторонниками диктатуры Ельцина.

Особенно важно отметить, что в 2000-е годы государственничество в России было неразрывно связано с Путиным, который преподносился государственными идеологами в качестве всемогущего и всеспасительного «национального лидера». Можно говорить о выстраивании Кремлем самого настоящего культа личности В.В.Путина. Интересно, что либералы, всячески критикуя В.В.Путина, изображали его также всемогущим.

Особенно важна была идеология государственничества для класса госчиновничества, который монополизировал в своих руках политическую и экономическую власть, существенно потеснив олигархов (крупный капитал), правивших при Ельцине. При этом очевидно, что приход к власти того же Путина и сосредоточение политической власти в руках госчиновничества - это результат соглашения между верхушкой новой номенклатуры и олигархов, неизбежный в силу того, что последние оказались просто-напросто не в состоянии стабилизировать социально-экономическую систему, созданную при Ельцине. Система оказалась на грани краха, так что спасать ее в 1998 году в полном смысле слова призвали видного представителя старой номенклатуры Е.М.Примакова (по свидетельству самого Евгения Максимовича, дочь Ельцина уговаривала его со слезами на глазах), а затем была выбрана фигура, которая устраивала бы и олигархов, т.е. В.В.Путин. Важно отметить, что нападение НАТО на Югославию и последовавшее за этим в августе 1999 г. вторжение чеченских боевиков в Дагестан резко усилили рост сторонников государственничества в России. Дальнейшие мероприятия по наведению относительного порядка в экономике, преодолению сепаратизма и война с террористами на Северном Кавказе большинством населения воспринимались именно как государственная политика восстановления могущества и благосостояния Родины. И само госчиновничество в это первоначально верило, и хотя речь шла об усилении его господствующего положения в политической и социально-экономической жизни страны, преподносилось это как укрепление собственно государства. А укрепление государства широких протестов не вызывало. Однако, достигнув определенного уровня, это господство стало встречать все большее сопротивление, как со стороны крупного капитала, так и внутри самого госчиновничества, которое быстро с этим крупным капиталом срослось (хотя процесс начался еще в 1990-е). Так возник «тандем» Путина-Медведева, в котором Путину отведена роль политического лидера госчиновничества («государственников»), а Медведеву – политического представителя крупного капитала («либералов»).

Следует отметить, что после стабилизации системы уже в середине 2000-х стало нарастать общественное недовольство. После стабилизации очевидно должен был наступить период развития, благо высокие цены на сырье создавали для этого все предпосылки. Однако решительными противниками развития выступили как явно либералы, так и неявно – госчиновничество. Первые, связанные исключительно с интересами крупного капитала, ясно осознают угрозу его экономическому господству со стороны других классов и социальных групп, ибо экономическое развитие приведет к социальной и политической активизации этих классов и групп, а т.к. крупный капитал паразитирует на ресурсах и госбюджете России, то сама постановка вопроса о справедливом разделе «экономического пирога» будет для него приговором. Госчиновничество же, получив политическое господство, становится объективным врагом любых изменений, любого экономического и социального прогресса. Политически господствующее госчиновничество потому и выдвинуло лозунг «стабильности», под которым понимает исключительно отсутствие серьезных перемен в социально-экономической системе.

Тут уместно вспомнить известный тезис М.Л.Хазина, что «чиновники в результате реформ получили привилегию от всякой ответственности». Эта мысль верна, но не раскрывает сути явления, на котором базируется безответственность госчиновничества. Чтобы понять это, необходимо обратиться к истории Перестройки. В чем проявлялся кризис СССР в 1980-е годы? Советское госчиновничество (партийное, советское, хозяйственное и т.д., т.е. вся номенклатура) утратило способность управлять объектом в лице огромной социально-экономической системы «Советский Союз». Буквально все противоречия (экономические, социальные, национальные) стали проявляться с нарастающей силой. Идея нового технологического рывка, провозглашенная М.С.Горбачевым («ускорение»), при всей кажущейся правильности на самом деле была губительна для системы. Дело в том, что дальнейшее расширение и усложнение и без того большой и сложной системы вело лишь к дальнейшей дезорганизации управления и распределения. В результате сложилась та самая ситуация, когда верхи «не могут, а низы не хотят» - все мероприятия госчиновничества во главе с Горбачевым лишь усиливали дезорганизацию. Это вело не просто к нарастанию недовольства, но к осознанию всем обществом простой мысли, что верхушка КПСС и вся бюрократия в целом не в состоянии далее управлять системой. Идея демократизации была востребована, и она была провозглашена. Действительно, началась демократизация экономической, социальной и политической жизни. Однако она привела не к включению широких слоев общества в экономическую и политическую жизнь, а к банальному нарастанию анархии во всех сферах.

Умышленно или нет проводило политическое руководство страны именно такой курс – тема отдельного исследования. В данном случае мы рассматриваем последствия. А последствия были таковы – по-прежнему принятие политических решений было сосредоточено в руках относительно узкого слоя. Просто к партийной номенклатуре прибавились «демократические» выдвиженцы из интеллигентских слоев, которые сплотились вокруг лидера Б.Н.Ельцина на Съезде народных депутатов. Широкие массы не имели никаких ясно осознанных и политически выраженных интересов, не имели политической организации и, соответственно, не имели возможность выражать и защищать свои интересы. Они только следовали за «демократическими» или «красными» демагогами. Что при повальной политической безграмотности имело прямо таки катастрофические последствия. Экономическая либерализация привела лишь к тому, что значительная часть горожан превратилась в «челноков», занятых мелкооптовой торговлей с приграничными странами, и мелкой розничной торговлей на месте. При этом имевшиеся уже в СССР этнические криминальные торговые кланы (в частности, монополизировавшие торговлю сельхозпродукцией) уже вполне легально утвердились на рынке, превратившись в настоящее препятствие для развития рыночных отношений между городом и деревней. Одновременно при госпредприятиях возникло множество «кооперативов», превратившихся в посредников между производителем и потребителем. Тогда же началась и крупная оптовая распродажа товарных и сырьевых запасов СССР за рубеж, что было исключительно выгодно в силу большой разницы цен. И весь этот полукриминальный и даже откровенно криминальный бардак радостно преподносился государственными СМИ как «развитие рыночных отношений».

Между тем, большевики в 1921 году, столкнувшись с куда более серьезной проблемой полного развала хозяйственной и деградации социальной жизни страны, сумели буквально за два года построить в стране самое настоящее рыночное хозяйство. Дело было не просто в «уступке капитализму» и не просто в задаче оживить экономическую жизнь. Остро встала проблема деградации рабочего класса в городах и буквального одичания деревни, где не столько происходили организованные врагами большевиков восстания, сколько царили шайки всевозможных «батек» и «атаманов», так что по всем просторам страны царило голое насилие. Паралич хозяйственной жизни привел к деградации социальной жизни. Рабочие покидали остановившиеся заводы. Кто-то отправлялся, в село или промышлял «мешочничеством», кто-то влачил жалкое существование безработного, а кто-то подавался в банды. Частично спасали положение пятимиллионная армия и огромный новый госаппарат, способный пристроить часть горожан. Но все это не могло служить социальной базой нового режима. Та же армия, по выражению Троцкого, напоминала редиску – снаружи «красная», а внутри «белая». Социальная база большевиков стремительно таяла. А контроль власти большевиков над селом вообще превращался в фикцию. Ибо подавление восстаний и разгром все новых и новых банд никак не решал проблемы социального одичания, когда разрушение экономических связей разрушало и общественные связи. При этом деревня все отчетливее осознавала в городе своего врага. Вот это стало главной проблемой большевиков. Им нужно было восстановить социальный порядок, а для этого требовалось вернуть народ к социальной активности, что возможно только через вовлечение его в экономическую жизнь. Помехой же на пути были, в первую голову, сами большевики, что они, к их чести, быстро осознали. И они не просто разрешили частное предпринимательство и торговлю, но стали всемерно содействовать всеми силами своего госаппарата развитию экономической и социальной жизни. Большевики стали проводить агитационную политику именно в этом направлении. Был провозглашен лозунг «смычки города и деревни». Все, что мешало этому (и организованный бандитизм, и «коммунистическое рвение» советских и партийных чиновников) большевиками беспощадно подавлялось. Представить себе, что существовали бы какие-то азербайджанские кланы, которые бы мешали русскому или татарскому крестьянину продать свои продукты на городском рынке, в той ситуации просто невозможно. Чекисты перехватали бы всех уже на второй день, а потом часть показательно судили бы и поставили к стенке, широко об этом оповестив всю страну посредством газет и радио, через выступления агитаторов на собраниях рабочих и на сельских сходах. Между тем в 1998 году (седьмой год реформ!) Е.М.Примаков, будучи премьер-министром, лично давал поручение министру внутренних дел навести порядок на въезде в Москву, где азербайджанские торговцы не давали крестьянам из регионов провезти свой товар в Москву. Но, что характерно, самой причиной не стал заниматься и он.

Так что лозунг Бухарина «Обогащайтесь!» означал вовсе не то, что подумалось интеллигенции в 90-е годы. Этот лозунг означал «работайте и зарабатывайте, а МЫ ПОМОЖЕМ ВСЕЙ МОЩЬЮ ГОСУДАРСТВА!». Согласитесь, разительный контраст с 90-ми годами. Большевики – ярые враги капитализма этот самый капитализм построили за пару лет, потому что именно его и строили. Либералы-рыночники и госчиновники не могут построить цивилизованный капитализм уже четверть века, потому что и не собирались его строить. Госчиновничество в своем «строительстве капитализма» в 1990-е годы ограничилось передачей объектов госсобственности в частные руки через приватизацию и содействием организации частных банков. Остальное свелось к принятию «хороших законов».

Как уже говорилось выше, советская партхозноменклатура убедилась, что объект управления (система) просто-напросто ускользает из рук. Выходов было два. Первый – мы все видели. А вот второй – это подключение других классов и социальных групп к управлению и распределению. Т.е. НЭП. При этом важным отличием от большевиков стало бы признание на этот раз широкой демократии. Т.е. и рабочие, и крестьянство, и возникшие городская мелкая и средняя буржуазия, другие городские социальные группы должны были быть представлены в политических институтах. Но это означало бы полную утрату госчиновничеством имевшейся на тот момент политической власти. Этому оно и сопротивлялась до конца. А новые политические силы (тогда еще именовавшие себя «демократами») сознательно поставили на КРУПНУЮ БУРЖУАЗИЮ. Вот тут умышленно или нет – сомневаться не приходится. Госчиновничество и «либералы» (показательно, что «демократы» немедленно после крушения СССР переименовали себя в «либералов» - никакими демократами они, конечно, не были) ориентировались именно на «командные высоты в экономике», махнув рукой на все остальное. Вряд ли будет ошибкой предположить, что тут сыграла свою роль и присущая советским чиновникам «гигантомания». Было очевидно, что в условиях «обвальных реформ» и, соответственно, крушения прежних хозяйственных связей, промышленная система СССР рухнет и выживут лишь те предприятия, что смогут поставлять товар за рубеж, и те, кого поддержит госбюджет. Остальные постигла именно та судьба, которая постигла – распродажа оборудования вплоть до распила на металлолом, распродажа всех материальных запасов и в лучшем случае – сдача освободившихся помещений в аренду. Собственно политическая борьба 1992-1993 годов была как раз борьбой части старой номенклатуры против этой программы либерал-реформаторов. Противопоставить этому можно было только НЭП и лозунг широкой демократии. Но НИ ОДНА ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИЛА этот лозунг не выдвинула. Что бы там ни говорили «защитники Белого дома» сегодня, никакой демократической программы у них не было. А то, что они «хотели хорошего» - это их проблемы. Либералы, со своей стороны, утверждают, что именно Гайдар и Ельцин «спасли Россию от гражданской войны и закрепили победу демократии». Это просто смешно. Как сторонники Белого дома, так и Ельцин с Гайдаром были ВРАГАМИ ДЕМОКРАТИИ. Широкие народные массы были для них лишь массовкой для решения собственных задач. Но лозунги Гайдара и Ельцина хотя бы были устремлены в какое-то будущее. Насколько страшным окажется это будущее, народ даже не подозревал. Впрочем, и Ельцин с Гайдаром тоже, но они особо и не переживали по этому поводу. А «защитники Белого дома» вообще не обещали никакого будущего. А если и обещали, то так тихо, что страна их не услышала. Обе группировки были авторитарны. Ни одной демократия и близко была не нужна. Ирония истории в том, что Ельцин с Гайдаром хотя бы прикрывались лозунгом «свободы и демократии». Потому они и победили. Будь в России в то время реальная политическая сила, поднявшая стяг демократии, она смела бы и «Белый дом», и «Кремль». Но такой силы не было. И не могло быть. Как ни печально это признавать, нашему обществу нужен был жестокий опыт жизни при капитализме, чтобы понять, что это такое. По книжкам и телевизору этому научиться нельзя.

Итак, либерал-реформаторы провели массовую приватизацию в интересах крупного капитала (отечественного, который они вырастили, и западного). В 1995 году в программе движения «Наш Дом – Россия» черным по белому было записано, что движение действует в интересах крупного капитала. Конечно, это объяснялось тем, что «крупный капитал концентрирует финансовые потоки для инвестирования» и т.п. ради развития экономики. На самом никакое «развитие экономики» в его интересы не входит. Если уже в 1848 году во Франции против политического господства крупного капитала, тормозившего развитие страны, восстали и средняя, и мелкая буржуазия и рабочий класс, заключившие для такого дела политический союз, то просто смешно видеть прогрессивную силу в крупном капитале рубежа тысячелетий.

Нужно ясно понимать, что защищать интересы именно крупного капитала – это противостоять интересам других классов и социальных групп. Осознавали это или нет представители высшей политической элиты – дело десятое. Но повторим, что для госчиновничества такой подход и характерен: его интересуют именно «командные высоты в экономике». Так, в конце концов, проще. Госчиновничество еще в Перестройку и поставило своей задачей упрощение задач управления и распределения. А остальное пусть создаст «невидимая рука рынка». Мантра Гайдара «рынок все отрегулирует» стала индульгенцией для госчиновничества. Сбросив со своих плеч ношу в виде огромной советской индустриальной системы, сократив ее минимум вдвое, госчиновничество и достигло цели «оптимизации задач управления объектом» на тот момент. В 1996 году, правда, дошло уже до прямого столкновения старой номенклатуры с олигархами, закончившегося, как известно, победой Чубайса и компании над группировкой Коржакова-Барсукова-Сосковца. Учитывая, что Ельцин был тяжело болен, а реально мог опереться только на ближайший круг («Семья»), влияние крупного капитала на принятие экономических и политических решений решения стало определяющим («семибанкирщина»).

Однако политическое господство крупного капитала в 1998 году привело эту систему к краху. Оказалось, что прямая политическая власть крупного капитала ведет его самого к крушению. Так что пришлось призвать на время М.Е.Примакова, а в его лице признать неизбежность политического господства госчиновничества. И хотя сам М.Е.Примаков задержался в кресле премьера всего восемь месяцев, процесс возвращения госчиновничеству политической власти был необратим.
Дальнейшее известно. И вот в середине 2000-х общество стало с нарастающим раздражением задаваться вопросом: стабильность есть, а где развитие? Развития никакого не было. При этом провозглашались грандиозные программы. «Единая Россия» даже обещала как-то (видимо, сгоряча) вывести Россию в обозримом будущем в «экономические лидеры».
Но то-то и оно, что существующая политическая система предназначена только для одного – для консервации существующего положения вещей. Т.е. для поддержания «стабильности», которая выражается в сохранении господства крупного капитала и госчиновничества в экономической жизни страны через политическое господство госчиновничества. Поэтому никакое развитие тут невозможно в принципе. А если какое-то развитие происходит, то дальнейшие мероприятия госчиновничества неизбежно выливаются в какое-нибудь безумие, которое все это развитие неизбежно прекращает. Какую реформу после 1991 года (не говоря уже про сам 1991-й год) ни возьми, везде происходит только одно – погром. Последними подверглись погрому Вооруженные Силы и Академия наук.

Но иначе и быть не может, ибо объективно госчиновничество, как политически господствующий в современной России класс, заинтересовано не в развитии, а именно в сохранении нынешнего состояния. Развитие экономической и социальной жизни неизбежно приведет к расширению и усложнению объекта управления, т.е. потере управления госчиновничеством. Т.е. минимум - к кризису. А т.к. задачу противодействия кризису госчиновничество взяло исключительно на себя, то лучшее средство от кризиса – это прекращение развития. Правда, «стоячее положение» - миф. Мир все равно развивается, и если в какой-то системе нет прогресса, то будет регресс.

Значит госчиновничество – враг общества? Не совсем так. Без госчиновничества современное общество не может обойтись в принципе. В течение двадцатого века социальная жизнь настолько развилась, настолько усложнилась, что объективно требуется большой госаппарат для поддержания в рабочем состоянии всей социальной и даже промышленной инфраструктуры. Не говоря уже о задачах национальной обороны и поддержания общественного порядка, налогообложении и прочем. Проблема только в том, что госчиновничество как обладало монополией на политическую власть до 1985 года, так оно ею обладает и ныне. Причем ныне в таких масштабах, что И.В.Сталину и не снилось!

Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что политическая власть госчиновничества является главным тормозом развития страны. А в условиях экономического кризиса это политическое господство госчиновничества стало уже угрозой для существования страны. Обратите внимание на недавнее заявление вице-премьера Шувалова 20 октября с.г.:

««Главный запрос на инновации будет, когда не будет надежды на высокие цены, на наш традиционный экспорт. Если же это будет продолжаться долго, у нас будут серьезные проблемы с инновационным развитием», — заявил он на встрече с участниками Всемирного экономического форума в Москве».
http://www.gazeta.ru/business/news/2013/10/20/n_3267197.shtml

Понятно, что Шувалов, как и все либералы, считает, что инвестировать в экономику России, восстанавливать и технически перевооружать производство должен только крупный капитал. Только он! Государство ни в коем случае этим заниматься не должно. Почему? См. выше. Но вот что интересно: если основной доход стране дает «традиционный экспорт», но средств на развитие экономика России не получает, то откуда появятся сопоставимые доходы для инвестирования в условиях, когда эту цены упадут? Ниоткуда не появятся. Следовательно, Шувалов заявил буквально следующее: мы не собираемся реализовывать программы развития даже при высоких ценах на сырье, а при падении цен этого ждать вообще не приходится. Т.е. развития России не будет НИКОГДА. Напомню, что в 2009 году в Послании Федеральному Собранию тогдашний президент Медведев назвал «модернизацию» стратегической задачей. Однако совершенно очевидно, что это был всего лишь популистский лозунг. Они ничего не развивали, не развивают и развивать не собираются. Зато потратили 50 млрд. долларов (кстати, это примерно столько, сколько потрачено на Академию наук после 1991 года) на Олимпиаду в Сочи. Почему? Это чисто пропагандистский проект, великолепно имитирующий развитие.

В свете вышеизложенного «реформа» РАН представляется неизбежной. Сама идея научного прогресса, которую воплощают собой Академия и академическое сообщество – смертельная угроза нынешнему порядку вещей. Никакого прогресса! Только стабильность! И, разумеется, «реформы». Именно поэтому «реформы» никогда не кончаются, но каждый раз приводят к очередному краху: эти «реформы» задумывает и осуществляет сила, объективно сопротивляющаяся любому прогрессу. И если уж она взялась за Академию наук, то ничего, кроме погрома она предложить не может. И, разумеется, никакое реальное общественное участие в осуществлении «реформы» допущено не будет. Госчиновничество страшится любых форм социальной активности. Это нелепо, но любой несанкционированный митинг (банальная реализация гражданских прав) рассматривается им как ЧП. Дело в том, что любой такой митинг – это самое настоящее покушение на монополию политической деятельности, которую присвоило себе госчиновничество.

Нелепа сама эта система политического господства госчиновничества. Даже крупный капитал – политический союзник госчиновничества, старательно оттесняется в сторону. И в то же время вся экономическая политика подчинена его интересам, а это неизбежно ведет возрастанию и политической роли. Единственное, что ему до сих пор не удается – это институализировать свою политическую волю, т.е. открыто выступить на политической арене в качестве политической партии. Это анекдот, конечно, но при Медведеве администрация президента пыталась создать такую политическую партию. Как и должно было случиться, госчиновничество умелыми аппаратными играми практически сорвало эту попытку. Еще больший анекдот – попытки представить партию Прохорова в виде «оппозиционной». В результате сохраняется межеумочное состояние – политическое оформление крупному капиталу необходимо, но… госчиновничеству до сих пор удавалось убедить партнера, что оно само вполне справляется с политической ролью, а «выносить сор из избы» не стоит. Так что политическая деятельность крупного капитала сосредоточилась в либеральных СМИ и в идейном оформлении политической реальности через такие «мозговые тресты», как ВШЭ.

Продолжение следует.

Сохранено