Гостеприимство

Прочла рассказ Татьяны Хохриной и вспоминаю законы гостеприимства в моем детстве. Приезжим попасть в гостиницу было нереально. Так что родню всегда принимали, устраивали на ночлег, кормили. Особенно доставалось бабушкиной сестре, жившей в Москве. Кажется, они никогда не жили одни в своей квартире. В Москву приезжали за дефицитом, за возможностью попасть в театр, поступать в институт, учиться на курсах повышения квалификации.
Когда мы оказались в Израиле, у нас жили все приехавшие позже родственники и друзья. До сих пор не понимаю, как маме на репатриантские гроши удавалось всех накормить. А вот институтский друг мужа, живущий в Америке, когда обсуждали приезд туда, посоветовал недорогое съемное жилье рядом с его домом.
Вопросы к сообщникам:
— Вы гостеприимны?
— Приезжают родные — поселите у себя или попросите их снять номер в гостинице или квартиру на короткий срок?
— На что вы готовы ради родных, хороших друзей, дальних знакомых?
И цитаты из рассказа:
Мы жили в двухкомнатной 24-х метровой квартире в хрущевке на Преображенке. В шестиметровой комнатке устроились я и бабушка, а в восемнадцатиметровой — мама с папой и очень быстро появившаяся моя младшая сестра...
Мама и бабушка полжизни прожили на Украине, поэтому оттуда в Москву тек неиссякаемый ручей родни, которая училась, лечилась, судилась, одевалась, просвещалась, отдыхала, эмигрировала и всё — с ночевкой у нас. Поэтому чаще, чем в собственной постели, мы с сестрой обнаруживали себя то под столом на старом ватном одеяле, то на сдвинутых креслах, то у родителей в ногах...
Мы жили очень скромно материально. При этом за стол пятиметровой кухни, как правило, садились человек 7-8, а если приходили еще мои школьные приятели или родительские друзья, то и все 12-15. В этом была какая-то загадка, какая-то неэвклидова геометрия, но нам не было тесно, никто никому не мешал, не возмущался и не ужасался. Бабушка хлеще, чем фокусник Копперфильд, из одной курицы, стакана риса, пакета картошки и пары яблок умудрялась сделать шесть блюд и десерт. Люди жили неделями и месяцами, ели, пили, спали, бросали в общую кучу грязное белье и ощущали себя, как принято тогда было официально формулировать, в семье единой. Причем в прямом смысле. Может, именно поэтому мама с папой тоже не находили в этом ничего особенного, не раздражались, до кучи дополняли этот ноев ковчег компанией своих друзей, и у нас было очень весело.
|
</> |