Горький воздух беженства...
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Сегодня, чудесным солнечным днем я с другом, польским профессором Томашем Зарыцким, бродил по великолепному Варшавскому парку Лазенки, любовался его дворцами, построенными последним польским королем Станиславом-Августом. В ансамбль вошел и перестроенный в чистом ампире Бельведер - резиденция великого князя Константина Павловича, наместника Царства Польского, и храмы Сивиллы и Исиды - один в греческом, а другой - в египетском стиле. Дань религиозного романтизма, как бы мы сейчас сказали, эзотерики, великокняжеской четы, особенно графини Жанны Грудзневской - жены Константина. Вся эта русская составляющая Лозенок совсем не близка польскому культурно-историческому дискурсу и предана здесь забвению. Но я не мог не вспоминать о нем через всю горечь утраченной родины. Может быть эта горечь еще более обостряла размышления о прошлом. О прошлом, которое для России не получилось...
Шуршащие листья золотой польской осени, прекрасные дворцы, прозрачная вода каскадов прудов и горький воздух беженства...
Из России уехали сотни тысяч людей. Называют цифру от семисот тысяч до миллиона. Двое, переплыв на лодке Берингов пролив, достигли острова Святого Лаврентия, Аляски; десятки на яхтах приплыли в Южную Корею. Но сотни тысяч на машинах, пешком, на вдруг сверхподорожавших самолетах выбрались, обдирая кожу, часто без денег и без приюта из России.
Как и в 1917-23 годах они спасались от невыносимой жизни на родине, предпочтя горький хлеб чужбины тотальной лжи и служению апокалипсическому антихристову злу. Как и тогда, они бросили свои дома, свою налаженную жизнь, часто - родителей, жен, детей. За три недели, начавшихся 21 сентября из России уехало почти столько же беженцев, сколько за все годы той Гражданской войны - тогда миллион и сейчас под миллион. За три недели, как за пять лет. А ведь та Россия- страна исхода, по численности населения была на четверть больше нынешней.
Но тогда был Красный террор, горькое поражение Белого движения, равнодушие большинства граждан России к подвигу тех, кто выступил против большевизма с оружием в руках. А сейчас нет ни подвалов чрезвычаек, ни военного поражения борцов за добро. Неужели это невероятное по масштабам бегство произошло из-за страха мобилизации? Нет, конечно. На праведную войну люди бы пошли с готовностью отдать жизнь, если так выпадет жребий, как идут на войну сейчас сотни тысяч, может быть миллионы украинцев - и женщин и мужчин. А в России не идут, а бегут от войны те же сотни тысяч, может быть уже миллион. И бегут не только военнообязанные. Я, вот уже старик, но тоже уехал. В последний момент пересек финскую границу, за четыре часа до ее закрытия. Почему?
Моему польскому другу приходится выслушивать мой монолог. А золотые листья шуршат под ногами...
Конечно, большинству бежавших угрожала мобилизация и принуждение идти на войну за неправое дело. Убивать тех, кого желаешь обнять. Это тысячекратно страшнее чем погибнуть на войне за правое дело. А мне, и другим не подлежащим мобилизации, страшна была перспектива молчания в мире тотальной ужасающей лжи. Молчание - согласие на зло. Страшна была и перспектива цензурировать каждое слово, как в худшие советские годы.
Но не это главное и для молодых, и для старых. Главное в ином, хотя и не все это, возможно, сознают ясно. Жить под властью зла - невыносимо, лгать - невыносимо, терпеть глумление над добром и правдой - невыносимо. И не только со стороны власти, но и со стороны одурманенных пропагандой, ожесточенных против всего мира соплеменников.
Именно это заставляло моих соотечественников оставлять горячо любимую родину сто лет назад. Именно это заставляет нас уезжать сейчас. С властью еще можно бороться, ощущая поддержку большинства общества. Бороться с озверевшим большинством невозможно. Это поняли и Белые бойцы в годы Гражданской войны.
Но озверевшее большинство можно перевоспитать. И именно на это должны быть ныне направлены все наши силы. Здесь, как ни странно, нашим союзником является сам Путин"
отсюда
Andrey Zubov:
"Затягивая всё глубже в пучину войны и горя Россию, он отрезвляет многих своих вчерашних сторонников и равнодушных аполитичных обывателей.
Как и тогда, в 1920-е, русский исход должен стать великим посланием и России и миру, посланием, что душа России жива, что далеко не все смирились и, тем более, не все обезобразили себя сатанизмом, посланием - что живое сердце России бьется, оно не смиряется со злом.
И золотая польская осень, столь прекрасная в парке Лазенки, сменится русской весной. Весной правды и любви, которую мы должны взрастить в своих сердцах на чужбине и принести на родину. И это будет!
Россия знала разные времена и разные лихолетья, как, впрочем, и любая страна, как та же Польша, претерпевшая очень много от России. Но ныне Польша уверенно строит свое будущее.
Построит его и Россия. Наверняка."
отсюда
|
</> |