Горишь? Докажи!

По широкому стволу я добрался до его основания. Его корни сгорели. Оно упало, как подкошенное. Пока мы заливали огонь 5-ти литровой бутылкой воды, случайно оказавшейся в багажнике, рядом рухнула еще одна сосна.
- Аккуратней, не становись на землю, - посоветовал мне Иван, - это торф, он горит изнутри.
В селе Передельцы я увидел плотный круг из жителей, собравшихся вокруг местного чиновника. Он неторопливо делал перекличку и спрашивал, кто хочет строиться, а кто хотел бы уехать и получить квартиру в городе. И всякий раз повторял: «Насчет отдельного жилья не обольщайтесь!»
Один молодой парень рассказал, как его отец, инвалид 60-ти лет пытался добежать до пруда, чтобы спастись от огня. Его нашли сгоревшим на краю огорода. На земле своего отца парень построил дом. Оформить его в собственность так и не успел. Теперь поблизости виднеется фундамент и груда обуглившихся кирпичей. В администрации района парню отказали в компенсации. Дескать, уже взрослый.
Жительница Передельцев, женщина средних лет, сообщила, что 2 года назад из их леса исчезли лесники. Это последствия изменения лесного кодекса, объяснила она. Раньше лесник жил в поселке и каждое лето окапывал опасные участки, тушил очаги возгорания. Нынче лес брошен. «А он ведь кормил нас, - говорила она со слезами на глазах, - мы собирали грибы и ягоды и кушали их, а лишнее продавали на трассе».
В деревне Криуши сгорело около 80 домов, четвертая часть от всей деревни. Батюшка читал панихиду по погибшим прямо на улице.
В здании местной больницы собрались люди. Они рассказывали, как бежали ночью и как огонь шел за ними по улице как по трубе. Две пожарные машины 60-х годов выпуска бессильны против «верхнего» огня - сетовали они. Одна из них сгорела еще в лесу, потому что не смогла завестись. Самолет нужен, чтобы тушить, а его не дают, ссылаясь на задымление. Хотя вчера ветер дым разогнал, и можно было пролить подступы к еще не сгоревшим домам.
«Где горит?», «куда бежать?», «что делать?», «сколько это все будет еще продолжаться?..» - это казалось страшнее огня.
В конце разговора, одна из женщин, всплеснув руками, чуть не рыдая, спросила: «Я не понимаю, почему мы должны вам опять что-то доказывать?»
База МЧС расположилась в поселке «Ласка». Дома там не были тронуты пожаром. Полковник МЧС встретил нас с кружкой кофе в руках.
- Много очагов возгорания? - поинтересовался я.
- Хватает… - вздохнул полковник.
- А как они появляются?
-Да жители сами и поджигают! - оживился полковник.
- Как это??! - не скрывая своего изумления, осведомился я.
- Вон, видишь дом, - указал он на халупу неподалеку, - как ты думаешь, сколько он стоит?
- Ну, тысяч за 300, думаю, продать можно…
- А Путин каждому погорельцу по миллиону пообещал. Да они за такие деньги мать родную сожгут!
В этот момент прибежал мужик из соседней деревни:
- Ваши вояки нам чуть деревню не сожги сейчас! Газанули так, что 100 метров разом подпалили. Еле затушили. Пока мы в лесу с огнем боремся, вы нам деревню поджигаете…
По дороге в Москву в голове у меня все вертелся вопрос той женщины из больницы: «Почему мы должны что-то доказывать?»
Как нарочно, сразу за МКАДом на глаза попался рекламный щит одной известной сети ювелирных магазинов. Холеная девица на нем, бодро изогнувшись, вопрошала: «Любишь? Докажи!»
|
</> |