Горе от отсутствия ума или хирургическая эпопея.

jananov — 14.03.2017 Любите ли вы, дети мои, хирургов так, как люблю их я?

У ТатианСанны нежные тонкие кисти рук с длинными пальцами, но и беда в сей красе, ибо хрупкие они зело, а работушка у ТатианСанны ого-го, вечно что-то куда-то ими перетаскивает, да так, что если бы ТатианСанна была каким-нибудь умным животным, то сразу же предпочла б застрелиться, чем так мучиться.

И вот в один недобрый день обнаружила ТатианСанна на левой тонкой своей кисти некое уплотнение с ее лицевой стороны, которое начало расти не по дням, а по часам, нелепо уродуя руку безобразной шишкой. Да ладно бы, если только это, но заодно с попранием красы начал пережиматься какой-то нерв, в результате чего безымянный палец с мизинцем неприятно немели, утрачивая чувствительность.

Долго ли, коротко ли, а пришлось-таки поднимать нижнюю чакру и влечь ее в сторону дохтура.

Боже ж мой, милые мои, можно я не буду рассказывать вам за поликлиники? Вы-таки знаете насколько согбенные бабушки, во множестве обитающие в сей юдоли печали, способны на мгновенное членовредительство любому, кто делает недозволенный шаг в сторону заветного кабинета? Отгребя клюкой по хребтине, даже такие слабовидящие девицы, как ТатианСанна, обретают таки орлиную зоркость зрения и заодно понимают, что с указанным на дверях графиком работы, да еще с такой интенсивностью кварцевания кабинета и огромной очередью из жаждущих дохтура болящих, попасть к сему коновалу возможно лишь только в следующей жизни.

Но блажен кто верует, поэтому терпеливая девица дождалась-таки у морюшка своей горючей судьбинушки. За 15 минут до окончания приема проникла в столь алкаемый ею кабинет и поднесла болящую длань под равнодушные очи женщины-хирурга, которая, брезгливо оглядев вспухшую кисть, послала ТатианСанну на три веселых буквы в больничку: "Пусть там и режут к чертовой матери, не дожидаясь перетонитов, следующий".

Расстроенная девица, позвонив в предложенную нечуткой хирургиней больницу узнала, что перед тем как лечь на операцию, нужно собрать куеву хучу справок из онкоцентра, очередь в которую начинается за несколько кварталов от фактического места ее расположения.

А позвонив в регистратуру, ТатианСанна поняла, что даже если она потратит день на взятие талончика в заветную онкологию, то это не особо облегчит ей жизнь, ибо сходить в больничку придется еще раза три: на прием, на пункцию и за результатом пункции. Каждый раз необходимо брать талоны, выстаивая эти дикие очереди, ведь онкоцентр в городе всего один, а едут в него со всей области.

Заплакала девица горестно, осознав, что только хрен ей получится на все рыло, а не простая операция: 15 минут под местным наркозом.

Но на счастье ли, на беду ли, но у ТатианСанны имелась весьма находчивая маман, у которой, в свою очередь была довольно-таки шапочное знакомство с зубным хирургом, к которой все желающие в ходили за малую мзду удалять родинки и папилломы с лиц и прилежащих к ним областей.

Весьма логично рассудив, что рука растет из плеча, оное располагается из шеи, коя уже и имеет довольно-таки близкое отношение к зубам, посоветовала она пойти со своей бедой к Марине свет Ивановне, мало ли та сослепу не поймет особой разницы и прооперирует.

Будете смеяться, но я пошла. И теперь можете просто гомерически захохотать, но зубной хирург живо заинтересовалась предложенной ей гигромой и согласилась оперировать, но предварительно честно созналась, что ранее ничем таким она не занималась, только читала об этом заболевании, видела картинки и вообще: че тут думать-то, нужно резать не дожидаясь перетонитов!

ТатианСанна, несказанно обрадовавшись возможности решить свою опостылевшую проблему прямсчас, конечно же согласилась и операции суждено было состояться.

Ассистировала миниатюрной сухонькой хирургине огромная, очень пожилая медицинская сестра, подававшая ей инструменты и вдевавшая не с первого, даже не со второго, а хорошо если с пятого раза, нить в иглу. Меня положили в кресло, попросили поместить руку мне же на колено, щедро обкололи предстоящее операционное поле и понеслось.

Врач работала уверенно и я даже успела немного задремать, пока не случилось то, что совершенно не входило в планы зубного хирурга: вырезая гигрому, она таки повредила сосуд, проходящий прямо над ней, весело брызнул яркий фонтанчик крови и вечер сразу же утратил всю свою томность.

Врач побледнела, глядя на ее изменившееся и утратившее напористую уверенность лицо, тут же побледнела и я, на что тут же отреагировала уже своей стремительной бледностью пожилая санитарка.

Меня в суете щедро засыпали ватными шариками, на которые весело брызгала кровь, окрашивая их в пронзительно-алый цвет. Врач, спотыкаясь о санитарку, искала подходящую для сшивания сосуда иглу и нить, я же внезапно ощутила непонятное головокружение и гул в ушах, предшествующий обмороку. В мой нос ткнули ватой, щедро смоченной нашатырем, и мир, начавший утрачивать свои очертания, мгновенно вернул присущую ему контрастность, хирург же, нашедшая, наконец, искомое, командным голосом приказала отвернуться, смотреть куда-нибудь в сторону и говорить, если опять закружится голова.

Штопали меня быстро и молча. Затем, замотав бинтом и подарив еще одну ватку с нашатырем, приказали идти отсюда с Богом, а возвращаться только через две недели для окончательного снятия швов. Я было заикнулась о деньгах, но врач, сто раз уже пожалевшая о том, что со мной вообще связалась, махнув рукой сказала, что оплата будет только по результату, брать же мзду, не зная о положительном результате, у нее просто не позволяет совесть.

Надышавшаяся нашатыря ТатианСанна впала в некую эйфорию и, вместо того, чтобы идти прямо домой и валяться там в обмороке в ожидании супруга с работы, вспомнила о рекомендации врача носить на руке лангетку для лучшей фиксации поврежденной суставной сумки, поперлась по голому льду, на каблуках в 12 см высотой, через полгорода в аптеку, где и имелись искомые девайсы нужного ей размера S.

Почему ТатианСанна не села в транспорт, а предпочла с риском для своей молодой жизни тащиться пехом бешеной собаке сто километров не крюк, спросите, не найдусь что ответить. Видимо запах нашатыря так своеобразно подействовал на сумеречное мое сознание, что придавал ему необычный стимул для поиска приключений на свою нижнюю чакру.

До аптеки я тащилась где-то с час, а дойдя до оной и окончательно снюхав имеющийся допинг с ватки, осознала, что анастетик, коим была щедро обколота оперируемая длань, постепенно утрачивает свое волшебное обезболивающее действие. Рука начала ныть, крутить и дергать, вследствие чего в мозгу наконец чего-то щелкнуло и я ощутила всю величину того мохнатого зверя, в который с такой радостью и поспешностью влезла по самые уши.

Вогрузив на прилавок к фармацевту щедро укутанную в бинты конечность, чем и вогнала ничем не повинную девицу в некую оторопь, я потребовала хлеба и зрелищ лангет размера S и "что-нибудь" от "этого".

Фармацевт покосившись на бинты, осторожно сказала, что не знает, че у меня там, поэтому помочь с выбором "чего-нибудь" затрудняется. Я пояснила, что мне там резали и теперь очень болит, на что и получила обезболивающее с лангетом, который тут же нацепила на руку и, шаркнув ножкой, повлеклась к выходу, провожаемая настороженным взглядом аптекаря. Думаю, что она меня по сей день вспоминает.

Выйдя из аптеки и сообразив, что до дому проще дойти только пешком, чем нарезать петли до транспорта и с транспорта, отправилась по совершенно голому льду (песок в нашел городе был тогда в особом дефиците) на высоченных шпильках далее, искушать судьбу.

И, не дойдя каких-то ста метров до своих апартаментов, таки грохнулась прямо на свою поврежденную конечность, поскольку скрытая левша и всегда в падении группируюсь именно на эту руку.

В ней что-то вполне ощутимо лопнуло и в мозгу у меня кто-то четким и внятным голосом произнес: "А вот он и ожидаемый пиздец, ТатианСанна, получите и распишитесь".

Я, полежав на холодном льду и подумав о вечном, а заодно очень порадовавшись, что рук у меня две, и хоть одна да останется, встала, собрала изрядно побитый и сотрясенный грюком организм, пошла домой. Там с огромным трудом разделась, конечность болела уже просто невыносимо, обнаружила, что бинт начал пропитываться кровью и что мне с этим делать, понятия никакого не имела. Закинувшись приобретенным обезболивающим, стала следить за динамикой.

Господь решил, что такая дура, как ТатианСанна, подлежит внеочередному занесению в Красную Книгу, то есть и особой защите, поделал с небес руками пасы над моей дурной головой, вследствие чего кровь, через каких-то полчаса, прекратилась сама собой. Или сосуд я так и не порвала, или же давящая повязка вкупе с послеоперационным отеком, сделали свое дело.

На утро, а это, между прочим, было 31 декабря, последний рабочий день года, я, оглядев заскорузлый, тяжело пахнувший кровью бинт и видневшуюся из-под него дивную синюшность отекшей подушкой кожи, несколько очканув от увиденного, вызвала такси и поехала к хирургу.

Хирург почему-то не была столь уж рада моему раннему визиту: обниматься не лезла. Бегло оглядев коричневый от крови бинт, надавив на место раны и не обнаружив под засохшей коркой свежего кровотечения, она, наскоро пожелав счастливого Нового Года, отправила обратно, повторив, что ждет меня только через две недели для снятия швов.

И я, не солоно хлебавши, полностью впав в грех уныния и потратив впустую 300 рублей на такси, встречала НГ, периодически шевеля пальчиками, дабы убедиться с том, что они всё еще не отсохли и живы.

Короче, через две недели, когда я пришла в назначенное время, мне срезали вонючий бинт, под которым заскорузлая кожа зудела круглосуточно, вводя меня этим в бессильное бешенство от невозможности почесаться. Под ним уже образовался вполне даже крепкий рубец, с которого сняли швы и, убедившись, что пальцы гнутся, а кулак сжимается, сняли за все причиненное удовольствие 1 (одну) тысячу рублей, пожелав счастья в личной жизни и успехов в труде.

Придя домой после целого трудового дня и омывая наконец зудящий рубец перекисью (от хирурга я отправилась прямо на работу, так как праздничные каникулы кончились, а никакого больничного у меня не было), внезапно обнаружила в нем упущенный врачом шов, который извлекала уже сама.

Ну а через полгода, не до конца удаленная гигрома вылезла заново и мне пришлось опять оперировать свою многострадальную руку, но это была уже совсем другая, да и не такая захватывающая история.

Морали не будет, а то, что ТатианСанна дура, вы уже и раньше знали.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив