Год козла

stanyslavna — 21.02.2015 Я сейчас буду ворчать.
Ворчать, как старая бабка.
Заявляю со всей полнотой ответственности.
Так что если вы не хотите читать про чужие неприятности - то и под кат не ходите. Потому что.
Лично меня эта история, пожалуй, не касается. Или пока не касается. Но на самом деле - поскольку все мы рано или поздно там будем...
А где это - "там"?

Есть у нас на кафедре один профессор. Достаточно пожилой. Он пришел на работу в наш университет тогда, когда наш Хогвартс еще и университетом не был: в тот год, когда умер Нильс Бор. Ну, или в тот год, когда родилась ваша покорная слуга. Давно уже, короче.
Он тогда был совсем не профессором, а всего лишь вчерашним студентом - выпускником физического факультета МГУ.
Как пришел - так и начал работать. Со всей своей прибалтийской серьезностью.
Честно прошел по всем ступенькам: ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор. Защитил сначала кандидатскую, а потом докторскую диссертацию. Учил студентов - и молодых преподавателей в обязательном порядке посылали и посылают на его лекции: мало кто умеет так выстроить интригу. Занимался наукой - и многое из сделанного им было использовано в советской оборонке. А еще он писал учебники - один из них заслужил Государственную премию. Очередной - новый - вышел всего полгода назад.
Человек продолжает работать - и совсем не теряет форму.
И какая разница, сколько ему сейчас лет, если работает он просто замечательно.
Хорошо!
Хорошо...
Хорошо?

Знаете ли вы, друзья мои, не связанные по работе с высшей школой, что преподаватели вузов, сколько бы лет они ни проработали в своих университетах и академиях, постоянными работниками не являются?
Мы все - контрактники, и максимальная продолжительность контракта - пять лет. Если к тебе нет претензий, и всем ты хорош - то пять. Если есть сомнения - то контракт заключается на меньший срок. Три года. Два. Минимум - год. Это если ты - совсем уж "кот в мешке". Или как-то накосячил - тебе могут дать год на исправление показателей.
Когда контракт заканчивается - должность объявляется вакантной, назначается конкурс, и ты должен заново доказывать, что - достоин, что - можешь, что обладаешь достаточной квалификацией, пишешь статьи, что ты - сокол, орел, царь зверей, титан, герой и вообще.... и вообще...
Тебе придется выступить на заседании кафедры - и она должна согласиться принять тебя на новый срок в свои ряды. Ученый совет факультета должен познакомиться с твоими достижениями - и проголосовать за твое будущее. Если ты - профессор, то Ученый совет университета должен одобрить твою кандидатуру. И только тогда твой контракт ляжет на стол к ректору, и он поставит на нем свою подпись.
И часики начнут отсчитывать новый срок.
Вот и Леонид Карлович дожил до очередного конкурса.
Он не беспокоился - работал он в последние пять лет, как всегда, добротно. Статьи - написаны, много, полтора десятка. Два учебника за пять лет - это для любого молодого преподавателя работа огромная. Студентов - учил. Даже больничных не брал ни разу. Все хорошо?
Кафедра - проголосовала: контракт на пять лет, как же иначе?
Ученый совет факультета - само собой!
Ученый совет университета - да как же иначе-то? Пятилетний контракт, однозначно!
Подготовленный контракт лег на стол ректору.
И ректор заявил: "Что? Семьдесят пять лет? Средний возраст преподавателей университета надо понижать."
И, как волевой руководитель и эффективный менеджер, вычеркнул одну цифру и подставил другую.
Чихал он на все решения кафедр и Ученых Советов.
Он - хозяин. И решать будет он.
Контракт из пятилетнего стал одногодичным. Как для новичков и "штрафников".
Здесь я должна сделать замечание. Наша кафедра - в том числе и благодаря усилиям Леонида Карловича - самая молодая в университете. У нас очень много молодежи. И ничего фатального в том, что кому-то из преподавателей - 21, а кому-то - 75, мы не видим. Какое значение имеет цифра в паспорте, если человек умеет, хочет и может работать?

Завкафедрой неделю не решался сказать Леониду Карловичу о том, что произошло с его контрактом. Он сам учился у него - когда был студентом. А потом - учился читать лекции. А еще потом - писать учебники. Не только у него - но у него тоже.
В конце концов, конечно, сказал.
Леонид Карлович помолчал. Подумал.
А потом сказал: "Ну, значит, я больше не нужен. Этот год я доработаю. Но больше подавать на конкурс не буду. Всё - значит, всё."
И не будет.
Я его знаю.
Мерзко.
А самое противное - это то, что директор Хогвартса ректор никогда не был штатным преподавателем. Он - эффективный хозяйственник. Ме-нед-жер.
Как там? Была у зайца избушка лубяная, а у лисы - ледяная. Пришла весна - у лисы избушка-то и растаяла. "Зайка-заюшка, пусти меня погреться..."

Двадцать пять лет назад, когда наш университет дрожал и пошатывался, Леониду Карловичу было пятьдесят. Можно было все бросить. Уйти. И пусть оно все рушится, валится и травой порастает.
Не ушел. Не бросил. Не...
Он - не первый пожилой преподаватель, кого вышвыривают из нашей "лубяной избушки" ради "показателей".
По приказу ректора к преподавателям старше 70 лет велено применять более строгие критерии, чем ко всем остальным. Л.К. и этим критериям удовлетворил. Ну, удовлетворил - а хозяин-барин перерешил.
Что-то тошно мне от этого...

Все совпадения - случайны.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив