глава из книги "Из истории борьбы за власть в 1917 году: Сборник документов"

топ 100 блогов yroslav198529.11.2011 Материалы Особой следственной комиссии Временного правительства по расследованию июльских событий в Петрограде в 1917 г.

продолжение, начало здесь http://yroslav1985.livejournal.com/42984.html

Усиленная пропаганда мятежа, которая велась среди войск и населения в течение нескольких месяцев и повлекла за собою восстание 3-5 июля, была произведена в целях благоприятствовать неприятелю в его враждебных против России действиях и, как показали последующие события, действительно оказала существенное содействие неприятелю, внеся разложение в некоторых частях войска и в тылу и на фронте. По этому поводу следствием пока удалось добыть нижеследующие данные:
I. Из показания допрошенного на следствии под присягою вернувшегося из германского плена прапорщика одного из полков Ермоленко выяснилось следующее.
Участвуя, в качестве добровольца, в Китайскую и Японскую войну, Ермоленко как только началась война в июле 1914 года отправился вместе с одним из полков в качестве добровольца в действующую армию, принял участие под Варшавой в первых боях и 7-го ноября того же года в мест. Ржгове взят в плен и отправлен в Ханн-Мюнден в лагерь для военнопленных.
Проживая там, Ермоленко обратил внимание на присылаемую для распространения среди пленных украинцев в канцелярию коменданта лагеря многочисленную литературу на украинском языке с призывом о необходимости отделения от России Украины.
В январе 1916 года Комендантом лагеря обер-лейтенантом Шенингом Ермоленке и другим пленным офицерам было предложено вернуться в Россию под условием рас[86]пространения пропаганды в пользу отделения от России Украины, однако он от этого предложения отказался. В марте 1917 г. то же предложение было повторено. Посоветовавшись с другими своими товарищами-офицерами, Ермоленко принял это предложение и 3-го апреля вместе с Шенингом отправились в штатском платье в Берлин, где последний и повел его в Генеральный штаб и познакомил его с лицами, как оказалось, стоящими во главе организации шпионажа по различным отраслям, как-то по получению сведений о военных силах и их передвижениях, по повреждению заводов, работающих на оборону, по украинским вопросам и наконец по организации в России восстания против Временного правительства.

В переговорах с Ермоленко в Генеральном штабе ему было указано, что работать в интересах Германии он будет, конечно, не один, что в России имеется довольно большая организация по шпионажу, и как на одного из самых видных деятелей, работающих «от Германии и для Германии», было указано на Ленина.
На основании приводимых в своем обширном показании фактических данных Ермоленко удостоверил, что под предлогом будто бы инсценированного бегства из плена, он на условиях крупного вознаграждения, был командирован германским Правительством для работы в России на пользу Германии, для одержания победы немцев над русскими и скорейшего заключения с ними мира. По удостоверению Ермоленко такие же задачи возложены германским правительством и на Ленина, и на Скоропись-Иолтуховского. Последние, по словам Ермоленко, как ему это было объяснено в Штабе в Берлине, приняли на себя труд произвести путем пропаганды смуту в России и добиться этим путем во что бы ни стало прекращения войны с Германией.
Согласно данной Ермоленке в Берлине инструкции, он должен был иметь связь со Стокгольмом и обращаться при всякой надобности к проживающему там в германском посольстве некоему Свендсену, причем все сведения, касающиеся его деятельности по шпионажу, должны быть облекаемы в форму коммерческих сделок о покупке, продаже или отправке разного рода товаров.[87]
Результатом переговоров Ермоленко с представителями немецкого генерального штаба было заключение с ним письменного договора, и получение в счет расходов и жалования в Берлине 1500 рублей и 50000 рублей в Могилеве, которые им, в действительности и были получены.
При содействии немецких властей Ермоленко был переброшен через Будапешт, Браилов и Тульчин, откуда на лодке был перевезен рыбаками как бы бежавший из плена в Россию.
По объяснению Ермоленки, в 1916 году в бытность нахождения его в плену в Берлине происходили 2 собрания социалистов, в которых принимали участие Иолтуховский и приезжавший к нему в Берлин и останавливавшийся у него Ленин.
II. Указание Ермоленко на непосредственное общение Ульянова-Ленина с германским правительством и деятельность его, как германского агента, подтверждено в нижеследующих добытых следствием данных. Прибывшие в качестве инвалидов из германского плена раненые офицеры Шишкин и др. удостоверили, между прочим, что в начале 1917 года Германия дошла до крайнего предела напряжения и ей был необходим самый быстрый мир, что Ленин, проживая в немецкой Швейцарии; состоял в общении с неким Парвусом (он же Гельфанд), имевшим определенную репутацию немецкого агента, что Ленин, проезжая через Германию, пользовался комфортом и при проезде имел остановки, выходил из вагона, посещал лагеря, в которых находились пленные украинцы, вел пропаганду об отделении Украины от России. С проездом Ленина через Германию произошло резкое изменение в настроении немцев. В связи с проездом его, немцы, не стесняясь, говорили открыто: «Ленин — это посол Вильгельма, подождите и увидите, что сделают наши деньги»
Ш. Только что вернувшийся из плена один из инвалидов ст. унт. оф. Зиненко, проживавший 33 месяца в плену в Германии, показывает со слов других военнопленных, что Ленин, проезжая во время войны через Германию, объезжал лагеря, в которых находились пленные украинцы, и вел среди них пропаганду отделения Украины от России. По мнению свидетеля, Ленин «проехал в Петроград, войдя в соглашение с Германией с целью способствовать успешному ведению войны ее с Россией и путем смуты на почве больше[88]визма, а в действительности на денежной почве, благоприятствовать Германии во враждебных [действиях]»(23).
IV. Находящийся в технической командировке заграницей инженер Главного управления шоссейных дорог Кон-стантиновский, показывает, что Стокгольм, где он проживал, является крупным центром по рассылке в Россию германских шпионов, а также агитаторов для пропаганды сепаратного мира между Россией и Германией. В апреле месяце этого года ему лично было сделано конкретное предложение: сулили средства и машины для открытия газеты вне Петрограда с целью пропагандировать [поражение] Англии и Франции и предлагали за это 10000 рублей в месяц и неограниченный кредит для агентуры.
Взамен предлагали подписать чистые, якобы денежные бланки с немецким заголовком «Справочное бюро» на случай, если бы свидетель стал действовать против Германии, с целью взыскивать с него выданные авансы. От такого предложения свидетель отказался.
По словам того же свидетеля у германских агентов в Копенгагене и Стокгольме в первые дни революции появились крупные деньги и началась широкая вербовка агентов в Россию среди наших дезертиров и эмигрантов. Вожаки эмигрантов ходили в банк, получали и переводили деньги в Россию, причем этими операциями занимался в Стокгольме «Ния банк», получая на то ордера из Германии, как про это передавали сами служащие банка.
По сведениям, полученным свидетелем от самих служащих банков, «Ленин заходил в банк, производил какие-то денежные операции». В это время в Петрограде переводились крупные суммы на подозрительные имена и, по словам свидетеля, частями переведено 800000 р. и 250000 р.
При обследовании личности Ульянова-Ленина, как из показаний свидетелей, так и из имеющихся в делах Департамента полиции документальных данных, добыты нижеследующие сведения.
Ленин-Ульянов был близко знаком и поддерживал связи с бывшим членом Государственной думы Малиновским, состоявшим в качестве секретного сотрудника, на службе в Московском охранном отделении.[89]
В делах Департамента полиции обнаружена тетрадь агентурных записей со слов сотрудника Малиновского, сделанных рукою вице-директора этого департамента Виссарионо-ва, а одна запись рукою Белецкого.(24) На 1-ой странице от 14 ноября 1912 года между прочим значится: «Ленин дал фракции следующие директивы: провести Лобову секретарем фракции..., на Рождестве съехаться в Кракове» и, как видно из дела, эти директивы Ленина были произведены секретным сотрудником Малиновским совместно с Департаментом полиции, причем Ленин чаще всех остальных депутатов посещал его в Кракове.
Будучи членом Государственной думы, Малиновский произносил речи, заранее приготовленные Лениным и Зиновьевым и представляемые Малиновским на просмотре в Департамент полиции.
Когда в мае 1914 года провокаторская деятельность Малиновского была разоблачена и он, получив из департамента полиции следуемое ему годовое жалование в размере 6000 р. .„, немедленно выехал заграницу и, по приезду в Австрию, явился к Ленину, то последний, несмотря на появившиеся в печати разоблачения о провокации Малиновского, сразу же в «Правде» объявил Малиновского честным и чистым человеком.(25)
Тогда же была созвана комиссия, состоявшая из Ленина, Зиновьева и Ганецкого (Фюрстенберга), оправдавшая Малиновского за недостаточностью будто бы улик, по обвинению в провокаторстве, при этом, по показанию свидетеля Трояновского(26), комиссией был допущен целый рад неправильностей, сделавших эту комиссию совершенно неавторитетной.
Про дальнейшую судьбу Малиновского достоверно лишь известно, что он оказался в одном из лагерей военнопленных в Германии, но как он туда попал — неизвестно. Имеются однако сведения, что Малиновский, находясь в немецком лагере Альтен Грабов и ведя среди русских военнопленных нижних чинов пропаганду, состоит в отличных отношениях с германскими властями лагеря, пользуется их полным покровительством и действует по их наущению.
Из показаний допрошенного на предварительном следствии свидетеля бывшего члена Государственной думы Алексинского(27) выяснилось, что Ленин и Зиновьев, проживая в[90] октябре 1914 года в Австрии, близ Кракова, были арестованы австрийскими властями, как русские подданные, но вскоре освобождены с правом свободного въезда в Швейцарию, где и стали издавать свой журнал «Социал-демократ»(28), в котором распространяли идеи необходимости поражения России в этой войне. В номере 33-ем этого журнала содержался призыв к русским гражданам практически содействовать поражению России.
Встретив у одного знакомого Ганецкого-Фюрстенберга, свидетель очень удивился этому явлению, ибо никак не мог понять, каким образом Ганецкий мог жить и в Париже и в Австрии одинаково свободно. Еще более удивил его рассказ Ганецкого о том, что он узнав об аресте Зиновьева и Ленина, отправился туда, где они были арестованы и, как он сам выразился, «прервал допрос Ленина» и Зиновьева, производившийся австрийскими властями. И на вопрос, обращенный свидетелем к Ганецкому, каково же его официальное положение в Австрии, если он. русский подданный, мог вмешиваться в действия австрийских властей, Ганецкий, смущенный этим вопросом, ничего на это не ответил, а потом выяснилось, что Ленин и Зиновьев были освобождены из под ареста австрийского по личному предписанию графа Штюргка — австрийского премьера, который освободил их как лиц, желающих поражения России.
Из показаний свидетелей выяснено, что Ганецкий-Фюрстенберг Яков (уменьшительное Куба), проживая во время войны в Копенгагене, близок и связан - денежными делами - с Парвусом — агентом германского правительства.(29)
В виду этих обстоятельств личность и деятельность Парвуса и его связи с разными лицами были подвергнуты тщательному обследованию на предмет установления сношений его с германским правительством.
В апреле 1915 года в швейцарской социал-демократической газете «Volksstimme», издающейся на немецком языке в Сан-Галене, а немного позже и в других журналах появились разоблачающие деятельность Парвуса сведения, сообщенные доктором Яковом Фридманом из Базеля и б. членом Государственной думы Алексинским. В кратких чертах эти изобличающие Парвуса сведения сводились к тому:[91]
1 - что Парвус член германской с.д. партии,
2 - что будучи выслан из Пруссии за несколько времени до войны, он во время войны получил право свободного проживания в Германии,
3 — что до войны он был финансовым советником турецкого правительства в Константинополе,
4 — что Парвус до войны и во время войны по собственному же признанию занимался в Константинополе спекуляциями по скупке хлеба, устроив крупную спекуляцию с русским хлебом, попавшим в Германию,
5 — что во время войны Парвус состоял агентом-провокатором на жаловании у турецкого и австрийского генеральных штабов, которые поручили Парвусу способствовать революции в России, при этом он свободно разъезжал из Турции в Вену, Берлин и обратно.
По тем же данным деятельность Парвуса как германского и австрийского агента была направлена к поражению России и отделению Украины от нее.
Кроме того, добытыми на предварительном следствии данными о Парвусе установлено нижеследующее:
В июне 1915 года в России возникало одно из крупных пароходных обществ и нуждалось в финансировании.
Выехавший в качестве поверенного этого общества в Берлин Абрам Рабинович случайно познакомился дорогою с присяжным поверенным Мечиславом Юльевичем Козловским, представившимся ему бывшим членом Государственной думы.
Последний, узнав о цели его поездки, объяснил, что он, Козловский, едет в Копенгаген, куда вызван одним из крупных капиталистов, у которого он состоит юрисконсультом. Фамилии этого капиталиста однако он не назвал и впоследствии он оказался Гельфандом, он-же Парвус.(30)
Результатом этого знакомства Рабиновича с Козловским было получение им, Рабиновичем, по приезде в Берген от Козловского телеграммы с приглашением приехать в Копенгаген.
Рабинович совместно с другим представителем названного Общества Бурштейном отправился в Копенгаген, где их и встретил Козловский совместно с Фюрстенбергом, отрекомендованным секретарем «капиталиста». Вид их обоих был[92] довольно «поношенный, не давший оснований предполагать близости их к финансовым аферам».
Капиталист оказался Гельфандом, с которым Козловский совместно с Фюрстенбергом и познакомили представителей Общества.
Гельфанд, с которым всем указанным лицам пришлось проводить довольно продолжительное время, произвел впечатление человека, располагающего крупными капиталами, но совершенно незнакомого с тем коммерческим предприятием, субсидировать которое имел желание.
По наведенным справкам представителями О-ва в Приват Банк в Копенгагене, в распоряжении Гельфанда находилось свыше миллиона рублей.
Проживая в Копенгагене вместе с Гельфандом, Фюрстенбергом и Козловским и ведя с ними переговоры, представитель Общества Бурштейн(31) обратил внимание на кратковременные отъезды Гельфанда то с Фюрстенбергом, то с Козловским, и на вопросы, куда они ездят, Фюрстенберг объяснил, будто в Стокгольм, между тем как из разговора с лицами, близкими к ним, выяснилось, что они уезжали в Берлин.
В то время появились в печати известия о том, что проживающий в Копенгагене некий Парвус состоит в непосредственных сношениях с Германией и занимается шпионажем в России, на что и субсидируется Германией.
Бурштейн, не зная, что Гельфанд и Парвус одно и то же лицо в беседе с Гельфандом заметил ему: «смотрите, к каким приемам прибегают немцы и как они умеют использовать элементы, покинувшие Россию, что вы скажете о Парвусе». Произошло большое замешательство.
Из дальнейших показаний Бурштейна выяснилось, что Гельфанд приехал летом 1915 года в Копенгаген из Швейцарии через Берлин, при содействии Фюрстенберга, что жена Фюрстенберга Гизя также приезжала в Копенгаген из Галиции через Вену и Берлин, что спустя месяц после приезда жены Фюрстенберга приехал и брат его из Варшавы также через Германию и при том при содействии того же Гельфанда(32), несмотря на то что никому из русских подданных этого не разрешалось, что Гельфанд с Фюрстенбергом и Козловским совершали неоднократные поездки из Копенгагена в[93] Берлин и обратно, что во время пребывания Гельфанда-Парвуса в Копенгагене к нему приезжали из Берлина какие-то лица, посещавшие также и Козловского с Фюрстенбергом, и наконец, когда в начале войны Германией было реквизировано в большом количестве сукно английской фирмы, то он почему-то оказалось в руках Гельфанда, и все костюмы, сделанные тогда Козловским, были сшиты из этого же сукна.
По показанию того же свидетеля Бурштейна, операций с реквизированным Германией и оказавшимся в руках Гельфанда сукном и операции его с аптекарскими и другими товарами носили лишь вид коммерческих операций, а в действительности служили прикрытием шпионской деятельности Гельфанда.(33)
Все изложенные факты привели свидетеля Бурштейна к непреложенному убеждению в том, что Гельфанд (Парвус), Фюрстенберг (Ганецкий), и Козловский немецкие агенты.
О таком открытии он написал письмо одному из своих знакомых журналистов в Петрограде ныне покойному Кон-ту, и чтобы обеспечить получение этого письма, отправил его через русскую миссию в Копенгагене, вложив письмо в конверт, адресованный на имя Директора департамента полиции Белецкого как лица официального.
Ввиду изложенных обстоятельств всякие переговоры о финансировании общества были прерваны, и Бурштейн уехал в Америку, откуда вернулся лишь в июле 1916 года.
Проезжая через Копенгаген, Бурштейн, встретил Фюрстенберга, который остановил его, в угрожающем тоне сказал: «Я хочу свести с вами счеты, имейте в виду, что мы знаем о вашем доносе Белецкому, под видом частного письма какому-то журналисту», и при этом дословно передал ему содержание письма. Пораженный этим, Бурштейн ответил: «До сегодняшнего дня я был убежден в том, что Вы (т.е. Гельфанд, Фюрстенберг и Козловский) немецкие шпионы, а как теперь вижу, вы служите нашим и вашим». После чего, не простившись даже, расстался.
Гельфанд, видимо, опасался разоблачений шпионской его деятельности, потому что когда в Копенгагене была отпечатана в типографии книга на русском языке с разоблачениями шпионской деятельности Парвуса, и экземпляр отпе[94]чатанной книги был отправлен в русскую миссию для испрошения согласия на отпечатание ее, то он путем подлога и подкупа добился того, что было получено извещение о неразрешении будто бы выпуска этой книги.
По удостоверению того же свидетеля для получения разрешений от Петроградского Градоначальника заграничных паспортов на имя приезжавших к нему из Петрограда лиц Фюрстенберг прибегал к посылке подложных телеграмм. Кроме того из показаний свидетеля Заславского(34) выяснилось, что в декабре 1916 года или начале 1917 года Фюрстенберг был уличен в контрабандном вывозе в Россию некоторых товаров, которые он получал из Германии, уничтожая следы германского происхождения, за что был приговорен к штрафу в 10000 крон и высылке из Дании.
Из имеющейся в настоящее время пока еще в копиях многочисленной телеграфной корреспонденции усматривается обширная переписка из Зальцеебадена между проживавшей в Петрограде Суменсон(35), Ульяновым (Лениным), Коллонтай, Козловским, с одной стороны, и с Фюрстенбер-гом (Ганецким) и Гельфандем (Парвусом), с другой.
Хотя переписка эта и имеет своим содержанием указания на какие-то коммерческие сделки, высылку разных товаров и денежные операции, тем не менее представляется достаточно оснований заключить, что эта переписка прикрывает собою сношение шпионского характера.
Из доставленных кредитной канцелярией данных видно, что некоторые русские банки, в том числе Азовско-Донской, получали из скандинавских банков от Ниа Банк и Готенбергск Хандельс Банк крупные суммы, выплаченные разным частным лицам, причем в течение только полугода Суменсон со своего текущего счета взяла только 750000 рублей внесенных на ее счет разными лицами.

продолжение http://yroslav1985.livejournal.com/43483.html

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Ну в Крыму сейчас наверное больше народу а водичка кста окок. Как чай. ...
Сегодня День пограничника, профессиональный праздник всех, кто служил в пограничных войсках, а также тех, кто откосил от армии, заполучив диагноз "пограничное состояние". Сердечно их поздравляю за их бессмысленный, но тяжёлый труд! Для них и ...
http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=NGLMJVbP8Ho Tweet ...
...
В Иркутской области 17 декабря стартовали мероприятия, посвященные началу зимнего туристического сезона на Байкале. Его откроет фестиваль SNOW ENERGY FEST в Слюдянском районе. Хорошо там где нас нет ) Центральным событием станет круглый стол, в ходе которого обсудят вопросы ...