Глава 2.6. Освобождение крестьянства и его пореформенное положение. (часть 2)

1986vv — 26.12.2022

Недостатки реформы

Самый острый вопрос состоял в размере наделов и повинностей, которые дворяне смогли обратить в свою пользу еще на стадии составления проекта реформы, что не удивительно если вспомнить, что сам закон ими же и разрабатывался. Размеры наделов не были одинаковыми для всех поместий империи, к тому же они могли уменьшаться по специальным соглашениям между крестьянином и помещиком при получении дарственного надела или при снижении повинности. За высший душевой надел устанавливался оброк от 8 до 12 руб. в год или барщина — 40 мужских и 30 женских рабочих дней в год (барщину обязаны были отбывать все мужчины в возрасте от 18 до 55 лет и все женщины в возрасте от 17 до 50 лет). При этом прибыльность надела и размер оброка связаны не были. Если надел был больше высшего (определенного по реформе), то помещик отрезал в свою пользу «лишнюю» землю. Если надел был менее высшего, то повинности уменьшались, но не пропорционально. В результате в среднем на одного крестьянина пришлось 3,3 десятины земли, что оказалось меньше, чем до реформы. Пользуясь своим положением и недостатками реформы, помещики отрезали у крестьян значительную и лучшую часть земли – пятую часть в черноземной полосе (а в Самарской губернии более 40%). [223]

Были и другие способы ущемления прав – переселение на неплодородные земли, лишение выпаса, лесов, водоемов и т.д. Как писал М.Е. Салтыков-Щедрин: «Когда наступил срок для составления уставной грамоты, то он [помещик] без малейшего труда опутал будущих «соседушек» со всех сторон. И себя, и крестьян разделил дорогою: по одну сторону дороги — его земля (пахотная), по другую — надельная; по одну сторону — его усадьба, по другую — крестьянский порядок. А сзади деревни — крестьянское поле, и кругом, куда ни взгляни, — господский лес… Словом сказать, так обставил дело, что мужичку курицы выпустить некуда». [цитата по 224].

Положение усугублялось чересполосицей – длинными отрезками земли, которые имели крестьянские семьи для полеводства. Таким способом была поделена земля сельской общиной, чтобы каждому досталась земля одинаковая по плодородности. При увеличении общины полосы резались и все больше удлинялись, это вело к малоземелью и невозможности применять интенсивные методы сельского хозяйства – например, севооборот. К тому же по закону первая десятина надела оценивалась дороже других, за нее выплачивалась половина оброка. Все это вынуждало крестьян арендовать или покупать землю у помещика, который таким образом сбывал неплодородные участки и назначал любую, выгодную себе цену. Арендные цены могли повышаться в два раза по сравнению с дореформенными. При этом крестьяне часто в уплату аренды привычно отрабатывали барщину, которая также возрастала. [225]

Отдельной проблемой был уязвимый статус «временнообязанного» до выкупной сделки. Переход на выкуп затянулся на десятки лет. Никаких сроков прекращения этого статуса не было аж до 1881 года, когда все временнообязанные крестьяне должны были переводиться на выкуп не позже 1883 года. То есть вплоть до 1883 года крестьяне еще платили оброк и выполняли барщину, предусмотренную реформой. Таких бывших крепостных к 1881 году было всего 15%, но в ряде губерний их доля была значительна – Курская – 44%, Нижегородская – 35%, Костромская – 31%. [225]

Неудачным оказалось и исполнение закона через мировых посредников. Выборность их была быстро свернута, назначение происходило сверху от губернатора, который либо сам являлся крупным помещиком, либо дружил с ними, что не способствовало тесному и плодотворному сотрудничеству мировых посредников с сельским самоуправлением. Первая волна мировых посредников, в которую вошли многие лучшие представители высшего общества, еще не была равнодушна к крестьянству и смогла уладить многие конфликтные ситуации. Но уже через три года ситуация изменилась. Ухудшилось отношение администрации к мировым посредникам, сократилось их число (до двух человек на уезд), что привело к непозволительной загруженности и равнодушию в делах. Уже в 1867 году мировые посредники были заменены на крестьянские присутствия. [226]

Еще одним острым вопросом был размер выкупа земли у помещика. Последний мог обязать крестьян выкупить землю по своему требованию, т.к. и после реформы оставался землевладельцем и хозяином положения. Цена земли определялась оброком, капитализированным из 6% годовых. Крестьянин обязан был немедленно уплатить помещику 20% выкупной суммы, а остальные 80% вносило государство. Крестьяне должны были погашать её в течение 49 лет ежегодно равными выкупными платежами. Ежегодный платёж составлял 6% выкупной суммы. Таким образом, крестьяне суммарно уплачивали 294% выкупной ссуды. 3 ноября 1905 г, в связи с началом Первой русской революции, уплата выкупных платежей сначала была уменьшена наполовину, а с января 1907 г полностью прекращалась, все долги списывались. [227]

В итоге к 1906 году крестьяне заплатили государству 1 млрд. 571 млн. рублей выкупа за земли, стоившие 544 млн рублей. Тройная сумма для столь долгосрочного кредита в 5,6% годовых была в общем-то нормальной, а пенни за просроченные платежи неоднократно списывались. Другой вопрос, выгодно ли это было самой власти, спровоцировавшей волнения в стране?

По данным Н. Рожкова и Дж. Блюма в нечернозёмной полосе России выкупная стоимость земли в среднем в 2,2 раза превышала её рыночную стоимость, в отдельных случаях в 5, 6 раз, а если учесть, что выплаты затягивались на много лет, то эта разница только увеличивалась (в 1854—1855 гг. цена всех крестьянских земель составляла 544 миллиона рублей, в то время как выкуп составлял 867 миллионов) [228, 229]. То есть по сути крестьянин выкупал не только землю, но и себя с семьей, что имел право делать и до реформы. При этом крестьянин был поставлен в такие условия, что был обязан взять землю, выплачивать за нее оброк и отрабатывать повинности.

Выкуп земли для большинства крестьян растянулся на 45 лет, вплоть до 1906 года и представлял для них настоящую кабалу, поскольку они не были в состоянии выплачивать такие суммы. Размер недоимок по выкупным платежам постоянно увеличивался. В 1871 году было 8 губерний, где недоимки составили 50% оклада, в 1880 году уже 14 [230]. К 1902 году общая сумма недоимок по крестьянским выкупным платежам составляла 420% от суммы ежегодных выплат, в ряде губерний эта цифра уже превышала 500% [228].

Своя реформа было проведена и в отношении государственных и удельных крестьян. Удельные крестьяне, согласно положению от 26 июня 1863 года, переводились в разряд крестьян-собственников путём обязательного выкупа на тех же условиях реформы 1861 года. Средний размер надела удельного крестьянина составлял 4,8 десятины на душу. Перевод на выкуп был осуществлен за 2 года (а не 20 лет, как у крепостных). В 1866 году началась реформа государственных крестьян. За ними сохранялись все земли, находящиеся в их пользовании. Крестьянин мог выбрать – либо платить оброк, либо заключить выкупную сделку, при этом, по оценке Дж. Блюма выкупные платежи за десятину у государственных крестьян были ниже чем у крепостных в 2-2,5 раза. Средний размер надела государственного крестьянина составлял 5,9 десятин. [229]

Отмена крепостного права явно ухудшила и положение дворовых крестьян, которые освобождались вообще без какой-либо земли и усадьбы, оставаясь при этом в полной зависимости от помещика в течение двух лет. Поэтому не вызывает удивления, что дворовые до последнего не хотели покидать своих «господ». Свобода без средств к существованию, ломка привычной устоявшейся жизни тесно связанной с обслуживанием помещичьей усадьбы не могла принести этим людям ничего хорошего.

Таким образом, помещики воспользовались реформой, чтобы заработать деньги и расплатиться с долгами за счет государства. Власть, выкупив землю для крестьян (при этом не лучшую и не достаточную для нормального существования), фактически оплатила их долги. При этом положение крестьян реально не улучшилось, а где-то даже ухудшилось. Поставленные реформой в невыгодные условия, они были вынуждены исполнять тот же оброк и барщину, иногда увеличенную. Помещики обложили новых «собственников» отрезками земли, вынудив крестьян покупать или арендовать землю у бывших хозяев по невыгодным для себя ценам. Такая свобода оказалась обременительна как для крестьян, так и для государства и продлила агонию помещичьих хозяйств, владельцы которых не перестали залезать в долги и разоряться. Одним словом, полумеры оказались невыгодны никому – многие крестьяне сохранили зависимость из-за малоземелья, помещики создали напряженную обстановку в округе, государство не решило основных проблем и довела в итоге ситуацию до 1905 года.

Реакция крестьян на реформу

Отмена крепостной зависимости всколыхнуло все российское общество и прежде всего самих крестьян, которые не без основания беспокоились по поводу безземельного освобождения, утверждая, что «одна воля хлебом кормить не станет» [цитата по 231]. Последовали многочисленные волнения и бунты. Правительство ожидало такой реакции, опасаясь недовольства крестьян условиями реформы и наученное горьким опытом предыдущих бунтов, иногда возникающих по самым неожиданным поводам (как картофельный). Это побудило власть разрабатывать реформу тайно (хотя слухи в народе о ее подготовке ходили еще в конце 50-х), а также предпринимать ряд предосторожностей (передислокация войск, командирование на места лиц императорской свиты, обращение Синода, предписания полиции и т.д.). Множество документов, подтверждающих бунты и противодействие им сохранилось в государственных архивах.

Как видно из рапорта штаб-офицера корпуса жандармов по Тамбовской губернии от 22 марта 1861 г., манифест крестьянами был «встречен равнодушно вследствие непонимания, как дарованных им преимуществ, так равно отношений их к помещикам, на землях которых они поселены, и может быть и вследствие разочарования в исполнении несбыточных надежд своих обладать всею землею помещичьих имений» [цитата по 232]. В обзоре действий министерства внутренних дел отмечалось, что «за общей радостью почти везде последовало разочарование» [цитата по 233].

Содержание документов об отмене крепостного права обмануло напряженные ожидания крестьян и не отвечало их представлениям о воле. Это стало главной причиной многочисленных выступлений в деревне весной 1861 г. По твердому убеждению «освобожденных», в церквях читали не подлинный царский манифест, а текст, составленный помещиками. Проявлялся традиционный наивный монархизм. Крестьяне неизменно верили в царя как защитника народных интересов и не доверяли местной администрации и помещикам, которые будто бы специально препятствовали воле государя и народа. Где-то крестьяне полагали, что «государь приказал: всем крестьянам выбиваться от помещиков на волю силой». Поэтому крестьяне не считали себя бунтовщиками, а лишь добивались правды и осуществляли «волю» царя. Во многих имениях народный гнев направлялся против сельского духовенства, а для выяснения «куда скрыли настоящий манифест», крестьяне предлагали священников вешать за ноги. [цитаты по 235]

Более того самими крестьянами, мещанами, отставными солдатами стали составляться подложные манифесты, где говорилось «о даровании им совершенной свободы с представлением всей земли в полную собственность» [цитата по 236]. Манифесты, сочиненные в духе крестьянских требований, оказывали серьезное влияние на борьбу крестьян. Большое значение имела агитационная работа так называемых «читальщиков», которые ложно истолковывали манифест. Неслучайно местными властями предпринимались неоднократные попытки разъяснить содержание «Манифеста» и «Положений» «доступным» для народа языком. [234]

Как и в 50-е годы крестьянские выступления были массовыми и активными, требовали вмешательства военной силы. По разным данным только в 1861 году было зафиксировано от 1176 до 1340 крестьянских восстаний, что в 2,5 раза превысило прежний «рекорд» второй половины 1850-х годов, когда произошло 474 бунта, при этом в 718 случаях волнения были ликвидированы с помощью войска [214, 229]. За два года после объявления реформы правительству пришлось применить военную силу в 2115 сёлах [228, 237].

Вторая половина 1861, 1862, 1863 гг. прошли под знаком активного протеста против принятия уставных грамот, что понятно по вышеуказанным причинам. По данным Б.Г. Литвака, в центрально-черноземных губерниях подписали уставные грамоты 218 072 крестьянина или 21% от их общего числа [238]. Как видно, «тихое» сопротивление бывших крепостных навязанным кабальным условиям освобождения носило всеобщий характер.

Открытые формы протеста происходили по следующим причинам: отказ выполнять барщину и оброк (либо выполнение работ происходило «чрезвычайно лениво и небрежно» [цитата по 239], это было одной из основных причин, до 80% всех случаев [234]), вносить выкупные платежи и делать дополнительные денежные сборы, принудительно переселяться, сопротивление при отрезке надельной земли.

Понимая гибельные последствия переселения для хозяйства, крестьяне использовали различные методы борьбы с помещиками и администрацией: самовольно возвращались на старые места, не принимали земель, посылали ходатаев в Петербург, обращались с жалобами к царю, производили потравы господских полей и сенокосных угодий, порубки в лесных дачах. Перенесение крестьянских усадеб имело особое значение для помещиков, так как отбирались лучшие унавоженные земли. Для крестьян налицо отрицательные последствия. В донесении одного из мировых посредников того же уезда прямо указывалось, что все переселения «основаны на разверстании угодий, а это величайшее бедствие для крестьян и вознаградить их за убытки при переселении почти невозможно» [цитата по 240]. [234]

Выступления крестьян отличались поразительным мужеством, стойкостью, упорством, уверенностью в правоте своего дела. Местная администрация, встречая ожесточенное сопротивление, часто, и во многих случаях повторно, использовало военную силу для подавления крестьянских бунтов. Волнения 60-х годов показало, что крестьянство становилось более настойчивым в желании добиться подлинного освобождения, менялась его психология.

Это повлияло и на решение многих помещиков, которые испытывали страх за очевидные последствия и шли на уступки. Но чаще, положение крестьян оставалось тяжелым. Зачинщики восстаний арестовывались, отправлялись в работные дома, удалялись из общин, направлялись в арестантские роты и наказывались поркой розгами (не смотря на ежегодное снижение наказаний розгами, до конца 19 века данный вид наказаний применялся еще довольно часто – 211 раз в год [241].

Интересно, что на условия реформы обращала острое внимание и часть неравнодушных дворян. Так, в адресе монарху от тверского дворянства указывалось, что подобное положение вещей ставит «общество в безвыходное положение, грозящее гибелью государству» [цитата по 242].

В целом итоги проведенной реформы отечественные историки, как советские, так и современные, оценивают отрицательно. Главным недостатком реформы явился ее половинчатый и незавершенный характер. Была дана гражданская и юридическая свобода, что само по себе было огромным шагом к созданию демократического государства с равными правами всех граждан страны (хотя в реальности податное сословие никогда не имело равных прав с дворянством, что, например, отразилось в выборной системе государственной думы первого созыва, но об этом позже). Однако была совершенно провалена земельная часть реформы. Власть в открытую поддержала позицию крупных помещиков-дворян, которые после смерти генерала Ростовцева играли ведущую роль в разработке проекта отмены крепостного права. А ведь земельный вопрос для крестьян был гораздо важнее, чем свобода. «Одна воля хлебом кормить не станет». Исходя из вышеописанной жизни русской деревни, крестьяне себя рабами никогда и не считали. Борьба поднялась не за свободу, а, прежде всего, за землю. По сути государство просто официально признало их фактический статус, но землю так и не дала.

Можно согласиться и с тем, что как сама реформа, так и ее проведение, затянувшееся на десятилетия, стала одной из причин последующих русских революций. Хотя, еще раз замечу, требования крестьян не были политическими, большинство из них не думала о свержении монархии. Крестьяне нуждались в земле и просили только этого. Но крестьянскими волнениями умело пользовались профессиональные революционеры, пытавшиеся уничтожить царизм любыми способами. Вся несправедливость и неравноправие в земельном вопросе выразилась в революции 1905 года. Ликвидация отрезков стала одним из главных требований не только крестьян, но и революционеров, как 19 века, так и начала 20-го. По сути это было единственным требованием в аграрной программе большевиков 1905 года, Государственной Думы первого и второго созывов.

Оставить комментарий

Популярные посты:

pertinax

Профессиональная дезинфекция в мегаполисе: как специализированный центр в Москве обеспечивает чистоту и безопасность

iglokott

Взрыв в музее

von_hoffmann

7 августа 1932 года был принят указ, именуемый «7-8»

kwakin_misha

Неразрешимые проблемы демографии в России

alex_rozoff

5 тестов на общий искусственный интеллект: лучше RUR в руках чем AGI/ASI в небе

stolyarova

Послание от Чехова

alexandr_palkin

Китай расширил ограничения на экспорт военных беспилотников после визита

idu_shagayu

Кластер Ломоносов

flackelf

Вязьма - Брянск. На пригородных по глухой тепловозной линии.

• Архив