Гиркин, Лавров и их заокеанские друзья

Из «Берлинского дневника» Уильяма Ширера, американского корреспондента, работавшего в предвоенной Европе 30-х годов, можно узнать, что мир, стоявший на пороге Второй мировой, совсем этого не понимал. Жизнь Берлина и других городов Европы в 1939 году для случайного наблюдателя была столь же мирной, как и в предыдущее десятилетие. В решающий момент никто не вышел на сцену, не произнес драматическим тоном: «Объявляю, что завтра наступит война». Для читателей Ширера драйверами мировой политики предстают не хитроумные стратегии, но случайность, глупость и инерция тех решений, которые принимались ранее.

Ситуация вокруг перемирия в Украине тоже не отличается хорошо продуманной драматургией и логикой. Непрочное соглашение, достигнутое в Минске, к удивлению многих, позволило все же резко понизить интенсивность конфликта. Однако стороны, похоже, не готовы ради этого отказываться от своих курсов, намеченных в последние месяцы. Про так называемых ополченцев Новороссии и говорить нечего. Эти всегда ни за что не отвечали, появлялись из ниоткуда и бесследно исчезали. Отказаться от риторики уничтожения «киевской хунты» для них равнозначно самороспуску.

Но вот и в России проходит пресс-конференция Гиркина, в которой он заявляет, что Минские соглашения являются обманом. Это прямо читается как призыв снова взяться за оружие со стороны чуть ли не обожествляемого своими поклонниками носителя «чести русского офицера». Гиркин сидит под портретом военно-морского Путина, клянется ему в верности и играет партию войны, при этом напрочь отрицая договоренности, достигнутые его патроном во время сложных переговоров и ставшие базой последовавшего перемирия. Но старшие товарищи его не одергивают. Разве они пастыри Гиркину своему?

В это же время министр Лавров в условиях перемирия вдруг дает развернутое военно-патриотическое интервью ИТАР-ТАСС. Россия — осажденная крепость, Запад провоцирует нас, используя грязные методы, мы отчаянно бьемся. Когда подобную риторику используют не сепаратисты и даже не военные эксперты, а дипломаты, — это очень дурной знак. Тем более что это выглядит действием, не очень-то совпадающим с основной тональностью «постминского» Путина, в которой гораздо больше мирных нот. И чему же верить?

Не отстает от наших героев и Запад, который во время перемирия вводит против России новые санкции. Официально санкции вводятся для того, чтобы Россия одумалась и была принуждена к миру и диалогу. И вот, когда робкий шаг в эту сторону сделан, ЕС и США демонстрируют, что санкции все равно будут, вне зависимости от поведения России. У России теперь официально развязаны руки, есть убедительные доказательства враждебности Запада. Официальные лица ЕС при этом несут какую-то невнятицу. Новые санкции якобы нужно вводить потому, что старые доказали свою эффективность, результатом чего и стало перемирие, а теперь Россия должна еще сильнее понять, как глубоко она заблуждалась. При этом у западных игроков есть отягощение, природу которого мы уже начинаем забывать: реальное общественное мнение их стран, которое требует жестких мер в отношении России.

Но работает еще и опасная инерция выбранной полгода назад стратегии. Одни борются с хунтой, в существование которой постепенно поверили сами, другие — с агрессивной внешней политикой России, которая уже не может быть другой в глазах всего мира.

Единственная сторона, которая не спешит садиться на этот бронепоезд, стоящий под парами, — это Порошенко. У него для этого, безусловно, есть свои резоны. И военная слабость Украины, и понимание того, что разменной монетой в этих играх Востока с Западом будет его народ. Зато Лавров, Гиркин и их заокеанские единомышленники выступили на удивление единым фронтом.

Кирилл Мартынов
философ, публицист