Гибель Константинополя 29 мая 1453 года. Иванов Сергей Аркадьевич

gorbutovich — 29.05.2021 В конце – праздник День взятия Константинополя – видеозапись 2016 года.

Рано или поздно всё заканчивается, после чего начинается новое. 29 мая 1453 года пал Константинополь. Дальнейшая история человечества шла под влиянием этого события.


Осада Константинополя, 1453. Français 9087, fol. 207v. Bibliothèque nationale de France. Source

Несколько выдержек про гибель Города из второго издания книги Сергея Аркадьевича Иванова «В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу», 2011, 2016, 2020.

Иванов Сергей Аркадьевич, византинист, доктор исторических наук:

« С IX в. и вплоть до 1204 г. Константинополь непрерывно рос. При этом отмечаются два пика этого роста: в начале X в., при Романе Лакапине, и в конце XI в., при Алексее Комнине. В Городе велось новое строительство, бурлила интеллектуальная жизнь, открылась философская школа, шли богословские диспуты. В дни многочисленных праздников, торжественных императорских выходов, религиозных шествий, конских ристаний и ярмарок византийцы в лучшей одежде выходили на улицы, пировали и танцевали. “В Константинополь кто ни приедет — пьян будет, — сетует Никита Хониат. — Здесь целыми неделями пьянствуют!”


2.

Осада Константинополя, 1453. Фрагмент миниатюры. / Le siège de Constantinople. Bertrandon de la Broquière, Voyage en la terre d’Outremer. Jean Le Tavernier, enlumineur, Audenarde, après 1455. Mss, fr. 9087, f. 207. Bibliothèque nationale de France. Source. По клику - изображение 2488 × 2716.

XII в. принес изменения не только в жизнь простых горожан: династия Комнинов перебралась из Большого Константинопольского дворца, служившего царской резиденцией более семи веков, во Влахернский дворец на северо-западе столицы. Совершенно переменилась вся система должностей и даже их названия, стали популярны западные идеалы рыцарства и воинской доблести. Даже на константинопольском Ипподроме вместо популярных прежде бегов стали устраивать турниры, как на Западе.

Если раньше в Византии было много городов, то постепенно Империя превращалась в головастика, едва способного поддерживать собственную распухшую голову. В Константинополе, по словам английского пилигрима XII в., скопилась треть богатств всей земли. Михаил Хониат, митрополит Афинский, писал столичному другу: “Вы, пышные граждане Константинополя, не желаете выглянуть из-за своих стен, не хотите посмотреть на древние города, окружающие вас, вы посылаете своих налоговых сборщиков, с их зубами звериными, сами же остаетесь у себя, реки всех богатств стекаются в столицу, как в единое море. Чего ради вам идти куда-то? Не лучше ли не знать ни дождя, ни солнца, сидеть дома без труда, в полноте всех благ?”


3.

A map of Constantinople in Buondelmonti’s Liber Insularum Archipelagi. / Cristoforo Buondelmonti, [Italie], vers 1465-1475. Manuscrit sur papier. Paris, Bibliothèque nationale de France, Département des Cartes et Plans, Ge FF 9351 Rés., fol. 37r. via

В июле 1203 г. венецианский флот с ратью “латинян” появился под стенами Константинополя. Хронист Четвертого крестового похода Жоффруа де Виллардуэн пишет, что их войско насчитывало 20 тысяч человек, а население Города составляло 400 тысяч. Однако моральный дух жителей был подорван — они не хотели самоорганизоваться ради своего спасения. Константинополь, простоявший неприступным почти 880 лет и выдержавший за это время семь осад, наконец пал. В 1204 г. произошел второй, более страшный штурм. “Латиняне” грабили столицу три дня, и, по словам одного из участников, “с тех пор, как стоит мир, не было столько захвачено ни в одном городе. Тот, кто доселе был беден, стал богат”. В охватившем Город пожаре погибли неисчислимые культурные ценности.

По большому счету от этой катастрофы Константинополь так никогда и не пришел в себя, хотя и сделался вновь ромейской столицей в 1261 г. Он оставался крупнейшим городом Европы, однако внутри его могучих стен многие кварталы стояли пустыми, огромные площади использовались под огороды, дворцы обветшали. К концу XIV в. территория Византии сжалась до размеров самого Города и его округи.


4.

Султан Мехмед II (1432-1481), Мехмед Эль-Фатих. 1480. Национальная Галерея, Лондон / Portrait of Sultan Mehmed II by Gentile Bellini, 1480. Source

В 1453 г. османский султан Мехмет II осадил Константинополь. В течение полутора месяцев семь тысяч бойцов отбивали атаки 80-тысячной турецкой армии. Пушки разрушали древние стены, но защитники еженощно заделывали проломы. Однако во вторник 29 мая янычары в предрассветной мгле проникли в город. Враги ворвались на стены, завязались жестокие уличные бои. Последний византийский император, Константин XI [*], погиб, сражаясь плечом к плечу со своими воинами.

Мехмет II перенес столицу Османской империи в Константинополь, переименованный турками в Стамбул. Впрочем, название это по своему происхождению вовсе не турецкое — да-да, не удивляйтесь! Вот что пишет арабский географ Аль-Масуди в ix в.: “Греки называют его Болин, или Истанболин. Они не зовут его “Константининия”. Только арабы кличут его так”. Эти слова подтверждены многими путешественниками, которые с удивлением отмечали, что местные называют свой город “Стамбул”. Так, на слух мусульман, звучали греческие слова “ис-тин-болин” — “в Город”. »

[Стр. 29-32]

[*] Константин XI (XII) Драгаш (1405-1453), автократор: 6 января 1449 - 29 мая 1453.


Святая Феодосия.

« 29 мая было праздником святой, и в 1453 г. люди надеялись, что она в свой день защитит их от неминуемой катастрофы.


5-6.

Кирилл Уланов (уп. 1684, ум. 1731). Феодосия преподобная. 1690 г. ГТГ. 52x16 см. Source |
Церковь Святой Феодосии /Гюль-джами /Gül Camii / Hagia Theodosia Church (Gül Mosque) Ayakapı, İstanbul. SALT Research, Photography Archive. Source

Считается, что название Гюль-Джами [Мечеть Gül Camii — бывшая церковь Святой Феодосии], “Мечеть Роз”, возникло оттого, что в тот день вся церковь была украшена розами — такой она и предстала перед янычарами.

По словам очевидца, там “справляли всенародное празднество. Многие ночевали у могилы святой, еще больше народу пришло с утра; принарядившихся и прихорошившихся женщин сопровождали мужья, все несли свечи и благовония. И вот в таком виде они как раз и попались туркам. Размах бедствия знают лишь те, кто его видел”. Source, via

А на рассвете 29 мая, как рассказывает историк и придворный Сфрандзи, “император сел на коня, и мы выехали из (Влахернского. — C. И.) дворца, чтобы объехать стены и побудить стражу к бодрствованию. В ту ночь на стенах и башнях были все. С первыми петухами мы сошли с коней возле Калигарии. Когда мы поднялись на башню, стал слышен гомон и шум, доносившийся снаружи, и стражники сообщили нам, что такое происходит всю ночь”.

Здесь Сфрандзи попрощался с Константином XI, который поскакал на юг, на свой командный пункт. Больше они не встретились.


9.

Фаусто Зонаро (1854-1929), итальянский художник. Мехмет II въехал в Город верхом на муле, а не на коне, как на этой картине. / The entry of Sultan Mehmed II into Constantinople, painting by Fausto Zonaro (1854-1929). Source

29 мая 1453 г. в Город въехал Мехмет II. Согласно турецкому историку, султан был верхом на муле, обут в небесно-голубые туфли, а в руках держал меч Пророка. Ежегодно 29 мая здесь устраивается торжественная костюмированная инсценировка въезда Завоевателя, однако теперь актер, изображающий Мехмета, восседает на лихом коне — на муле как-то несолидно. »

[Стр. 451-452]


10.

Portrait of Mehmed an unknown person believed to be his son Cem, c. 1481. Workshop of Gentile Bellini (Venice 1429 (?) - 1507), Portrait of Sultan Mehmed II with a young dignitary. Oil on pine panel, 33 by 45.7 cm.. Estimate 300,000 — 500,000 GBP. Lot sold. 965,000 GBP. 2015, Sotheby's. Source


Лука Нотара

« Лука Нотара — загадочнейший человек. Он был правой рукой последних трех василевсов Империи, но одновременно гражданином Генуи и Венеции, он вел торговые дела с Европой — а сам выступал страстным противником унии с католиками. Это ему принадлежат знаменитые слова: “Лучше видеть в Городе султанский тюрбан, чем папскую тиару”. Наверно, именно поэтому во время осады 1453 г. командовавший обороной Города Джустиниани обвинял Луку в предательстве.

О том, за что Мехмет казнил Нотару, тоже нет единого мнения: по одной версии, после падения Константинополя Лука явился к султану и вручил спрятанную им императорскую казну, но тот вскричал: “О пронырливый пес, имея такое богатство, почему ты не помог своей родине?”


11-12.

Portrait of Mehmed II. Ascribed from Sinan Bey. From Sarai Albums. Istanbul, towards end of 15th century. Hazine 2153, folio 10a | Portrait of Mehmed II. From Sarai Albums. Istanbul, 15th century. Hazine 2153, folio 145ba. Source

Есть и другая, апологетическая версия: по ней, завоеватель готов был сделать Нотару губернатором Города, но потребовал в свой гарем волоокого сына Луки (султан славился разносторонними склонностями). Вельможа предпочел бесчестию гибель всей семьи. Он был обезглавлен вместе с сыновьями на площади Ксеролоф, причем потребовал, чтоб сыновьям первым отрубили головы, дабы они, увидев его казнь, не дрогнули в последний момент.
Осада Константинополя, 1453. Le siège de Constantinople. Celle-ci est une vue du Bosphore, qui présente le siège de Constantinople par Mehmed II en 1453. Bertrandon de la Broquière, Voyage en la terre d’Outremer. Jean Le Tavernier, enlumineur, Audenarde, après 1455. Parchemin, I + 252 + III f., environ 390 × 280 mm, 3 miniatures à pleine page et 3 à mi-page. Provenance : Philippe le Bon. Paris, Bibliothèque nationale de France, Mss, fr. 9087, f. 207. © Bibliothèque nationale de France. Source | La chute de Constantinople en 1453 réactive les projets de croisade contre les Turcs caressés de longue date par le duc de Bourgogne Philippe le Bon. En 1454, lors du banquet du Faisan, ses plus proches courtisans font le voeu solennel de participer à l’expédition. Des copistes, traducteurs et écrivains se mettent aussitôt à l’oeuvre, en particulier Jean Miélot, qui, l’année suivante, achève la traduction en français de l’Advis directif pour faire le passage d’Outremer du dominicain Guillaume Adam (Bruxelles, KBR, ms. 9095). C’est lui aussi qui se charge de la « translation » de la Descriptio Terrae Sanctae de Burchard du Mont-Sion reliée dans le même volume avec le Voyage en la terre d’Outremer de Bertrandon de la Broquière. Ce dernier, conseiller et premier écuyer tranchant de Philippe le Bon, « natif de Guienne » et décédé à Lille en 1459, avait été envoyé en voyage de reconnaissance en Orient dans les années 1432 et 1433. Il rapporta un récit circonstancié de son périple et de ses observations sur le terrain qui furent « mis par escript » par Jean Miélot. Les six miniatures de ce manuscrit de grand luxe, écrit et peint sur parchemin pour Philippe le Bon, sont l’oeuvre de Jean Le Tavernier. Celle-ci est une vue du Bosphore, qui présente le siège de Constantinople par Mehmed II en 1453. Des phylactères précisent la géographie des lieux.

Византийская культура и агиография» (2020) и множества других публикаций.


15.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив