Геологическое. Гурманика 2. Чилимы

В 1968 году мы отправились на керченские карьеры.
Для экспедиций институт заказывал грузотакси в автоколонне, и новым шоферам приходилось каждый раз прилаживаться к Жениному характеру, что было нелегко.
Все повторилось – мы ехали, не останавливаясь, а возмущенного шофера Жека успокаивал, говоря, что поужинаем в городе вечером. В Керчь приехали затемно, и столовые уже не работали. Можно было купить что-нибудь съедобное в магазине, но брат сказал, что покупать еду бессмысленно, так как все равно нужно ехать дальше, к друзьям-геологам в Керченскую экспедицию, там нас и накормят, нужно только купить несколько бутылок водки.
В экспедиции встретили нас, действительно, чрезвычайно радушно, на столе сразу же появилась водка в неограниченном количестве, и закуска: одно яблоко на всех! Еды не было никакой, даже хлеба. Шофер начал закипать.
«Да ладно, не беда, утром поедем на карьеры через село, там и купим продукты». Утро после ночной пьянки проспали, приехали в село поздновато, и оказалось, что магазин уже закрыт. Как многие сельпо, он работал 2 часа рано утром и 2 часа вечером. Делать нечего – поехали на карьер. Мы пошли работать, а водителю Жека дал указание – вскрыть ящики в кузове, найти запасы еды и к нашему возвращению приготовить обед. Это вызвало некоторый энтузиазм у шофера, а мы спокойно ушли ковырять скалы.



Вернулись мы часа через три-четыре. Еще издали заметили шофера, который почему-то описывал круги вокруг машины. Оказалось, что таким образом он подавлял в себе приступы бешенства. Никаких следов приготовленного обеда не было, хотя вокруг валялись открытые ящики. Из его диких сумбурных выкриков мы поняли, что он открыл все ящики, но обнаружил в них только топор и огромный блок хозяйственного мыла.
Пришлось ехать дальше, к морю, перед которым красовалось большое озеро, соединенное с морем узкой протокой. Через протоку был перекинут мостик. На озере виднелась какая-то бригада, таскавшая бредень.
«Вот и прекрасно, Иваныч, мы пойдем поработаем, а ты сходи к ребятам, купи у них рыбы и свари уху».
Часа два мы обследовали морские берега, Жека показал, как с помощью деревянного лотка промывать песок, нашел в нем какие-то минералы, и, довольные, мы вернулись к машине.
Спасло нас только то, что от голода у шофера уже не было сил. Оказалось, что бредень таскала бригада из местного ихтиологического института, они делали плановый вылов: рыбу взвешивают, описывают и отпускают обратно, а ловить ее категорически нельзя.
Мы стояли на мостике во время красочного рассказа Иваныча, под нами в прозрачнейшей воде сновали креветки, чилимы по-местному. И тут Жека сделал контрольный выстрел: «Пустяки, сейчас сачком наловим чилимов, сварим и поедим». Водитель посмотрел на скачущих полупрозрачных рачков, и медленно произнес: «Чтобы я… чтобы… ел… эту … пакость…!» Он повернулся и, потрясенный, пошел к машине.
Мне кажется, Жека делал это специально. Водители грузовиков считались «белой косточкой» среди пролетариата, это были здоровые, сильные и своенравные мужики, прошедшие огонь и воду, зачастую после тюремной отсидки, и требовалось сразу же поставить их на место, во избежание последующих конфликтов.
Вернувшись из этих экспедиций, я напрочь забыл обо всех своих гастрономических фокусах и привередливостях. А столовские котлеты вообще на всю жизнь стали моим любимым блюдом.
Именно брат дал мне уроки разделки птицы, кролика, рыбы и научил импровизировать неплохие блюда из любых продуктов в любых условиях, и это мне очень пригодилось в жизни.
Так во мне до сих пор мирно сосуществуют гурманство отца и непритязательность к пище брата.
|
</> |