Гамлет, начало

Или вот один мой знакомый джентльмен из клуба потертых сердец , наконец-то, годам к сорока, обрел свой тихий причал.
Нет, не скончался. Женился и стал жить так, что биография его перестала напоминать сводки хроник происшествий, разбавленные выписками из анамнеза.
- И как оно? - будучи любопытствуя, спросил я. - Ну все вот это вот, когда жена там, семья.
- Да все, - отвечает он, - хорошо. Есть правда один то ли неловкий, то ли нелепый момент.
У нее же дочка от прошлого брака. Забавная такая девчушка, лет шести.
Так вот, я совсем не могу ее будить. Ну, как, допустим - с утра моя кричит из ванной, - разбуди анюту. Я подхожу, а не могу. Жалко, понимаешь ты? Жена вот - не понимает. И я ничего не могу объяснить.
- О, - говорю, - это ты обратился по адресу. Я прочитал столько всякого психологического дерьма, что могу объяснить практически любую хрень всякой чепухой.
Ты просто проецируешь. Сейчас, будет проще и понятней: смотришь на нее, а видишь - себя. Так, почему-то, проще и понятней не стало. Попробуем еще раз: вот ты просыпаешься, да? Руки-ноги-спины и головы ноют в местах особо крупных поломок. Суставы и рваные связки - скрипят. В башке предвкушения - предстоящего дивного, чудесного дня, где опять надо чего-то там рамсить, вывозить, решать и диктовать свою железную волю этому миру, пока он не заставил тебя плясать под свою.
Так лучше бы спал и спал себе дальше, да? Быть может, не просыпаясь вообще?
Заметь, быть или не быть - сомневался хоть и датский, но мужик, а не какая-нибудь там офелияонимфовна.
Они никогда не смогут тебя понять, потому что, такого вопроса, - быть там, или не быть - у них нет, и не будет никогда.
Мы - бесконечно и безнадежно разные. И жизнь у нас с ними - точно такая же напрочь другая.
Вот потому им не жалко в нее никого не будить.
- А знаешь, пожалуй, ты прав, - отзывается он. - И про проекции, и про все остальное. Куда уж там жалеть будить людей в жизнь, когда им даже не жалко их в нее рожать.
|
</> |