Франция советская и Франция простецкая

Советский агитпроп сыграл с советскими людьми дурную шутку. Без конца эксплуатируя замшелые штамп 30-х годов, советский агитпроп словно заморозил в глазах советских людей Запад на уровне не позднее 50-х. В итоге люди, мечтая о Западе, воображали себе Запад не совсем таким, мягко говоря, каковым он был на самом деле. Это особенно бросается в глаза при сравнении того, как показывали Запад в советских фильмах конца 70-х – начала 80-х и каким Запад был к тому времени на самом деле. В качестве экспоната для изучения возьму фильм – «Ищите женщину» (1982). А в качестве контроверзы пойдут два французских фильма: «Откройте, полиция!» (Les Ripoux, 1984) и «Вне закона» (Le Marginal, 1983). Почему именно эти фильмы?



Потому, что, во-первых, они все сняты примерно в одно время (первая половина 80-х). Во-вторых, потому что все они – полицейские детективы, в которых действие происходит в Париже. Ну и, наконец, в-третьих – мне нравятся все три фильма.

Фильм «Ищите женщину» снят Аллой Суриковой в 1982 году по сценарию Светланы Володиной. Сюжет, правда, очень напоминает – почти до степени смешения – сюжет французского водевиля «La Perruche et le Poulet» («Попугай и цыплёнок»), который в 1966 году вышел на сцене Театре дю Водевиль в Париже, а затем, в 1969 году, был показан по французскому телевидению. Впрочем, в рассматриваемом контексте этот явный плагиат (в титрах советского фильма нет и намёка на французский «La Perruche et le Poulet») особой роли не играет. Интереснее, как советский режиссёр подала советскому зрителю этот французский водевиль.

На фото: один из моментов спектакля «La Perruche et le Poulet» на сцене одного из французских театров в наши дни.


На фото видно, что во французской постановке на стене висит плакат 1955 года и, судя по всему, действие разворачивается именно в указанное время. На что дополнительно указывает и одежда актёров.

Ну а в советском фильме «Ищите женщину»?

Кадр из советского фильма «Ищите женщину».


А в советском фильме на стене офиса тоже висит плакат или календарь, но на котором указан другой год – 1982-й. Да и главная героиня Алиса Постик, которую блестяще сыграла Софико Чиаурели (на мой взгляд, это вообще её лучшая кинороль), постоянно смотрит по телевизору фильмы с Бельмондо (в частности, «Частный детектив» 1976 года). Итак, в советском фильме действие разворачивается в Париже 1982 года. Как же показан этот Париж? Строго говоря – никак. Всё действие разворачивается в рамках одного помещения – в нотариальной конторе мэтра Роше. Так что Париж зрителю доступен лишь через героев фильма и их диалоги. Но и этого достаточно, чтобы возникла определённая атмосфера, которую, судя по всему, Алла Сурикова создавала очень тщательно и с большой симпатией.

В офисе мэтра Рошэ декораторы щедро разбросали разные детали западной жизни.



Цветной телевизор для СССР 1982 году не был диковинкой (хотя всё равно ещё оставался достаточно экзотической вещью). Но уж прямо так в каждой советской конторе цветной телевизор не стоял. А тут прямо в офисе нотариуса телефонистка по цветному телевизору смотрит фильм с Бельмондо. Да ещё в рабочее время. Какой советский человек не мечтал о таком?



Оригинальная бутылка импортного вина. Пачка французских бисквитов LU. На заднем плане ещё какие-то импортные пачки и этикетки непонятно чего (задний план не в фокусе, поэтому прочитать затруднительно).



Висящий на гвоздике скотч в симпатичной импортной упаковке. О, красивая упаковка! Это то, в чём СССР лежал на лопатках перед Западом, не вставая, всю дорогу. И даже после развала СССР бывшие партийные работники сокрушались в кулуарах: «Эх, какую страну просрали из-за упаковки!» В общем, красивая упаковка для СССР – это всегда было больной темой.

В шкафу, замечу, стоят не вездесущие советские бледно-серые скоросшиватели, которые украшали любую советскую контору, а импортные т.н. папки-регистраторы чёрного цвета с цветными бирками. Сейчас-то на это никто внимания не обратит, но в той, советской, реальности тот, советский, зритель сразу отмечал – иностранное помещение.



Телефонистка разговаривает по какому-то необычного дизайна телефону. Опять же, в 80-е советская промышленность уже стала со скрипом выпускать «в ограниченном количестве» такие, содранные с западного дизайна телефоны. Но это был лютый дефицит. А в фильме Сурикова его показывает небрежно, как типовую деталь французского офиса. А ручные часики у Алисы Постик – электронные, с позолотой. В СССР в то время такие, купленные у спекулянтов или привезённые из какой-нибудь капстраны, могли быть только у весьма продвинутых дамочек,.



У машинистки на столе стоит опять же импортная лампа, на которой висит какая-то забавная игрушка, каковая, опять же, была вызывающе импортной.



Пара стеклянных банок кофе MACCONA – такое в СССР могло быть разве что у каких-нибудь дипломатов или спекулянтов. А тут это банальный элемент офиса. Французы ведь – вот и пьют на работе кофе MACCONA. И хотя, скорее всего – мне так кажется – настоящий француз предпочёл бы чашечку кофе в кафешке за углом, а не быстрорастворимый MACCONA, но для советского человека 1982 года пить растворимый кофе MACCONA из чудесной прозрачной банки у себя на работе – а не типовой грузинский чай – это была недостижимая мечта. И вообще, хотя на этом кадре с современной точки зрения нет абсолютно ничего интересного, но советский человек 1982 года видел в этом никогда ему недоступную модель западной сладкой жизни. Пупсики, растворимый кофе, импортное вино, бисквиты, всякие прочие штучки-дрючки.

Как тут не процитировать советский анекдот? «– Что-то снова хочется в Париж. – А вы что, бывали в Париже? – Нет. Но меня вчера тоже хотелось». Увидеть Париж и умереть – и вот это вот всё. Ну вы поняли, короче.

Безусловно, если бы какой-то человек в Советском Союзе образца 1982 года поставил перед собой задачу приобрести всё, что присутствует на этом кадре (см.выше) – он бы конечно это приобрёл. В конце концов, это ведь кадр из советского фильма, стало быть советские декораторы в СССР всё это нашли. Однако советский человек потратил бы на добывание всего этого кучу времени, нервов и денег. А в фильме Суриковой это подано как бытовые пустяки, которые были куплены без всякого напряга, мимоходом. Ещё бы! Ведь жто – Париж! «Париж – это удав», как томно тянула героиня другого советского фильма («Экипаж»). И всё это советский человек невербально считывал из этих кадров офиса мэтра Рошэ. И всего этого уже не прочувствовать современному человеку, который просто не понимает ценности всей этой мелочёвки в советское время.

Но Алла Сурикова заботливо собрала все эти артефакты, чтобы сделать картинку «настоящего французского офисе».

Ещё немножко деталей:

Импортная (или смотрящаяся, как импортная) лампа:


Импортный журнал, небрежно лежащий на столе (но так, что зритель видит иностранное название).


Мэтр Роше, чуть ли не нарочито сующий в камеру прозрачный пакетик импортных леденцов с такими приятными сердцу советских людей иностранными надписями (и игриво припрятанный в углу за шкафом самовар а-ля рюс).


Рабочий стол машинистки с разными мелкими импортными пустяками.


Можно, правда, поспорить с тем, что француженка среднего возраста поставила бы себе на рабочий стол фигурку американского Микки-Мауса. Но, видимо, у декораторов не было французской аналогичной игрушки (какого-нибудь там Пиф или Астерикс). Да к тому же и в глазах советских работниц контор, которые смотрели фильм, Микки-Маус – вполне качественная замена.

Вино и бисквиты покрупнее.


Алиса Постик, кстати, по ходу фильма всем предлагает рюмочку божоле, а в кадре бутылка крепкого ликёра Grand Marnier. Но в таких тонкостях советский зритель точно не разбирался.



А вот полицейский Максимэн в исполнении Леонида Ярмольника справедливо вопрошает Алису Постик: «А может вы увидели не одного, а двух покойников?» Уж он-то хорошо знает, чем Grand Marnier отличается от божоле. Но в любом случае, Grand Marnier – тоже французский напиток, так что в главном Сурикова не ошиблась.



Кстати, по поводу полицейского Максимэна. Огромное желание Суриковой сделать максимально точный по мелким деталям фильм выражается во всём. Вот и у полицейского Максимэна на голове настоящая французская фуражка полицейского, а не какая-то сделанная на коленке поделка, которыми обычно грешит кинематограф, когда речь заходит об униформе других стран. Вернее, может это и не оригинальная фуражка, а сделанная в мастерских «Мосфильма», но выглядит она аутентично.

Вот, например, французский комик Колюш здоровается с парижскими полицейскими (фото 1981 года):



В общем, сильно похоже, даже если это и не настоящая фуражка. Герой Ярмольника, правда, вечно расхаживает в стильном кожаном плаще, что может вызывать желание покритиковать Сурикову за перебор в экипировке французского полицейского. Но вот на фотографии 1984 года мы видим французского полицейского в кожаном плаще



Так что герой Ярмольника, полицейский Максимэн выглядит вполне аутентично. Да и не забудем, что для продвинутого советского человека 1982 года кожаный плащ был такой стильной вещью, что аж скулы сводило у некоторых от жуткого желания иметь кожаный плащ. Так что полицейский Максимэн в фильме выглядит сверхстильно для советского глаза. Хотя при этом – и это заслуга режиссёра – французская униформа показана точно.



Ну и в целом всё капитально, солидно и буржуазно. В офисе мэтра Роше даже камин есть.



В общем, что касается антуража, Алла Сурикова постаралась сделать настоящий французский офис нотариуса. По крайней мере такой, каким она его представляла и представляли миллионы советских граждан. Ну а что же французские фильмы? Как в них показаны полицейские будни парижской полиции.

Вот кабинет начальника участка, в котором служит полицейский Рене Буарон (в исполнении Филиппа Нуаре) из фильма «Откройте, полиция!». Сложно сказать, насколько выше или ниже по социальному статусу начальник полицейского участка по сравнению с нотариусом, но видимо примерно он где-то в одной социальной нише.



Это 1984 год. Но кроме выглядывающего журнала или бланка с иностранным названием ничего такого, что поразило бы советского зрителя, нет и в помине. Покажи такое в советском фильме советскому зрителю и советский зритель сказал бы: «Не верю!» Не может кабинет начальника участка парижской полиции выглядеть так по-советски. Уныло и блёкло.



Какие-то занавесочки, какие-то древние шкафы. Кабинет самого Буарона тоже не поражает воображение советского зрителя.



Столы и стулья, от которых в 1984 году покраснел бы любой советский завхоз. Ну разве что пресловутые папки-регистраторы в шкафу – тут они белые – говорят, что это не советская контора, а «где-то там».

При этом, однако, если офисы французской полиции унылы точно так же, как советские конторы, этого не скажешь о мире, который начинается за пределами французского государственного учреждения. Вот такого магазина, например, в СССР нигде не было и быть не могло.



Даже в Москве в мясных отделах гастрономов такого не было. И даже Алла Сурикова, реши он снять французскую мясную лавку начала 80-х, потерпела бы полное фиаско. Такого рода натура была не по зубам советскому кинематографу.

Для сравнения. Мясная лавка, куда за вырезкой пришла Мэри Поппинс в фильме «Мэри Поппинс, до свидания», снятого, кстати, в 1983 году, то есть почти синхронно с «Ищите женщину».



Декораторы конечно постарались. Такое изобилие можно было увидеть разве что в гастрономе в ГУМе. Однако там бы стояла дикая очередь. Но в сущности, на витрине всего несколько сортов колбасы – хотя наличие в продаже сырокопчёной колбасы для СССР 1983 года было почти фантастикой – банки с консервированной ветчиной и поддоны с нарезанной варёной колбасой. А взгляните ещё раз на мясную лавку из французского фильма «Откройте, полиция» и почувствуйте, что называется, разницу. Нет, повторю, западные мясные лавки – это была натура, недостижимая для советского кинематографа.

Или вот, магазинчик всяких сувениров и мелкой дребедени, которая украшает быт, типа настенных часов или стереонаушников.



Или вот уличная кафешка.



В интерьере кафешки ничего не поражает. Поражает само наличие этого заведения – небольшое, удобное, где все друг друга знают, и с частным владельцем. Этого в СССР не было и быть не могло.

Как не могло быть и всей это уличной торговли. Изобилие овощей и фруктов – и никаких очередей.



Но я сейчас немного о другом. Напомню, что начал я с того, как советские люди в начале 80-х представляли себе Европу, и, в частности, пресловутый Париж. И дело тут не в бытовых деталях и магазинах. Вот возьмём окружающий героев фильма «Откройте, полиция» мир. Что он из себя представляет?

Фиктивные забеги на ипподроме, про которые доверительно сообщают полицейскому.



Безучастность полиции к мелким уличным происшествиям. По сути даже негласный указ начальства не фиксировать все эти нарушения.



Избиение подозреваемых в участке.



Да, конкретно в этом кадре задержанный сам разбил себе лицо. Но там же Буарон учит своего молодого коллегу Лебюша (в исполнении Тьерри Лермитта), что избивать надо так, чтобы не оставалось следов.

Нелегальные игры, которые устраивают прямо на улице иммигранты.



Один из героев живёт со стареющей проституткой.



Другой полицейский начинает жить с проституткой молодой.



И всюду ложь, лицемерие, грязь, моральное разложение. Не случайно оригинальное название фильма – «Les Ripoux» («Продажные»). И вряд ли хоть один француз, включая полицейских, обиделись на этот фильм. Стало быть, всё показано хотя и комично, но аутентично.

Ещё более жёсткий мир вырисовывается в фильме «Вне закона» с Бельмондо в главной роли. Начинается всё, когда комиссара Жордана из Парижа направляют в Марсель для борьбы с наркомафией.



Опять же, всюду грязь и разложение, мигранты, наркобароны и наркокурьеры.



Кадры этого фильма вполне могли быть заставкой для фильма «Ищите женщину», если бы тот вышел на год позже.



Жордан наводит в Марселе на мафию такого шороху, что его срочно отзывают в Париж, где также не дают бороться с наркомафией.



Всё прогнило. Всё коррумпировано. Это уже не комедия «Откройте, полиция!», но рефрен тот же.

Злачные кварталы.



Наркопритоны, в которых белое левацкое студенчество сидит в обнимку вместе с мигрантами из Африки.



Опустившиеся проститутки, которые принадлежат неграм.



Наглая охрана в борделе, ведущая себя так, словно дело происходит не в Париже, а где-то на задворках Южной Африки.



Подпольные швейные цеха, в которых трудятся нелегальные иммигранты.



Там же, где работают, там и живут.



Престарелые создатели новых наркотиков, живущие с «мальчиками».



Китайские притоны.



И постоянные драки, драки, драки – единственный метод оперативной работы комиссара Жордана.



Никаких тебе сборов улик и длительного терпеливого опроса свидетелей.

И убийства, убийства, убийства…



В общем, неуютная реальность.



Но это то, что сами французы снимают про свой французский мир, про свой Париж.



Да, специфический Париж – криминальный. Париж, в котором существуют парижские полицейские и уголовные элементы – подчас весьма страшные и опасные уголовные элементы.

Ну а советский Париж в фильме «Ищите женщину»?



То, что создатели постарались воссоздать в деталях если не аутентичный парижский офис, то, по крайней мере, некое пространство, которое могло бы с их точки зрения существовать в Париже 1982 года – это мы уже выяснили. А как с атмосферой? Как там с жестокими наркоторговцами, продажными полицейскими, вездесущими шлюхами и заполонившими все окраины иммигрантами?

А в советском фильме ничего этого нет. То есть, конечно, криминал есть. Есть убийство. Есть следствие. Но это такое, как бы тёплое, ламповое, камерное и где-то даже милое домашнее убийство. Помощник нотариуса мечтает занять место шефа, для чего проделывает сложную комбинацию, итогом которой становится ликвидация любовника жены нотариуса. Такой сюжет можно запросто вмонтировать в какую-нибудь «Соломенную шляпку», в которой действие происходит в первой половине XIX века. И атмосфера не изменится абсолютно. Это вам не наркомафия из реального Парижа начала 80-х.

В фильме «Ищите женщину», несмотря на календарь за 1982 год, режиссёр Алла Сурикова с заботой и любовью воссоздаёт атмосферу Парижа если и не XIX века, то самое позднее – времён фильмов про Фантомаса с Луи де Фюнесом. Все вокруг такие милые и интеллигентные.

Строгий, требовательный – но такой интеллигентный мэтр Роше.



Интеллигентная и трогательная в своей безответной любви к шефу Сюзанна Бриссар (Людмила Дмитриева).



А что у неё за шляпка? Такие носили в Париже в 1982 году? Я вот искал, искал на разных стоках. Во такую фотографию нашёл. Париж, 1982 год. Модель Джерри Хэлл на концерте Rolling Stones.



Ну, в общем, шляпки такого фасона видимо бывали. Но не у секретарш нотариусов.

Жена мэтра, мадам Клара Роше (Елена Соловей).



Вся такая из себя в мехах. Перед походом в оперу. Конечно же – очень интеллигентная.

Несколько вульгарная, но в целом тоже слегка интеллигентная машинистка Виржиния Ренуар (Елена Укращёнок).



Даже хамит интеллигентно: «Если к вам не прижимаются в метро, это не значит, что метро в Париже не существует».

Очень интеллигентный Роббер де Шаранс (Александр Абдулов).



Он такой интеллигентный, что даже к убийству героини в финале всё не может приступить, и всё ходит вокруг, да около, болтая про погоду и забытый зонтик, пока наконец не решается придушить телефонистку.

Даже полицейский Максимэн – простоват и не очень интеллектуален, но зато интеллигентен.



Иностранец даже не поймёт такой фразы. «Не интеллектуальный, но интеллигентный». Intelligent на всех европейских языках – это умный человек, интеллектуал. «Pas intelligent, mais intelligent» – как это понять французу? А советский образованный человек такое сразу понимал. Ибо интеллигентный в позднее брежневском СССР – это милый, добрый, вежливо выражающийся, обходительный, с приятным лицом (точно не таким, как у пролетариев на уличных плакатах). Ну и т.д.Вот что такое интеллигентный по-советски. И советские образованные люди были почти что уверены, что Европа – а уж Франция-то стопроцентно – это пространство, в котором проживают исключительно интеллигентные люди.

Ну и главные герои: Алиса Постик – блистательная Софико Чиаурели и инспектор Анри Гранден – не менее блистательный Леонид Куравлёв.



Алиса – обычная телефонистка. Но как всякая француженка – в глазах советского образованного человека – она интеллигентна. Даже пьёт она – божоле, а не какое-то там «Арбатское» или того хуже – портвейн «Кавказ». Божоле! О сколько в этом звуке, для советского человека слилось. Извиняюсь, за каламбур.

А инспектор Гранден? Разве глядя на его воплощение в советском фильме кому-нибудь придёт на ум, что он может избивать подозреваемых, брать взятки с нарушителей закона на своей территории, бить всех подряд, безжалостно без суда убивать пусть и главаря мафии, но всё же человека? Нет, Гранден в исполнении Куравлёва – очень интеллигентный и немного чудаковатый инспектор полиции. Каковых, если верить аутентичным французским фильмам, в Париже в начале 80-х нельзя было найти днём с огнём.

Конечно, в криминальном детективе совсем уж без драк обойтись нельзя. Сняла Алла Сурикова и драку. Полицейский Максимэн дерётся с Роббером де Шаранс.



Но и дерутся они как-то, по-интеллигентски, что ли. Как-то неумело, и где-то даже вежливо. Это вам не комиссар Жордан, который если уж начинает кого-то мутузить, то делает это чётко и безжалостно, с неким особым цинизмом.



Если сравнить атмосферу фильма «Ищите женщина» с атмосферой упомянутого мной «Мэри Поппинс, до свидания» – оба фильма сняты почти синхронно и оба фильма показывают «тамошнюю» жизнь – то окажется, что заказ советского образованного человека начала 80-х был вот таким: красивая жизнь, изобилие иностранных называний товаров и продуктов, вокруг чистота, которую обеспечивает милая интеллигентная полиция, словом, такая приятная не вульгарная буржуазность, характерная для Европы, скажем, в 50-е или 60-е года . И самое главное – как можно больше интеллигентности.

Позволю. Себе вспомнить ещё один советский фильм того же периода – «Блондинка за углом», снятый в 1984 году Владимиром Бортко. Главный герой этого фильма – бывший астроном Николай Гаврилович Порываев (Андрей Миронов) – это как раз воплощение того образованного советского человека, который был адресатом фильмов «Ищите женщину» и «Мэри Поппинс, до свидания», ибо в этих фильмах создан мир, который ему близок. Что Порываева привлекает – пусть он внешне и сопротивляется этому – в Надежде (Татьяна Догилева)? Обилие дефицитных деликатесов и элементы сладкой западной жизни. Как ему сама позднее выговаривает Надежда: «Вы осуждающе на меня смотрели, когда я вынимала колбасу из сумки, а сами её жрали». «Жрал» – вынужден согласиться Порываев. А как иначе? Конечно жрал. Ибо почему образованный человек должен смотреть на финский салями, как на нечто отвратительное? Ему даю – он ест. Всё нормально. Но что его в итоге так сильно обломало? А то, что он вдруг попал в на удивление неинтеллигентный мир.



«Вот эти рожи – это будущее?», сорвавшись, кричит Порываев в финале. Его можно понять. Совсем не интеллигентные лица. Совсем не такие, как у полицейского Максимэна из фильма «Ищите женщину». Такова селяви. Советский образованный человек очень хотел в ту Францию и тот Париж, который он с вожделением видел в фильмах типа «Ищите женщину». А настоящий Париж из фильмов типа «Вне закона» он замечать не хотел. И когда случился 1992 год, этот советский образованный человек с энтузиазмом принялся строить в России Париж советский, то есть такой, каким он себе его воображал и каким моделировал в фильмах типа «Ищите женщину». Но другой Париж, Париж простетский, то есть не эстетский и не выдуманный, стал вдруг разрушать фантазии бывшего советского образованного человека и вносить коррективы в его мир. Дальнейшее известно.

Продолжение возможно последует...