Фашисты глазами западного ученого

d_v_sokolov — 23.11.2025

Ни в коей мере не рецензия. Только промежуточные впечатления.

Речь о выпущенной в 2023 году книге видного американского историка и социолога Майкла Манна, «Фашисты». 

Пока прочитано немногим более 200 страниц из почти 600.

Но этого достаточно, чтобы отметить некоторые очевидные промежуточные итоги.

Для тех, кто мыслит упрощенно — книга определенно станет тем источником, который расширит внутренний горизонт. Ученый придерживается теории — что ультраправые режимы в Италии, Германии, Румынии и некоторых других европейских странах — при всех отличиях, явление одного порядка. Но. При это автор признает, что его точка зрения спорна. И что, например, есть иные мнения. В книге также признается, аутентичный фашизм (в смысле — то, что было в Италии) — это действительно — несколько иной опыт, чем в Германии (в каждой стране вообще свой опыт). В т.ч. в еврейском вопросе (собственно, и в другой книге ученого, «Темная сторона демократии» — этот момент проанализирован в контексте сопоставления германской политики и опыта сателлитов — и сделан вывод, что Германия являла собой даже на фоне — уникальный пример последовательного радикализма — которого не было у других подобных режимов — элементы были, но 1 в 1 — все же нет).

Итак:

1. Автор поднимается над догматизмом, точнее, над упрощенным нарративом, который после Второй мировой войны получил особенное распространение. Что фашизм, нацизм и связанные с ними движения и процессы — раз маркированы как очевидное зло, значит и нет смысла отдельные их аспекты глубоко анализировать. Ученый возражает: нет. Мы определенно должны понять, как так вышло, что после Первой мировой войны в Европе (и не только) возникли массовые движения, которые по итогам ВМВ маркированы как преступные. До ВМВ — такой маркировки не было. И Гитлер, и Муссолини — в контексте того времени - специфические, но очевидные лидеры стран, которые отнюдь нельзя игнорировать в геополитическом плане (легитимность обоих до определенного момента не отрицалась — с ними завязывали дипломатические и торговые отношения, их речи публиковались в т.ч. за пределами их стран).
2. Пытаясь ответить на поставленный вопрос, М. Манн анализирует ситуацию в Европе после Первой мировой войны. Зачатки того, что потом в определенных странах развилось в ультраправые движения и режимы — были, кроме СССР, где восторжествовали в ходе Гражданской войны леваки (в годы ПМВ — «нетвоенщики», мечтающие, однако, превратить войну с внешним врагом во внутренний конфликт, чтобы самим прийти к власти). Всюду, даже в оставшихся либерально-демократическими, странах — после ПМВ — ветераны войны стали объединяться в парамилитарные организации. Не все (даже победители) были довольны итогами мирового конфликта. Имел место и естественный — религиозный и гражданский — национализм. Но это выстрелило отнюдь не во всех странах. Таким образом, национализм, парамилитаризм, этатизм — это слагаемые ультраправых режимов и движений — но при этом даже при наличии этих компонентов — не факт, что это гарантированно выльется во что-то, подобное германскому опыту. Напротив, М. Манн пишет, что у Германии технически был шанс избежать скатывания в правый тоталитаризм. Какой-никакой. В общем, интересен анализ социально-политических составляющих, которые породили движения, подобные итальянскому и немецкому. При этом проводится мысль, что это не аксиома того, что сие обязательно выльется в то, что можно маркировать как «фашизм/нацизм».
3. Касаемо пресловутой красной угрозы. Ситуация не однозначна. С одной стороны, крайний антикоммунизм режимов, маркируемых как ультраправые и нацистские — очевиден. С другой...так ли была для них реальна красная угроза? Здесь ученый исходит из того, что именно в Италии, например — Муссолини как будто и сам признавал, что не видит реальной опасности большевизма. Итальянские социалисты были слишком беззубы... Фашисты их били очень даже продуктивно — еще до прихода к власти (в книге приведен анализ трех типов насилия в Италии после ПМВ: 1. традиционное криминальное; 2. фашистское; 3. социалистическое и левое. При этом левое насилие не было столь очевидным — как в большевистской России, например. Не доходило оно, как следует из книги, до уровня красного террора 1918-начала 1920-х гг. и экстремизма революции 1905 г.). Итальянские власти смотрели на фашистский террор сквозь пальцы, т.к., в т.ч., держали в голове образ красной опасности.
4. Здесь ученый переходит к вопросу о том, что консервативные и традиционные элиты европейских стран дико напугал опыт двух проявлений левого насилия: советский коммунизм-большевизм и опыт революции в Венгрии, где Бела Кун пытался изобразить из себя местного Ленина. Притом, что подавление красных в Венгрии, обернулось количественно большим масштабом жертв, чем предшествующий террор левых (в силу краткости их пребывания у власти). Однако, факт. Левые, пришедшие к власти, — элиты европейских стран напугали. Это ученый определяет как очевидную реальность. Посему, в отдельных странах традиционные элиты были готовы поддерживать ультраправых (даже если те и были с точки зрения аристократов — слишком вульгарно-мужицкими) — дабы не заиметь себе такого же «счастья», как на большей части бывшей Российской империи. Тот же Муссолини писал и говорил о неприемлемости большевизма — не в последнюю очередь в том плане, что он, по его мнению, подорвал благосостояние России — и значит, служит отрицательным примером и для других стран. 
5. Ученый пытается ответить на вопрос, как же так получилось, что ультраправые движения и режимы накануне ВМВ — оказались успешны и массовы. Ответ и сложен, и прост. Во-первых, это теория «третьего пути» (не капитализм, и не социализм); во-вторых, большое внимание к эстетике, ритуалистике, некой сакральности светских действ; в-третьих, это — как кому сейчас может не понравиться — но определенно — ТОГДА ЭТО БЫЛО В НОВИНКУ. Давался не просто некий образ «третьего пути» — давался образ будущего. Имели место: культ молодости; обращение к традиции и величию прошлого. Фронтовое товарищество сакрализовалось и переносилось в сферу гражданской повседневности. Весьма специфические отношения с искусством. Одни аспекты маркировались как «дегенеративные». Но при этом — другие — часто ультра-футуристические и авангардные — поднимались на щит. То есть, отвечая на вопрос, почему так вышло — что эти движения восторжествовали — ученый делает вывод, что они кроме насилия и парамилитаризма — несли еще и некий передовой посыл...для конкретных стран и конкретного времени. ВСЕ ЭТО НИ В КОЕЙ МЕРЕ НЕ В ОПРАВДАНИЕ, А СТРОГО ДЛЯ ОСМЫСЛЕНИЯ ФЕНОМЕНА И ЯВЛЕНИЯ.
6. В главе, посвященной Италии — автор анализирует специфику режима Муссолини, и признает, что его безобразия количественно (исключая военные авантюры) — были меньшего масштаба, чем в Германии. Также отмечается и то, что тоталитаризма там не случилось в общепринятом плане. Скорее, некое соглашательство с другими — даже националистическими — силами.  В целом, режим Муссолини умозрительно мог бы пережить ВМВ — если б удержался от столь явного союза с Германией, как в нашей реальности. Это мнение в целом встречается в разных источниках. Шанс последовать примеру Франко и Салазара у дуче был. Гипотетический. Например, об этом можно прочесть и в замечательной книге белоэмигранта Ю.И. Лодыженского «От Красного Креста к борьбе с коммунистическим интернационалом» (там дан анализ различных антикоммунистических сил в Европе — и касаемо германского национал-социализма — там  еще до нападения на СССР — строго отрицательная оценка. При этом режимы Италии и Германии не уравниваются, а напротив — большой акцент сделан на различия между ними).

В целом, анализируя, почему маркируемые как фашистские — движения и созданные ими режимы в Европе в межвоенный период стали возможны — ученый рассматривает современный им контекст. И отдельные факторы, которые далеко не всегда означали априори формирование подобных движений и их политическую победу. 

Ученый признает, что не только культ силы и инерция войны — мотивировали людей становиться ультраправыми. Именно в контексте межвоенного времени — имели место как неприятие красной угрозы (то, что происходило в России после Октябрьского переворота — воспринималось как что-то сюрреалистически-страшное, что «у этих русских» пусть будет, но не у нас), так и разочарование в довоенных элитах и довоенном капитализме. Обобщенный и вполне конкретный (итальянский) фашизм — давали привлекательный образ некой идеей третьего пути. Где есть и элемент социальной справедливости, и рыночные отношения не отрицаются, и большой крен в сторону нации и традиции...

Все это именно в конкретных исторических реалиях действительно привлекало не всех, но заметный процент людей. В том числе, крайне пассионарных. Многие из этих людей прошли войну, имели награды и были спаяны фронтовым товариществом. Но при этом они имели крайне малый опыт мирной жизни. Ибо война вырвала их из мирной жизни либо до начала трудовой деятельности, либо в самом начале ее.

И это лишь один из аспектов. Недовольство послевоенным миром проявлялось не только в социально-политическом плане. В Италии, например, еще до прихода Муссолини к власти — был опыт Д'Аннунцио в Фиуме — который был явлением еще и культурным. В работе М.Манна отмечается, что для ряда деятелей искусств фашизм и его вариации давали «зеленую улицу» тем — что, с одной стороны — в отдельных аспектах эти движения привечали элементы футуризма. А с другой — был крайний крен к традиции и к образам древности, которые традиционными элитами и связанными с ними деятелями искусств не столь эксплуатировались. Либо не в том виде, как бы хотелось этой молодой генерации художников и артистов.

Посему — работа, интересная, небесспорная, но определенно стимулирующая мышление и дальнейшее изучение. 

П.С. Остановился на главе, посвященной собственно германскому нацизму...

Оставить комментарий

Популярные посты:

crusalde

Чем отличается карта рассрочки от дебетовой

diak_kuraev1

40 лет в системе

vg_saveliev

Тут важно, кто принимает Дмитриева в Вашингтоне

your_food_today

Вместо колбасы

madcat2

Еще пример имперской архитектуры в Нске

nikstutas

Прошедший шторм

von_hoffmann

16 ноября 1920 года завершена эвакуация из Крыма Русской армии

vlade-mir

Песчаные дюны Якутии

gali_s

“Фотоувеличение” (“Blow-Up”) М. Антониони и рассказ Кортасара

• Ранее
• Архив